— Н-да.

— Да-а-а-а, — в этот момент Дафна была больше похожа на довольную кошку. — Сам Снейп ходит в последнее время с хорошим настроением, и даже перестал снимать баллы по поводу и без.

— Слушай, а это точно наш зельевар? Его не подменили?

— Точно-точно. Поверь, я знаю.

— А что наши?

— Парни прописались у салемских ведьм, а Гермиона у японцев. Уж очень её заинтересовали эти оригами. Что могу еще сказать... МакГонагалл негодует, её постоянно дергает Дамблдор, чтобы она узнавала у преподавателей, что да как.

— Откуда ты знаешь?

— Гермиона утыкала бумажными звукозаписывающими артефактами всю школу, в том числе и в кабинете директора. Знаешь, мы столько нового узнали, что просто ужас! Если хочешь, могу передать запись тебе.

— Спасибо, не стоит. У меня свой источник информации, — я постучал по чехлу с Аидом, который, я уверен был в курсе всего происходящего.

— Кстати, на счет твоей палочки. Мы с ребятами на днях кое-что узнали, пойдем, — взяв меня на буксир, она буквально побежала.

— Куда?!

— Сейчас узнаешь. Кое-кто попросил меня показать им твой артефакт.

Я напрягся. Очень сильно напрягся. И судя по получаемым эмоциям, мое напряжение — было ничто по сравнению с тем, что испытывал Аид.

Спустившись в подземелья, мы прошли в выставочный зал, где висели портреты директоров школ, просто выделившихся выпускников, и...

— Вот, — сказала Дафна, указав на четыре портрета основателя.

— А-а-а-а... фу, а я уже думал, что...

— Ааа, мальчик со шрамом, — перебил меня портрет Годрика Гриффиндора. — Ну здраствуй-здраствуй, хозяин обсидиановой палочки.

— Ну, удачи, — шепнула Дафна, и убежала.

— Что же ты за четыре года ни разу не подошел? — грозно спросил Салазар.

— В смысле?

— Погоди избранный, мы не с тобой говорим, — вежливо отозвалась Хельга.

— Мы говорим с тем наглым, невоспитанным созданием, которое сидит у тебя в чехле.

«ДА ВЫ, СОВСЕМ ОХРЕНЕЛИ, ТВАРИ?!» — взревел Аид, не хуже сирены. — «Попользовались в свое время мной как, презервативом, сделали что надо, и сплавили куда подальше! Да я...» — от того, сколько эпитетов отвесил в адрес основателей Аид, я тихонько офигел. Еще никогда он не позволял так ярко выражаться в моем присутствии, а тут прям прорвало, что свелось к тому, что его кинули и он за это на них очень зол.

— Он спрашивает: «за что вы так?» — перевел я смысл сказанного, убрав все лишнее.

— Как это — «за что?»? Он забрал у нас школу, обманув всех четверых, втихаря забрал знания, и еще сократил срок жизни своим проклятьем!

«Во-первых, какое нафиг проклятье? Во-вторых, именно благодаря мне школа имеет такой уровень защиты как сейчас, и, в-третьих, вы сами меня использовали, даже хотели оставить, так что нефиг катить на меня бочку! Дожил, меня пытаются отчитать, восемь кило картона, чьи оригиналы в свое время отправили меня в...»

— Чего молчишь? — спросила Хельга.

— Э-э-э... В трех словах: вы не правы.

— Это еще почему?

— Знаете, что... — я снял кольцо\доспех, после чего разложил. — Давайте вы сами тут разберетесь, а я, пожалуй, пойду...

Свалив по-быстрому, я вытер со лба пот, и зашагал по направлению к залу с кубком. Ну и ну, кто бы мог подумать. Я и не думал, что между Аидом и основателями такие натянутые отношения, хотя... кажется Салазар упомянул какое-то проклятье. Не то ли проклятье, что налагается на всех, кроме тех, в ком течет кровь Певереллов? Хм... надо будет спросить.

Тряхнув головой, стараюсь выкинуть все лишние мысли. У меня впереди турнир, и я должен хотя бы не опозориться. Нужно сосредоточиться. Да. Так, где там моя бумажка с именем?

Добравшись до зала, смотрю на пылающий белым пламенем кубок. Хм... он сильно отличается от того, что я видел на картинках. Это явно не тот кубок, что использовался в турнире трех волшебников в истории. Неужели сделали новый? Или старый переделали? Хм... ладно, не суть. Спокойно переступаю какую-то магическую линию вокруг кубка, подхожу и бросаю свое имя. Ну, что же, теперь остается только ждать.

***

Где-то. Две маленькие пикси.

— Ная, что-то расслабились эти оболтусы, как думаешь?

— Согласна. Пошалим?

— Да!

В это мгновение у всех гостей, учеников и преподавателей Хогварста, по спине пробежали мурашки.

***

Через некоторое время. Тайная Комната.

— ...аще ах**ли, компенсацию требуют, во наглость! — вломился в Тайную Комнату доспех Аида, что-то причитая.

— Ну как? Поговорил? — спрашиваю, улыбаясь. Глянув на мою счастливую физиономию, он развернулся и направился в кабинет Салазара.

— ... Аид то, Аид сё, как будто я им еще должен... — продолжал бурчать доспех, проигнорировав вопросительный взгляд Василиска.

— Что, это с-с-с ним? — спросил змей, указав на палочку в чехле.

— Поговорил с основателями, — василиск вопросительно наклонил голову а из прохода в кабинет раздался грохот предметов. — Портреты, что висят в подвале, в галерее.

Удовлетворив свое любопытство, Василий молча положил голову обратно на хвост, как из дверей в комнату Салазара вышел тот же доспех, неся под мышкой какой-то сундучок.

— Аид? Ты что собрался делать? — с подозрением спрашиваю у артефакта, находящегося явно не в том настроении.

— Буду проявлять акт вандализма по отношению к древним артефактам и магическим картинам. — и тише добавил. — ... я им покажу, «неблагодарная стекляшка». Я им еще как покажу, «жди мальчика со шрамом»! Ну твари, вы у меня сейчас за все получите! — ворчал он.

Заинтересовавшись, я направился за доспехом. И каково же было мое удивление, когда я увидел рыдающего Салазара, а у ног доспеха лежали разбитые артефакты.

— ... еще не убедил? А если возьмем вот этот браслетик?

— НЕ НАДО! Только не браслет... это изюминка моей коллекции. Они в запретном лесу — координаты записаны в моем дневнике в рабочем столе.

— Вот. Один, есть, осталось трое...

— Слабак, — фыркнул основатель Гриффиндора.

— ...Годрик, вроде твоя коллекция была в «Выручай-Комнате»?

— Я СОГЛАСЕН, ТОЛЬКО НЕ ТРОГАЙ!!! — взревел второй портрет.

— Отлично! Вот так бы сразу. Хм, теперь дамы... — На этих словах, он вытащил из сундука краску и подошел к картине Ровены.

— Ну, Аид... ты же не будешь меня обижать, ведь, правда? Я так бережно к тебе относилась, и, между прочим, я была против той идеи!

— Ага... против аж настолько, что кричала громче всех. И относилась настолько бережно, что мне волком выть хотелось. Хотя... знаешь, ты права, это будет не то, — на этих словах, он убрал краску, снял картину и повесил лицом к стенке.

— Э!!!

— Вот так. Разберемся с тобой чуть позже. Так, Хельга, теперь ты.

— А что я?

— Колись, где сфера?

— Но-но! Думаешь, я вот так выдам свое ценнейшее сокровище? — на мгновение, мне показалось, что вместо доспеха передо мной стоит черное размытое нечто с очень недобрым оскалом.

Аид ничего не сказал. Он просто начал медленно закрашивать картину в розовый.

— Нет! Прошу! Не надо! — взмолился портрет.

— Рот надо было держать закрытым! — огрызнулся Аид. — Девятсот лет я из-за тебя пролежал взаперти в ожидании «Мальчика со шрамом»!

— Но ведь я оказалась права! — возмутилась Хельга. — Ты действительно достался ему.

— Только потому, что вы предупредили об этом Оливандера!

— Но Аид, только те, в ком течет кровь Певероллов не подвергнутся удару проклятия, а к создателям ты возвращаться явно не хотел.

— Лучше бы к ним вернули, чем в ящик замуровали, гады вы неблагодарные! — наехал Аид. — На меня бочку катите, а сами? Да я там чуть крышей не потек! Знаете какого это? Единственным моим собеседником стала тьма! Безмолвная тьма, с которой я говорил в отчаянии, но не слышал ответа. Твари вы!

— Ну Аид, ну прости пожалуйста, — взмолилась Хельга. — Давай оставим это в прошлом? Мы поступили с тобой плохо, ты тоже с нами обошелся не очень наградив проклятьем всех четверых. Мы врасчете. Да?