Товарищ Артемов, наряду с теоретическими занятиями, проводил практические занятия с курсантами на ближайшем к городу Орешковском аэродроме, принадлежащий Осовиахиму.

В распоряжение аэроклуба был учебный самолет и посадочная площадка. Аэродромные возможности курсанты использовали с предельной загрузкой.

Там, в Орешкове, познал Александр Карпов радость самостоятельного полета на самолете. После планера, это был еще круче восторг. Ликовала душа, неудержимо работала фантазия. Казалось, еще немного нажми на ручку управления – и над облаками! Внизу земля, только маленькие деревеньки мелькают, река Угра извилистой голубой лентой спешит к Оке. А железная дорога кажется темно-желтой, узенькой лесенкой на зеленом ковре.

Обязательным предметом было парашютное дело.

Комиссар товарищ Ильин внушал: «Парашюты нужны. Один прыжок может многое изменить в жизни летчика. Особенно в боевой обстановке военного времени».

Отработка прыжка, управление спуском, приземление, быстрый сбор парашюта – все это целая наука, искусство.

Саша не раз прыгал с парашютной вышки, что стояла около церкви на уровне колокольни, в парке культуры и отдыха, и тогда было немного страшно, а тут надо прыгнуть с самолета.

Самолет У-2 медленно набирал нужную высоту для осуществления прыжка.

От волнения сердце то замирало, то стучало. Встав на крыло самолета, холодок и мурашки побежали по всему телу. Покачиваясь от сильного ветра и едва удерживаясь на ногах, он придерживался одной рукой за крыло, а другой крепко сжимал вытяжное кольцо, которое обязательно нужно было дернуть вовремя, после того как он камнем полетит вниз.

– Прыгай! – Приказал инструктор.

И он прыгнул, дернул за кольцо, но парашют не раскрылся,

– Не паниковать!– вспомнил слова инструктора, что иногда с первого раза может не раскрыться, основной причиной может быть – не до конца выдернутое кольцо,

– Собраться и попытаться сделать вторую попытку, а может даже и третью..

Страх был, конечно, но не до такой степени, чтобы паниковать, Земля стремительно приближалась, рука все-таки нащупала кольцо….. Дернул посильнее, как будто заводил пускач у трактора, еще раз, и еще раз и вот: – резкий толчок, хлопок, падение затормозилось.

– Раскрылся!– облегченно вздохнул Саша, глядя на большой купол парашюта, который закрывал все небо, и который он сам заправлял…

Путем регулярных прыжков, Александр успешно освоил парашютное дело, метко приземлялся в обозначенный круг- мишень.

И в планерной и в летной школе аэроклуба, старательно учился. Не был выскочкой, старался, не выделялся среди товарищей. Но во время перерывов на практических занятиях любил подшутить над теми, кто долго не умел посадить самолет плавно, ровно,

без обидных прыжков и « не козлить», т.е. не делать резких прыжков. А в короткие минуты отдыха на аэродроме лежал на спине, смотрел в небо, мечтая: «Летать свободно, быстро как птица!»

В 1938 года он закончил учебу в аэроклубе. Но настойчиво продолжал осваивать летное дело, только теперь по выходным, в рабочие дни трудился на заводе, занимался общественной работой, спортом.

С болью в душе переживал о том, что из-за занятости, он не может помочь родителям по хозяйству, – сенокос, заготовка дров, уборка картошки – практически все было без него. Он бывал набегами дома, старался, как мог помочь. Оправдывался, что совсем нет времени, родители успокаивали:

Ничего, Саша, как-нибудь справимся, – Ты, главное, учись, сынок!

– Скверно, никуда не годиться – упрекал он себя за беспомощность, и старался еще лучше учиться. Чтобы родителям не было стыдно за него.

Машу тоже приходилось редко видеть. Скучал, встречи с ней снилась ночами. Очень хотелось обнять, поцеловать, уединиться на сеновале, прильнуть друг к другу и о чем-нибудь хорошем мечтать…

Маша хотела выучиться на врача, в последней встрече спросила мнение Саши, как он смотрит на то, если она поедет учиться на врача в Москву или Смоленск.

– Людей лечить благородная, ответственная профессия – поддержал Саша. Грустно, конечно, тоскливо будет без встреч с тобой. Но я надеюсь, ты не забудешь меня, будешь по возможности приезжать, письма писать, ведь я очень люблю тебя, И буду любить всегда!

– Конечно, буду любить тебя, приезжать, писать! А пока рано об этом говорить, еще поступить надо …

Однажды ночуя на вокзале, Александр увидел молодого летчика в военной форме с голубыми петлицами на воротнике гимнастерки с серебряными птичками на них, подумал ревностно: «Вот красота, вот здорово!».

Подошел к молодому летчику. Выждал, когда тот повернется. И спросил:

– Товарищ летчик, не подскажите, какое летное училище вы закончили? А то я вот скоро отучусь в калужской пилоткой школе при аэродроме, хотел бы дальше …Летчиком-истребителем стать хочу!

– Подскажу – молодой летчик окинул взглядом любопытного невысокого коренастого паренька, увидел его серьезное заинтересованное лицо, ответил гордо – Первую Качинскую Краснознаменную летную школу имени А.Ф. Мясникова, что под Севастополем. Советую!

По окончании аэроклуба, Александр получил удостоверение пилота запаса, умел прилично летать на учебном самолете, мог бы, к примеру, на «кукурузнике» разбрасывать удобрения на колхозных полях. Мог бы. Но хотелось продолжить учебу дальше.

Он уже давно послал документы об успешном окончании аэроклуба в калужский военкомат, чтобы его направили учиться в летное Качинское училище, которое рекомендовал молодой летчик на вокзале, но, ни ответа, ни привета.

–Ждать и догонять – хуже нет, – думал Саша, но надеялся.

Днем усердно работал в цеху, вечера проводил в заводской библиотеке, за книгами о летчиках, почитывал работы Циолковского, писал письма Маше.

Отец Александра, старый Терентий Карпов, каждый раз, когда Саша приезжал домой, капал на мозги:

– Ответственное и опасное это дело – летчик. В случае беды там, в воздухе и зацепиться не за что. Сорвался – и конец! Ты бы, Саша, выбрал себе профессию понадежнее. Здесь, на земле. Не отрывайся ты от земли – кормилицы, сынок.

– Да, да!– поддакивала отцу, готовя что-то в печи мать!

Саша слушал, но пропускал мимо ушей, молчал, в разговор не вступал, чтобы, ни завязалась дискуссия или сора с отцом. Мечтал о своем… Как говориться: а Васька слушает, да ест.

21 февраля 1939. Сбылась, наконец, заветная мечта. Получил он ответ из горвоенкомата. Активного комсомольца, успешно окончившего аэроклуб и одного из лучших рабочих передового промышленного предприятия Калуги, горвоенкомат направляет его в летную школу ВВС Наркомата Обороны.

– Кача – поселок среди равнинной местности на западном побережье Крыма, в 23 км от центра Севастополя основан в 1912 году на месте хутора Александро-Михайловка.

Неподалеку протекает река Кача, в долине реки которой и размещается военный аэродром летной школы,– вручая направление, доложил военком.

21 февраля 1939 г. А.Т. Карпов был уволен ввиду ухода на учебу в военную школу6

А «25 февраля 1939 года Александр Карпов уже ехал в поезде на юг страны, в Севастополь, в первую Качинскую Краснознаменную летную школу имени А.Ф. – Мясникова – ехал учиться на военного летчика.[7]7

– Уезжал, была зима, а здесь уже во всю весна.– удивился Александр, – Вот оно какое море, – окинув взглядом необъятную гладь, он подошел к кромке воды, зачерпнул ладонью, хлебнул – И правда, как рассол. Огурцы солить можно! – вспомнил слова отца о море.

Севастополь, корабли, много-много моряков в красивой морской форме, и конечно, курсантов летной школы, в форме о которой он давно мечтал. Патруль курсантский, который он повстречал на пути в Качу, помог найти попутку.

– А далеко до Качи?– прыгая в кузов, спросил он у шофера,

– 23км, за полчаса довезу, как раз к обеду.