Аусонио покачала головой:

– Ему пришлось отвезти жену на работу. Я оставила уборщику записку с просьбой позвонить.

– Послушайте, офицер! – вмешалась ее напарница. – Мы с Нэнси вовсе не хотим, чтобы этот подонок сбежал. Если мы еще можем чем-нибудь содействовать вам – ну, в общем, дайте нам знать.

– Посмотрим, как все обернется, – ответила Сакс, прекрасно понимая, что они сейчас чувствуют.

В этот момент у Селитто забормотала рация.

– Это близнецы, – сообщил он. – Они закончили опрос свидетелей.

В вестибюле их ждали двое мужчин – один высокий, другой низкий, один с веснушками, другой – без. Это были детективы из Большого дома, специализировавшиеся на опросе свидетелей преступления.

– Сегодня утром мы опросили здесь семь человек.

– Плюс охранник.

– Одних только студентов…

– Без преподавателей.

Несмотря на полное несходство внешности, эту парочку все называли близнецами. Не стоило даже и пытаться разговаривать с ними поодиночке – все упрощалось, если близнецов считали единым целым.

– Информация не самая обнадеживающая.

– Несомненно одно: все очень взволнованы.

– Обстановка здесь не слишком приятная. – Говоривший указал глазами на свисающую с потолка паутину.

– Жертву никто толком не знал. Сегодня утром она пришла в репетиционный зал с подругой. Она…

– Подруга.

– …никого внутри не видела. Они пробыли здесь минут пять – десять – беседовали. Подруга ушла около восьми.

– Итак, – подытожил Райм, слушавший их по рации, – убийца ждал девушку в репетиционном зале.

– Жертва, – добавил коротышка, – приехала сюда из Грузии…

– Это недалеко от России, – уточнил второй, – а не Персиковый штат[4].

– …около двух месяцев назад. Жила, можно сказать, одиноко.

– Консульство сейчас пытается связаться с ее родными.

– Все остальные студенты находились сегодня в других комнатах для репетиций, ничего не слышали и не видели незнакомых людей.

– Муж, любовник, любовница? – спросила Сакс, вспомнив правило номер один при расследовании убийств: преступник обычно знаком с жертвой.

– Студентам о них ничего не известно.

– Как же он попал в здание? – осведомился Райм, и Сакс повторила его вопрос вслух.

– Открыты только парадные двери, – сказал охранник. – Конечно, у нас есть и пожарная дверь, но снаружи ее не открыть.

– Значит, он должен был пройти мимо вас, верно?

– И записаться. А камера должна была заснять его.

– Здесь есть камера наблюдения, Райм, – подняв взгляд вверх, сообщила Сакс, – но ее линзы, кажется, не протирали уже несколько месяцев.

Все собрались за столом охранника. Нажав соответствующие кнопки, тот прокрутил сегодняшнюю запись.

– Беддинг и Саул опросили сегодня семь человек, но среди них не оказалось еще одного – бородатого мужчины среднего возраста, шатена, в джинсах и мешковатом пиджаке.

– Это он, – заявила Францискович. – Это убийца.

Нэнси Аусонио кивнула.

На смазанной пленке было видно, как мужчина делает запись в книге посетителей и проходит внутрь. Когда это происходило, охранник смотрел не на посетителя, а в книгу.

– Вы хоть взглянули на него? – спросила Сакс.

– Не обратил внимания, – ощетинился охранник. – Того, кто записывается, я впускаю. Это все, что мне положено делать. Такая у меня работа. Я здесь больше для того, чтобы никого не выпускать с нашим имуществом.

– Мы все же получили его подпись, Райм. И имя. Наверняка фальшивое, но это все же образец почерка. Кстати, где он записался? – Сакс взяла в руки журнал регистрации.

Они снова прокрутили пленку с самого начала. Убийца зарегистрировался четвертым. Однако под четвертым номером в списке значилось женское имя.

– Прокрутите запись еще раз, – сказал Райм. – Считайте тех, кто записался.

Сакс велела охраннику так и поступить, и они снова смотрели, как девять человек записываются в книгу посетителей – восемь студентов, включая жертву, и один убийца.

– Записалось девять человек, Райм. Но в списке только восемь имен.

– Как же это случилось? – удивился Селитто.

– Спросите охранника, уверен ли он в том, что злоумышленник записался, – распорядился Райм. – Может, он только имитировал это.

Сакс задала этот вопрос охраннику.

– Ну да, записался. Я не всегда гляжу на их лица, но постоянно слежу, чтобы они записались. Это все, что мне положено делать. Такая у меня работа.

Сакс покачала головой.

– Захвати-ка с собой книгу посетителей, и мы на нее здесь посмотрим, – сказал Райм.

В углу, обхватив себя за плечи, стояла молодая азиатка. Глядя в окно, она ждала автобус, который должен был увезти ее из этого кошмара. Повернувшись, она обратилась к Сакс:

– Я слышала ваш разговор. Как я поняла, вы не знаете, покинул ли убийца здание после того, как… ну, в общем, после. Думаете, он еще здесь?

– Нет, не думаю, – ответила Сакс. – Я просто хотела сказать, что мы не знаем, как именно он сбежал.

– Но если вы не знаете этого, значит преступник может до сих пор где-то здесь прятаться. И ждать кого-нибудь еще. А вы понятия не имеете, где он находится.

Сакс ободряюще улыбнулась:

– Тут будет много полицейских до тех пор, пока мы окончательно не выясним, что случилось. Вам не о чем беспокоиться.

А про себя подумала: «Девушка абсолютно права: возможно, преступник оставался здесь и поджидал кого-нибудь еще. Мы же не имеем представления, кто он и где находится».

А теперь, почтеннейшая публика, короткий антракт. Наслаждайтесь воспоминаниями о «Ленивом палаче»… и ждите продолжения.

Не волнуйтесь.

Наш следующий номер скоро начнется…

По Бродвею неспешно шел обычный прохожий, ничем не выделявшийся среди остальных. Дойдя до угла, он вдруг остановился, словно внезапно о чем-то вспомнив, и отступил в тень. Сняв с пояса сотовый телефон, поднес его к уху. Во время беседы он улыбался и рассеянно поглядывал по сторонам.

На самом деле мужчина никуда не звонил – он просто пытался определить, не следят ли за ним.

Внешне Мальэрик разительно отличался от того человека, который полчаса назад вышел из музыкальной школы, – теперь он лишился бороды и стал блондином в спортивной одежде. Присмотревшись, наблюдательный прохожий мог бы заметить в нем нечто необычное: на шее виднелся длинный шрам, а два пальца левой руки – мизинец и безымянный – казались сросшимися. Впрочем, никто не обращал на Мальэрика никакого внимания, поскольку выражение его лица и жесты были вполне естественны, а человек, который ведет себя естественно, незаметен. Это известно каждому иллюзионисту.

Радуясь тому, что за ним никто не следит, он наконец возобновил свою неспешную прогулку, завернул за угол и по обсаженному деревьями тротуару направился к своему дому. Навстречу попадались лишь редкие любители бега трусцой да немногие местные жители с сумками или свежим номером «Таймс», предвкушающие чашку кофе, неторопливое чтение газеты, а возможно, и неспешный утренний секс.

Вскоре Мальэрик приблизился к дому, где несколько месяцев назад арендовал квартиру. Это было темное, довольно скромное здание, совсем не похожее на его собственные дом и мастерскую, расположенные в пустыне, неподалеку от Лас-Вегаса. Поднявшись по лестнице, он подошел к своей квартире, располагавшейся в задней части здания.

Как я уже говорил, следующее действие скоро начнется.

А пока, почтеннейшая публика, поболтайте о той иллюзии, которую вы только что увидели, побеседуйте с теми, кто сидит рядом с вами, попытайтесь угадать, что будет дальше.

Следующий номер потребует, чтобы наш новый исполнитель проявил разнообразные способности, но смею заверить вас, он будет таким же захватывающим, как и «Ленивый палач».

Все эти слова непроизвольно промелькнули сейчас в сознании Мальэрика. Почтеннейшая публика… Он постоянно разговаривал со своими воображаемыми зрителями, иногда даже слышал аплодисменты, взрывы смеха и крики ужаса. Слышал он и особую театральную интонацию загримированного конферансье или иллюзиониста старой закалки. Такой монолог позволял установить контакт с аудиторией и облегчить исполнение трюка, преподнося зрителям ту информацию, которую им необходимо знать. А временами и для того, чтобы отвлечь и обезоружить ее.