В общем, Андреев из органов быстро сбежал. Но так же неудачно, как поймал такси, чтобы призвать к ответу гопников-обидчиков.

Подоспела срочная служба. Стас, сообразно убеждениям, решил отправиться в Чечню. Написал заявление, заручился поддержкой военкома. Родителям, понятное дело, ничего не сказал. Поделился только с другом Сергеем, взяв с него слово, что тот не проболтается родителям Стаса. У того округлились глаза, замедлилась речь, и вообще он почему-то, услышав новость, довольно скоро ушел. На следующий день комиссар срочно вызвал Стаса к себе. У кабинета новобранец увидел своих родителей и сразу все понял.

– Лекторович, ты же слово дал!

– А я его сдержал. Я твоим родителям ничего не сказал.

Формально – да, не подкопаешься. Сергей рассказал своим родителям, а те тут же связались с родителями Стаса. В общем, обломилась Чечня. И попал Стас в моторизованный полк части внутренних войск МВД. Он догадывался, что встретит немало тех, кого так ненавидел на «гражданке», но что их окажется так много, не ожидал.

«Боже, куда я попал?» – тоскливо думал Стас, дожидаясь своей очереди в пыточную каптерку.

Воинская часть № 5599 внутренних войск МВД России города Самары стояла на живописном берегу Волги между городским парком и пивзаводом «Жигули». На этом ее достоинства заканчивались. По воле российской демографии в начале нулевых, приписанных к части рядовых из республик Северного Кавказа оказалось достаточно, чтобы безнаказанно использовать силу национального братства двадцать четыре часа в сутки.

Дагестанцы, ингуши, аварцы, даргинцы обложили русских, татар, башкир и казахов данью. С ног до головы, ни вдохнуть, ни выдохнуть бесплатно. Любая, самая невинная, а иногда и призрачная провинность грозила штрафом от 100 до 1000 рублей. Долго отвечал на вопрос? Плати штраф. Не отдал свой обеденный компот? Плати штраф. Плохо взбил подушку? Плати штраф. Не хочешь платить штраф? Тогда будешь избит. Отдашь все до копейки? Вероятно, все равно будешь избит. Никаких правил не существовало. Материальная повинность распространялась не только на косяки, но и на перемещения в пространстве: патрули и увольнения. Чтобы расплатиться, солдатам приходилось вымогать и воровать деньги у горожан.

Была еще повинность трудовая. Угнетатели к уборке не прикасались, тратили дань на шмотки, гуляли по набережной с праздностью чеховских персонажей и не знали ни страха, ни горя, ни возмездия. Старшие по званию оказались перед ними бессильны. Командир взвода роты материально-технического обеспечения лейтенант Солдатов был избит за замечание рядовым ингушам. Командир полка по тылу майор Леонов подвергся нападению дагестанцев в столовой. Командир части полковник Громов серьезных мер почему-то не принимал. Все это не просто воспоминания Стаса, а факты из местной и федеральной прессы, которая чуть позже расследует случай этнодедовщины вдоль и поперек.

Националист Андреев попал в воинскую часть № 5599, как в свой самый лютый кошмар. Русские ребята защитить себя не могли, да и, прямо скажем, не очень пытались. Чаще резали вены. Только за его призыв в госпиталь угодили трое. Хорошо хоть остались живы.

Стасу тоже доставалось. И однажды Серега Лекторович заступился за него в своей манере. Был какой-то городской праздник. Играла музыка, фланировала публика. Лекторович с друзьями пил пиво и посматривал на центральный вход в сквер. Обычно через сквер Пушкина вниз на набережную строем проходила рота солдат из воинской части № 5599. Когда колонна показалась в начале аллеи, Сергей медленно вышел им навстречу, скрестил руки на груди и голосом капитана Жеглова гаркнул:

– Стоять!

Эффект неожиданности сработал. Солдаты замерли.

Стоящие впереди пытались понять, что за псих преградил им путь: бритый, в кожаной куртке. ОПГ пожаловала?

– Кто из вас рядовому Андрееву жить не дает?

Два крупных дагестанца отодвинули офицера и вышли вперед.

– Парень, а ты что, тоже жить не хочешь?

Кто-то в толпе нервно захихикал.

– Еще раз услышу, что у Андреева проблемы, я вас по одному отловлю и ноги повыдергиваю.

Они стояли и смотрели друг на друга прямо – тем давящим взглядом, который называют «энергетическим».

– Пусть твой Андреев сам разбирается, да?

– Я предупредил.

Стас поддержку оценил, но проблему решил своим способом.

Газета «Газета», май 2004 года

«Очередной побег на почве этнодедовщины случился в Самаре. Из воинской части внутренних войск сбежали двое военнослужащих. В тот же день они дали пресс-конференцию, на которой заявили, что однополчане их не только били и унижали, но и заставляли совершать преступления против жителей Самары. Военная прокуратура возбудила уголовное дело по четырем статьям. Арестован рядовой, призванный из Дагестана, Арслан Даудов ‹…›. Рядовой Андреев и сержант Алгазиев после побега из воинской части сначала содержались в полку МЧС, потом их перевели в часть при областной Военной прокуратуре».

Другого выхода просто не было. Накануне казаха Азамата Алгазиева избили: он помешал пьяным дагестанцам заставлять русских ребят танцевать лезгинку. Те отняли у него штык-нож, пригрозили зарезать и потребовали денег. Стас тоже был на счетчике, тоже получил угрозу познать ад в закрытой каптерке. Денег у него не было, зато имелась решимость и адрес известного в городе националиста Олега Киттера – немца по национальности. Он и помог собрать пресс-конференцию, написать заявление в прокуратуру Самарского гарнизона. И пошла тогда в воинской части № 5599 веселая жизнь, как по Гоголю. Возбудили дело. Произвели аресты. Начальник воинской части схватился за голову. Глава местной дагестанской диаспоры схватился за телефон. В Самару нагрянули столичные корреспонденты.

– Ты, наверное, теперь тоже националист, как Киттер? – спросил один из них.

– Да нет, – соврал Андреев. – Я только латышей не люблю. Мне за Прибалтику обидно.

Тем временем казах Азамат Алгазиев давать интервью отказался, дембельнулся и исчез. Вместе с заявлением в прокуратуру. А Стасу достался в следователи татарин. В городе он был известен своей упертостью: посадил большую шишку за убийство человека, несмотря на угрозы, порчу имущества, покушение и подкуп.

– Мы их зажмем по полной программе. Ты, главное, ничего не бойся и верь мне.

– Я не боюсь. И не верю.

Как следователь говорил, так и вышло. Несмотря на мощное противодействие как со стороны дагестанской диаспоры, так и со стороны военных. Главному обидчику и зачинщику Руслану Даудову дали реальный срок. Рядового Андреева перевели в другую часть. Татарин спас русского националиста. В этот период Стас впервые задумался о существовании небесной иронии.

2005 год

Стаса Андреева и Серегу Лекторовича снова погрузили в бобик.

Ритуал был привычным, как утренняя пробка на подъезде к проходной «АвтоВАЗа». Обошлось без эмоций. Мятый конвоир в обнимку с конфискованными флагами устроился впереди, Стас и Сергей – на пассажирском. Оба в темных очках, галстуках и мужских костюмах из дешевого полиэстера, щедро оцененных местными СМИ в 4 тысячи долларов каждый. В отделение ехали молча.

К активным политическим действиям Стас подключился после армии. Лекторович, умеющий выжимать из идей и ситуаций максимум, пришел к мысли, что быть русским националистом без собственной федеральной партии как-то бессмысленно. Так появился «Национальный альянс» – движение респектабельного национализма. Сергей и его приятели, переросшие уличное скинхедство, сняли бомберы, надели пиджаки, сшили черно-бело-красные флаги, напечатали листовки и вышли на свой первый митинг. Стас Андреев возглавил представительство движения в Жигулевске. Это не было какой-то местной аномалией. Скорее эволюционным маршрутом, которым в те годы шли многие их пассионарные ровесники из других регионов.