Краем глаза я видела, как Вячеслав Владимирович дал знак водителю лодки, мол, можно отплывать. Чрезмерная благодарность к этому человеку давала мне силы, а его присутствие упрощало ситуацию в целом. Когда катер скрылся во тьме, Вячеслав Владимирович повернулся лицом к нам с Лили и широким жестом руки указал на остров, в центре которого величаво расположился стволетон, раскинув свои ветви, словно грозди винограда, по всему периметру участка суши. Скорее всего, в голове моей не могло уложиться столько одновременно происходящих событий, поэтому, я, как завороженная, осматривалась вокруг и молчала, не произнося ни звука. Мне нравилось это место визуально, но насколько будет тяжело привыкнуть к иному быту, я пока не понимала.

– Это будет ваш общий с Лили дом на ближайшее время, – поэтично разбил тишину Вячеслав Владимирович.

– Довольно мило, – поддержала я разговор, продолжая зачарованно смотреть на стволетон, купы ветвей которого действительно свисали над невысоким остовом в виде опоры этого загадочного растения. Внутри все было иначе, чем я представляла себе: грамотно спроектированные арки из веток держали весь каркас стволетона. И непонятно, как природа могла сотворить сие великолепие, столь удобное для жизни человека, защищая от солнца и одновременно давая кров. Растение это занимало три четверти от острова. Основа его была сдвинута влево, освобождая пространство для удобного входа и свободного передвижения в полный рост. Внутри стволетона под его шикарной листвой казалось было намного прохладней, чем снаружи. И конечно, самое привлекательное в этом растении – это несколько площадок в остове стволетона, напоминающие полки. Если свернуться клубочком, то можно использовать эти широкие возвышенности вместо кровати. Почти китайский двух ярусный домик с арочной крышей из веток и голубой листвы, а если включить воображение, то можно представить, будто над тобой вечное небо.

– Неплохая конструкция! – заметила я вслух, поражаясь и не веря в то, что вижу перед собой.

– Поистине очарование природы, – улыбнулся Вячеслав Владимирович, отдавая Лили котенка, которого он держал на руках.

– Спасибо, дядя Слава, – поблагодарил ребенок, обнимая свое животное. Пушистик явно устал от того, что его все время передают из рук в руки. Поэтому, как только Лили посадила его по площадку стволетона, питомец пару раз обошел периметр своей кровати, свернулся клубочком и, зевнув, уснул детским беззаботным сном.

– К новым условиям будет нелегко приспособиться. Мне до сих пор не удается преодолеть желание оказаться дома в своей кровати, спать на мягкой перине, щелкнуть кнопкой в электромобиле, а не грести веслами, – шепотом поделился Игорь первыми впечатлениями от непродолжительной жизни на Аполитоне.

– Наверное, мы вернемся к этой теме через несколько дней, – улыбнулась я, находясь в этот момент под другим впечатлением. Конечно, я понимала, что Игорь пытался мне сказать, но ощутить и разделить с ним его мнение я пока не могла.

– И не раз, – подмигнул в ответ мой парень.

– Прямо как в моих книжках про зачарованные леса! – вынес свой вердикт ребенок, заглядывая в каждый уголок под листьями стволетона. – Чувствую себя принцессой в заколдованном королевстве!

Лили заставила нас дружно рассмеяться, озвучив свои прелестно наивные мысли. Наверное, завтра это королевство превратиться в тюрьму, из которой нам будет никогда не выбраться. Но сегодня – сегодня мы наслаждаемся красотой и магическим шармом этого места.

– Кажется, уютным наш дивный островок с первого взгляда, – подумала я про себя, но произнесла слова вслух, наблюдая, как Вячеслав Владимирович залезает в свою маленькую гондолу и, оттолкнувшись веслом от берега, кричит, точно думает, что мы его не услышим:

– Оставлю вас ребята. Попробую сегодня на ужин рыбы наловить. Игорь вам обеим все расскажет.

– Спасибо вам за все! – поблагодарила я.

– Доброй ночи, Анна!

Я помахала рукой на прощание Вячеславу Владимировичу. И как только лодка отца Игоря исчезла в темноте, обратилась к своему парню:

– Каждый день добываете себе пищу?

– На Аполитоне все иначе, милая, – ласково ответил Игорь. – Для всех единые правила и порядки, – продолжил он рассказ, усаживая меня на песок и кладя свою мощную руку мне на плечи. – Основатели, конечно, пользуются привилегиями. Знаю, что для них готовят лучшие повара со всего мира. Они спят на мягких перинах, пользуются постельным бельем, укрываются одеялом. У них, скажем так, было время подготовиться к переселению на другую планету. Отец мало рассказывает о своей работе, но похоже, на людях основатели не любят появляться, как и не пытаются общаться с народом. – Я хотела было расспросить о положении, которым пользуется Вячеслав Владимирович на Аполитоне, но Игорь опередил меня, не дав задать вопрос: – Работа отца заключается в обеспечении безопасности основателей. Он лично вхож к правящей лиге, держит связь с ними, поэтому может себе позволить кое-какие просьбы и привилегии, но это ни в коем случае не касается еды или распорядка дня. О том, что происходит за закрытыми дверями, видимо, там и остается. Удовлетворили его прошение по питомцу, – улыбнулся он. – Несомненно, отец старается получить то, что мы не успели взять с собой. Ведь, когда мы уходили, брали необходимые вещи на лету. Угадай, что я забрал на Аполитон в виде талисмана?

– Самолет, – расхохоталась я.

– Да, этой птички нам обоим будет не хватать, – задумчиво ответил Игорь. – Боксерские перчатки. Отец не понял, зачем я взял их, как самую важную вещицу, но ты же понимаешь, что они значат для меня? – Я кивнула ему в ответ. – Подводя итог, могу заверить тебя, что мы здесь наравне со всеми жителями.

Я подумала, что Вячеслав Владимирович имел отношение к проекту межпланетного переселения граждан, но ход моих мыслей оказался в корне неверным. И отец Игоря, и Фарид были такими же счастливчиками, как и многие на Аполитоне, кому удалось занять неплохие должности во время несения службы на планете Земля. Этот факт позволил осведомленным людям узнать о планах, разработках и вышеуказанном глобальном межпланетном проекте.

– Какую рыбу вы обычно ловите? Или это неведанные млекопитающие нашему уму? Что еще можно на Аполитоне добывать себе для пропитания? – Я посмотрела на Игоря несколько рассеянно. Сейчас мне казалось, что этой недели и не было, будто мы не расставались с Игорем. Но потом я возвращалась к реальности и понимала, что мне никогда не стать прежней и не вернуть того, что было между нами до апокалипсиса, до встречи с Кириллом.

– Назовем их водными жителями водоема, – покосился он на меня. – Тебе нужно их видеть собственными глазами. Скажем, вид у них более угрожающий, чем у речной или морской рыбы на планете Земля. На вкус – смесь мяса курицы и рыбы. – Я прищурилась. – На планете есть птицы, отдаленно похожие на индюков, но способные летать. Он несут яйца, которые также можно употреблять в пищу. Это индюшиное создание, кстати, тоже съедобное, – подмигнул Игорь мне. – И ты не поверишь, в водоеме водятся осьминоги, вернее их копия – и это поистине настоящее лакомство. – Игорь игриво облизнулся, словно у него уже слюньки потекли.

– Ах, прости! – вспомнила я. – Ты, наверное, голоден? – Я попыталась подняться на ноги, чтобы предложить ему сухой паек, который мы забрали с шаттла, но Игорь обхватил мое запястье и вернул меня на место.

– Оставь еду для Лили, – настороженно попросил он, делая свой взгляд сухим, почти инквизиторским. – Первые дни будет очень тяжело справляться с условиями, – напомнил Игорь. – Ведь еды, которую сумеем раздобыть мы с отцом, может не хватить на всех. Действительность такова и с ней приходится мириться.

– Что ж, получается резкое неравенство между народом и основателями! – тряхнула я головой, показывая свое умиление на уставшем лице. – Пока одни наслаждаются благами жизни и природы, другие сводят концы с концами? Это было единственным правильным решением для власти? Подчинить народ с помощью голода и тем самым обуздать?