Вспомнив лучшие фантастические фильмы и подключив к ним свою сумасшедшую фантазию, я приступил к заполнению строки ввода отборным угрожающим текстом:

ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!!!

От центра вселенной S-01, по координатам: 34,5P 345/12S; 034/IT,345V-NO-> 345—3,45,5FR-RTE-> -175,5POm,345/655SS находиться планета, подлетать к которой, даже на расстояние одного светового года ОПАСНО!!!

В противном случае вы будете сожжены и съедены армией кровожадных роботов-убийц, которые только и ждут, чтобы развязать войну с новой цивилизацией!

Закончив с сообщением, я бодрой походкой направился домой, где меня уже ждал горячий и вкусный органический ужин.

Космодром

Столовая центрального сектора

Зная реакцию Тиффани на моё предыдущее объявление о сдаче Земли в аренду, было бы странным рассказать ей о новом. Поэтому я удовлетворил её ожидания ложной информацией об удалении старой записи.

Врать, преувеличивать или недоговаривать – одна из моих старых вредных привычек. Но она и близко не стоит с привычкой, от которой мне с трудом пришлось избавляться, привычкой браниться матом.

Вредная привычка

Однажды я так часто выражался нецензурной лексикой, что привык и перестал это замечать. Тогда кто-то из друзей подметил:

– Алекс, если сложить количество твоих бранных слов за месяц, полученная сумма сравняется с числом Гуголплекс в десять степени сто.

– Это число больше чем квинтиллиард? – поинтересовался я.

– Разумеется! – ответили друзья, после чего удалились.

Интересно, я всегда думал, что больше, чем квинтиллиард может быть только квинтиллиард один, математика – наука открытий.

Всерьёз заинтересовавшись вопросом, я скрупулёзно приступил к подсчитыванию количества произнесённых мною матов. Учёт длился полгода, по истечении которого меня спросили:

– Алекс, сколько бранных слов ты успел произнести с момента начала твоих подсчётов?

На что я как истинный арифметик, ответил резким, точным не округлённым числом:

– Тридцать один миллиард, четыреста пятнадцать миллионов, двести шестьдесят две тысячи, пятьсот тридцать пять.

– Очень походит на число Пи…

Я решил срифмовать наблюдение друга, добавив в коллекцию матов новую цифру.

Когда нагрянувшие воспоминания поутихли, меня стало бесповоротно клонить в сон. Денёк получился насыщенным, добравшись до спального места, мне даже не пришлось выбирать позу для сна, я уснул сидя.

Проснулся от того, что меня пристально разглядывали сразу пять незнакомых глаз, я прогнал муху и стал собираться.

Погода предвосхищала все ожидания. Мы с Тиффани решили прогуляться по космодрому и подробнее осмотреть каждое помещение. Первым делом направились в секретную лабораторию ученых. Почему туда? Потому что над ней висел светящийся баннер с надписью: «Секретная лаборатория ученых» и указательной стрелкой, ведущей к входной двери.

Зайдя в лабораторию, я показал Тиффани переименованный мною биолокатор. Странно, но ей по душе пришлось прежнее название, эти женщины такие непредсказуемые.

Затем я повел Тиффани к станции «Воздушный щит», рассказав, что этой штукой можно защититься от вторжения инопланетян. Она не понимала, как система, которая не сможет спасти планету от падения метеорита, спасет её от атаки инопланетных захватчиков? Один-один, мужчины тоже бывают непредсказуемыми.

По дороге мы вели споры о разных интересных вещах, например, о старом и довольно распространенном убеждении, что ясным днём из глубокого колодца можно разглядеть звезды на синем небе. Тиффани уверяла, что это невозможно, я же утверждал обратное. Чтобы проверить, кто из нас прав, мы решили провести эмпирический опыт.

Неподалеку от космодрома находилась шахта, мы спустились в неё на устаревшем тросовом лифте и приступили к поиску подходящего места.

Космодром

Заброшенная шахта

Идеальным местом для проведения нашего эксперимента послужило основание трубы средней окружности, через которую в шахту когда-то поставлялось необходимое сырье. Величина трубы составляла метров тридцать, что полностью соответствовало требованиям заявленного эксперимента.

Мы подкатили вагонетку к основанию трубы и, удобно разместившись в крохотном вагончике, уставились в отверстие. Для двоих в вагонетке было тесновато и нам пришлось сильно прижаться друг к другу. Я впервые ощутил аромат волос Тиффани и почти почувствовал их вкус, когда она, пытаясь комфортно уместиться, залезла ими в мой рот.

Не могу сказать, мечтал ли я об этом всю свою жизнь, или с момента нашей первой встречи, но мне казалось, мы с Тиффани созданы друг для друга. Мы отлично дополняли недостатки каждого: она в совершенстве владела теорией, а я, не зная даже азов терминологии, постигал окружающий себя мир на практике.

Я посчитал, что заброшенная шахта на окраине космодрома способна стать идеальным местом для первого свидания. Собрав волю в кулак, я закрыл глаза и потянулся губами к Тиффани. Так сложилось, что именно в тот ответственный момент, когда отношения могли начать зарождаться, её угораздило разглядеть в небе нечто невиданное.

– Поверить не могу, Алекс, ты был прав! – выдала она, словно белка юркнув наружу.

Жаль, но меня было не остановить. Закрыв глаза и изначально определив координаты для поцелуя, я по инерции продолжал тянуться к месту, где раннее находилась её щека. Не произведя стыковку с объектом, губы продолжили движение вперёд, где их дожидался совсем не дружелюбный, деревянный борт вагонетки. Открыв глаза, я в последний момент отдернул голову и, чудом спасая свои губы, пожертвовал левым глазом.

– Алекс, ну где ты там? Давай скорей сюда! – не могла угомониться Тиффани.

Я, пошатываясь, вывалился из рельсового транспортного средства и сделал вид, что ничего существенного не произошло.

– Погляди наверх, – продолжала она. – Ты видишь маленькую светящуюся точку? Я не совсем уверена, но, кажется, это Сириус. Никому не удавалось увидеть эту звезду в дневное время!

Я подошел к Тиффани и уставился вверх. Не знаю, какому из моих глаз можно было доверять, один из них видел светящуюся в небе точку, а второй сотни вращающихся созвездий, разных размеров и форм. Для ясности эксперимента, я прикрыл подбитый глаз.

Стоя бок о бок, и разглядывая небо сквозь узкое отверстие в потолке, мы были похожи на сусликов, ожидающих совершеннолетия, чтобы выползти из норы и как следует повеселиться, пока пролетающий мимо коршун не решит, что ты его завтрак.

На мгновение показалось, что небесная точка, которую мы так упорно разглядывали, с каждой секундой становится на порядок больше прежнего. Открыть травмированный глаз и убедиться в достоверности этого факта я не рискнул, поэтому воспользовался мнением со стороны.

– Тиффани, тебе не кажется, что эта новая звезда чуточку набрала в размерах?

– Не просто набрала, а продолжает набирать, – не отводя головы, проговорила она. – У меня складывается впечатление, что это либо коллективный обман зрения…

– Либо, – попытался я продолжить её речь, но резко умолк.

Создалась пауза, после которой мы, опустив головы, посмотрели друг другу в лицо.

– МЕТЕОРИТ!

Мощнейшее эхо нашего истерического вопля промчалось по заброшенным уголкам шахты. Если бы неподалеку находилась Иерихонская крепость, её стены рухнули бы под натиском нашей акустической атаки.