До закрытия магазина оставалось ровно мять минут, о чем сообщил женский голос из динамиков в потолке.

«Значит, выберу сама, раз никто не поможет», – заключила Анна.

На глаза как раз попались наушники кратно дороже всех остальных – то, что надо. Схватив коробку, женщина уверенно понеслась в сторону касс. Но зерно сомнений все равно прорастало внутри. Вдруг она взяла неподходящую модель? А есть ли размеры у этих наушников или они одинаково хороши, что детям, что взрослым? Так не хочется расстроить Матвея.

Выйдя в широкий центральный проход, женщина снова окинула взглядом помещение. Никого. Ни души в ее поле зрения. Ни посетителя, не работника магазина, которого можно спросить, верный ли сделан выбор.

Недовольно выдохнув, Анна подумала, что кассир, возможно, ей в этом поможет или вызовет кого-то из консультантов. В любом случае, путь виделся без альтернатив – на кассу.

Бесконечно длинные ряды с различной техникой расходились от центрального прохода в глубину помещения, теряясь вдалеке, а каблуки сапог Анны отстукивали ритм в такт едва доносящейся из потолочных динамиков музыке, создавая бодрое настроение, развеявшее на мгновение смятенные чувства женщины.

Взгляд уже цеплялся за вывеску «Кассы», когда у предпоследнего ряда полок Анна заметила мужчину в характерной одежде. Он стоял к ней спиной, копошась у полки с утюгами. Сжав коробку с наушниками в руках, она решила, что сейчас не только поинтересуется, правильно ли выбрала товар, но и возмутится безразличием к покупателям.

Остановившись в паре метров от консультанта, она думала, что он тут же обернется, реагируя на стук каблуков, но тот не шелохнулся. Женщина вдруг снова ощутила те неприятные, но знакомые эмоции из ранее возрожденных воспоминаний о юности. Снова она стала невидимкой меркнущей в тени эффектной сводной сестры.

«Да как такое возможно, чтобы консультант игнорировал посетителя? Дайте жалобную книгу!», – возмущался внутренний голос Анны, но разум потребовал усмирить нарастающий гнев.

Парень однозначно занимался своими должностными обязанностями и, кажется, у него наушник в ухе. Консультант ее не слышит. Вот он, продолжая не замечать Анну, вытаскивает ценник из под одного из утюгов и, нанизав его на длинную шпажку, начинает вырезать из листа новый, где цена ниже предыдущей. Очевидно, магазин готовился к «черной пятнице», не так давно ставшей обживаться и в местных магазинах, о чем кричала соответствующая надпись в черно-розовых тонах.

Недолго понаблюдав за мужчиной, уж больно он фигурой был хорош, Анна опомнилась. Время! Стрелки часов беспощадно работали против нее, уменьшая шансы на совершение необходимой для Матвеюшки покупки. Вернув себе боевой настрой, женщина, улыбаясь, но не особенно широко, неуверенно заговорила:

– Молодой человек? – будто чувствуя перед ним вину, произнесла она, коснувшись его плеча. – Не могли бы вы мне помочь?

Тот, от неожиданности вздрогнув, медленно повернулся. Женщина средних лет с всклокоченными волосами смотрела на него пустым взглядом теряя размашистую улыбку на лице.

– Что, простите. – Ответил он, вынимая наушник из уха.

Улыбка мгновенно сошла с лица Анны, а тело сковало будто бы льдом, когда мужчина к ней обернулся. Нет, он не выглядел, как Квазимодо1 или некто подобный, но от его вида у нее по спине пронеслись ледяные мурашки. Этот рыжеволосый красавец был настолько же великолепен, насколько ужасен.

– Что вы хотели? – перестав улыбаться, продолжил консультант, вытащив второй наушник из другого уха.

– Ничего! – прошипела в ответ женщина, выставив ладони вперед. – Ничего! – округлив глаза, повторила она и поспешила прочь.

Ей стало необъяснимо жутко. Налетевшие из неоткуда страх и паника, затмили мысли Анны, оставив одну единственную, громче других кричащую истерическое: «Беги!».

И она побежала, оставив позади консультанта. А тот даже не попытался выяснить, в чем дело.

– Пакет нужен? – поинтересовалась кассир, едва Анна плюхнула коробку с наушниками на движущуюся ленту кассы.

– Нет-нет! – отозвалась та. – Пожалуйста, побыстрее.

– Все в порядке? – заметив, что покупательница тревожно озирается, поинтересовалась кассир.

– Да. – Сухо отозвалась та. – Оплата картой.

Чем ближе становился выход из магазина, тем дальше отступали необъяснимый страх и паника.

«Надо чаще с мужчинами контактировать», – саркастично подметила Анна, чувствуя, как облегчение и чувство безопасности наполняют ее сердце.

Женщина не понимала, что с ней приключилось. Ни один человек за всю ее жизнь не вызывал в ней таких ярких эмоций. Очарование и ужас – слишком контрастные чувства. Не хотелось бы их снова испытать в столь пугающем тандеме.

Выдохнув и встрепенувшись, Анна покинула магазин. Задача купить наушники выполнена, а хороши они или нет – проблема Олеси.

Открытая нескрываемая неприязнь. Часто ли нам доводится сталкиваться с ней? И всегда ли мы спокойно на нее реагируем? А если неприязнь возникает у едва знакомого человека моментально? Ты еще и слова не сказал, а тебе в ответ уже недовольная гримаса и демонстрация спины, как знак того, что тебе здесь не рады.

Допустим, сидите вы в кафе, желая отведать расхваленного другом кофе, который, по его словам, здесь готовят едва ли не лучшим и вкусным в вашем городе, а подошедшая официантка настолько испугано-ошарашено реагирует на вас, что убегает с видом, будто перед ней разверзлась земля, и сам Дьявол явился ее взору. Конечно, с людьми случается что-то подобное, но не часто и в основном, даже если мы кого-то с первых секунд раздражаем, нас терпят. Любая встреча не вечная, а показаться неадекватным никому не хочется. Правда, относительно Олега, молодого парня-сироты, опасений показаться неадекватными у людей не возникало. Он отталкивал от себя подавляющее большинство живых существ и те не стеснялись демонстрировать свою неприязнь.

Олег за свою недолгую жизнь сменил несколько детских домов и в каждом из них не был любимчиком казенных нянек или душой компании среди других воспитанников, но за годы взросления как-то привык к тому, что дружить с ним никто не хотел. Лишь однажды миловидная девочка, которую все прозвали Малышкой, тянулась к общению с ним, правда, их дружба оказалась не долгой. Девочку удочерили богатые американцы и с тех пор Олег ни с кем так и не сдружился.

Конечно, может кто-то и пытался завести с Олегом знакомство, особенно это касалось новеньких, но те быстро остывали. Одни, не сумев достучаться до неразговорчивого хмурого мальчугана, вечно ходившего с опущенным взглядом, другие, сумевшие привлечь его внимание, убегали и даже начинали рыдать, едва взглянув Олегу в глаза. Было в них что-то пугающее, вызывавшее чувство тревоги и опустошенности.

Эти пустые взгляды, эти увядающие на глазах улыбки, эти годы одиночества, которые Олег провел в окружении десятков людей, не могли не оставить на его поведении в обществе определенный след.

Все это заставило его адаптироваться к производимому на людей неприятному впечатлению, но не помогало отречься от мыслей вопрошающих у него самого: «Почему так происходит»? Что в нем такого, что только такие люди, как Малышка, могли с ним общаться, Олег не понимал. В зеркале он видел обычного рыжеволосого парня, который не отталкивал от себя неприятной внешностью.

Ответов на терзающие годами вопросы у парня не было, да и задавать их себе он со временем стал все реже. В основном буря эмоций по этому поводу вскипала в его душе после потери очередной работы. Он сменил немало мест и профессий во многом из-за того, что все они, так или иначе были связаны с общением, навыками к которому он совсем не обладал, да и люди отскакивали от него, как черт от ладана, что так же не способствовало успеху.

На своем последнем месте, в гипермаркете электроники Олег, можно сказать, задержался. Буквально недавно прошло целых три месяца, как его взяли в крупнейший магазин электроники, где парень отвечал за порядок в ценниках и большую часть рабочего времени проводил в подсобных помещениях, минуя торговый зал и общение.