Эта работа первая, которую Олег нашел умышленно избегая вакансий, где подразумевалось общение с клиентом. Предыдущие трудоустройства он специально выбирал так, чтобы постараться переломить что-то в себе и своем воздействии на людей. Даже на специальные курсы записывался, но лектор наотрез отказалась выходить к группе, пока Олег сидел среди жаждущих впитать премудрости личностного роста и искусства обаяния.

Гипермаркет принес ему не только реализацию в профессиональной сфере, Олег именно так и считал – «реализация», но и друга. В то время как весь коллектив дружно невзлюбил «новичка на ценниках» их главный, директор магазина Андрей, не увидел в новом работнике ничего отрицательного, пугающего или неприятного. Он же, собственно, и принял его на работу, удивляясь, что Олег отказался от более высокооплачиваемой работы в зале, хотя пара вакансий там также была открыта.

Статный рыжеволосый парень среднего роста с медово-карими глазами и аккуратными чертами лица в перспективе мог стать визитной карточкой гипермаркета, а быть может и рекламным лицом, способствующим привлечению в магазин женской аудитории, но не стал. На все предложения перейти работать в зал или поучаствовать в фоторекламе, Олег всегда отвечал короткое «нет». Иногда в ответ звучали фразы «в следующей жизни» или «только после вас» и куча других стандартных отговорок, которые воспринимались Андреем, как набивание себе цены, но каких-либо дополнительных финансовых предложений он сделать не мог, поэтому, не имея особого желания спорить, принимал отказ раз за разом.

Ко второму месяцу постоянных уговоров Олега «взяться за ум», Андрей смирился с тем, что не сможет уговорить парня вылезти из подсобок, что являлось истинной целью всех этих непрекращающихся разговоров о пользе Олега вне служебных помещений.

Андрей стал тем самым единственным другом, который действительно переживал за судьбу замкнутого и нерешительного Олега, искренне считая, что парень самостоятельно губит свою жизнь, избегая людей.

– Тебе двадцать лет уже, – стандартно начинал Андрей свою мини проповедь, – а ты целыми днями возишься с бумажками в подсобке, пропуская все самое классное, что может быть в жизни – молодость с ее бесконечными вечеринками, девушками, кучей знакомств, безрассудных поступков, в конце концов!

– Да-да… – не отрываясь от работы, обычно отвечал Олег. – Я скучный застенчивый дурак – это не новость.

На что Андрей взмаливался, устремив взгляд и руки к небу, и отвечал, что не это все имеет в виду. Что говорит о нормальной жизни в двадцатилетнем возрасте, о том, что это время считается золотым и лучшим, по мнению многих людей. Что именно в двадцать стоит бесконечно влюбляться, расставаться, гулять и развлекаться, ведь дальше не будет проще и легче. Дальше заработает разум, который не позволит всего этого.

Но Олег всякий раз отвечал, что у него разум уже заработал, мол, поезд ушел, да и жизнь в целом у него не предрасполагает к радости.

И Андрей отставал от него на некоторое время, чтобы спустя пару недель снова начать ныть о том, что Олег живет не так, как надо. Очевидно, он сам жалел об упущенных в свои двадцать «подвигах», на которые теперь пытался подвигнуть своего молодого подчиненного ставшего ему, между тем, настоящим другом. Хотя жена этой дружбы не одобряла.

Олег был несколько раз в гостях у начальника, но с его супругой виделся единожды. Она избегала его. При первой встрече она продемонстрировала новому другу мужа и пустой взгляд и поникшую улыбку и спину, которой поспешила отвернуться и убежать – стандартная реакция, к которой Олег давно привык. Ему бы не поднимать глаз и не смотреть на нее, но знакомства так не проходят. Должен быть зрительный контакт.

Андрей тогда нехило удивился. Ведь никогда не видел жену такой резкой и невоспитанной. Да, она проявляла неуважение к его друзьям, после трагичной истории со Степаном, но в целом она была приветливой особой. Олег ничего не сделал, чтобы вызывать у нее необъяснимое чувство то ли страха, то ли неприязни. Ей от него просто хотелось убежать, что при первой встрече она и сделала, не покидая спальни в следующие его визиты.

Обиды новоиспеченный друг на жену начальника не держал. Он попросил тогда, уходя домой после самого первого визита, чтобы Андрей не стал выяснять отношений с женой. Чтобы принял ее реакцию с уважением и не пытался переубеждать. Меньше всего Олегу хотелось, чтобы близкие отношения двух людей пострадали по его вине. Слишком он завидовал и радовался одновременно, что кто-то может, приходить домой после долгого утомительно дня, приклонить голову на плечо другому человеку, с которым его связывает нечто большее, чем элементарное знакомство.

Естественно, в личной жизни Олега был не то чтобы штиль, это была тысячелетняя «сердечная засуха», как сам он называл положение своих амурных дел. Поэтому любая романтика, которую он видел между людьми со стороны наблюдателя, рождала в его сердце противоречивые, но теплые чувства.

Один. С самого детства один, но в окружении сотен, тысяч, миллионов людей.

В одиночестве Олег проводил и рабочие дни. По внутреннему распорядку его обязанности заключались во внесении изменений в ценники на товары. Еженедельная актуализация цен на товары по отраслям, так это называлось в должностной инструкции. А по причине разнообразия техники, сложа руки «Отпугиватель», – как сам себя прозвал Олег, не сидел.

Каждый день на его рабочую электронную почту приходили списки товаров, цены которых следовало откорректировать. Чаще корректировки отклонялись в большую сторону, но иногда, например к новомодной «черной пятнице», в меньшую. Работа неспешная, но к исполнению обязательная. Магазин ни в коем случае не должен начинать работу с неактуальными ценниками, поэтому Олег частенько покидал гипермаркет одним из последних.

Его небольшая съемная квартира, расположенная на первом этаже типовой советской малосемейки, находилась в непопулярном районе, за шесть остановок от работы. Входная дверь была самой ближайшей от входа в подъезд – идеальное расположение для человека, встреча которого с людьми не приносит радости. Даже братья наши меньшие не выносили долгого пребывания в его компании. Поэтому в своей квартирке Олег жил один.

Как-то, сразу после выпуска из интерната, он завел котенка. Он мечтал завести кота, поэтому, как только запреты пали, с разрешения арендодателя притащил в дом питомца. Правда, дружбы не сложилось. Котенок прятался от своего хозяина, стоило тому переступить порог квартиры, а немного окрепнув, пушистый сбежал в оставленную открытой форточку. Была потом еще пара неудачных попыток завести домашнего любимца, но Олег не любил об этом вспоминать.

К двадцати годам парень смирился, что быть одному – его путь. Он верил, что каждый из нас, так или иначе, запрограммирован на исполнение какой-либо модели поведения, где прописаны статус, положение в обществе, успехи, неудачи и даже точная дата кончины. Фаталист, одним словом. Таких людей сложно как-либо и на что-либо подвигать. Чаще всего они интроверты. Реже трусы. Олегу фатализм помогал не сойти с ума.

Может быть, где-то очень глубоко в забитой одиночеством душе, Олег проживал совсем другую жизнь, но наяву он не мог себе ничего позволить кроме как по максимуму устремиться стать хамелеоном – слиться с толпой, быть незаметным. Он совсем недавно пришел к такому выводу, как раз тогда, когда решил подыскать работу не связанную с общением. Выстроить вокруг себя стены, когда от тебя их строят десятками, очень легко.

Теперь, благодаря постоянной работе со стабильной и приличной зарплатой, он мог позволить себе полноценное отшельничество. Купить модную приставку, кучу игр и пропадать в вымышленных мирах все вечера напролет, забывая параллельно, о печалях реальности. А когда гейминг надоедал, наступал звездный час шведской стенки с брусьями и турником, которая поселилась в этой квартире до появления Олега.

Так и проходили его дни.

Утром, ровно за два часа до начала рабочего дня, он просыпался и, потирая глаза, брел в ванную комнату. Прохладный душ наполнял его тело бодростью, а экстра мятная зубная паста окончательно пробуждала ото сна. На завтрак обычно яичница на три желтка или овсяная каша быстрого приготовления. Готовить Олег не умел и не пытался овладеть этим искусством, хоть и слышал не раз, что лучшие повара человечества – мужчины.