И в этот момент у меня вдруг закружилась голова, картинка поплыла перед глазами, возникло острое чувство дежа вю. Я смотрел вокруг сквозь какое-то марево, и откуда-то всплывало ощущение, что я все это знаю, что я здесь был, что вот это почта, дальше кулинария, библиотека…

– Это гостиница «Октябрь», – как будто издалека я слышал голос Никиты, – внизу ресторан. Дальше по кругу почта, аптека, магазины разные, кафе, можно поесть, если что, библиотека. В общем, разберешься потихоньку.

– А вон там книжный магазин? – Я показал на вывеску «Глобус». Наваждение проходило.

– Когда-то был, давно закрыли, – Никита глянул в ту сторону. – Турфирма там теперь. Да, Тихон, завтра отдыхай, у нас профилактика, годовая.

– Это что-то значит?

– На ХимМаше только дежурная смена, в офисе только те, у кого что-нибудь срочное. Для остальных – выходной. Да, и еще. Надо будет медосмотр пройти, в городской медсанчасти. Можно завтра, а можно и в понедельник.

– А вот это адрес, улица Мартовская, сразу за парком, ее отсюда видно, – Никита протянул мне бумажку. Сейчас рули прямо между ДК и парком. Я в гараже буду, если что, звони, подъедем, разберемся…

– Ага, ну давай. Спасибо тебе! – я закинул сумку на плечо, вылез из Форда, потянулся. По площади медленно проплыла тень от небольшого облака.

Вот я и дома, вдруг почему-то подумалось мне.

Я сверил адрес с бумажкой, вот этот двор.

С одной стороны двора стоял «мой» пятиэтажный дом, напротив него – такая же пятиэтажка. Уютный двор, несколько высоких старых тополей, кусты. Посередине двора – детская песочница, в которой лениво копается пацанчик, металлическая горка с облупившейся краской. Столик с двумя лавками, на дальней стороне – волейбольная площадка.

«Моя» квартирка на третьем этаже, однокомнатная, кухня, ванная. В комнате диван, явно раскладной телевизор, кровать в нише, под ней – сложенная раскладушка. Стол со скатертью, огромный старинный шкаф, как его только сюда притащили, да еще и без лифта.

Я распахнул шкаф, пересчитал пустые плечики, что, наверное, делает каждый, осматривая номер в отеле, положил на полку сумку.

На столе – пульт, вечером посмотрю, что тут за каналы.

Нормальненько!

Я вышел на балкон, прямо под окнами – высокий тополь, макушка на уровне пятого этажа, в квартире тень от него. С балкона на тополь можно прыгнуть вниз, а вот с него на балкон – навряд ли. Ветки короткие, по ним не залезешь, и далековато, можно только сверху попробовать, а там уже ствол тонкий, серьезного человека не выдержит.

Обнаружил на кухне остатки чая, кофе, сахар – спасибо!

Минут через десять я отправился на разведку. Сначала по знакомому маршруту, по дорожке между Дворцом культуры, который теперь будет слева, и парком справа.

Я уверенно шел по дорожке, выложенной разноцветными плитками. Парк оказался неожиданно большим, почти треугольной формы – к Славной площади выходила его узкая сторона, можно сказать, вершина, а потом он заметно расширялся, покрывался сетью многочисленных дорожек и тропинок в дальней, не очень ухоженной части.

Боковым зрением я увидел какое-то движение на одной из дорожек, остановился, глянул

На одной из дорожек «разбирались» между собой трое парней. Один, блондин, пятился, выставив вперед нож, двое осторожно перемещались по сторонам, между ними валялся велосипед. В принципе, силы равны: двое безоружных против одного с ножом.

– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! – Я крикнул издалека и остановился. Понятия не имею, что они там делят между собой, может, и велосипед. Если что, успею удрать – до них метров двадцать, да и чего за мной бежать-то, да еще днем, опять же народ вокруг ходит.

Все трое быстро посмотрели в мою сторону, блондин тут же рванул куда-то вглубь парка, эти двое погрозили ему вслед, подняли велосипед.

Я быстро сделал два шага вперед, исчез из их поля зрения, пауза, вокруг тихо, два шага назад, осторожно выглянул из-за куста. Оба на месте, за мной никто не гонится, велосипед уже стоит вертикально.

Я подошел к центральному входу во Дворец культуры – высоченные белые колонны, широкая лестница. Дворец! Перед Дворцом – цветник, вытянутая прямоугольная клумба, одним торцом ко входу, другим – к Славной площади. Слева и справа – проходы, выложенные крупными серыми квадратными плитками, за ними – линии скамеек, шесть с одной стороны и почему-то пять с другой, где уже начинается парк.

Я остановился у цветника, провел рукой над цветами, едва их касаясь. А ведь здесь хорошо бы смотрелся мелкий бассейн с фонтанчиками по периметру, дно выложить мозаикой в виде разноцветных рыбок и морских водорослей.

И чтобы мокрая и счастливая детвора в эту жару с визгом и брызгами бегала бы по дну бассейна, кто-то стрелял бы из водного пистолета, кто-нибудь просто наслаждался, стоя в воде под фонтанной струей в такой солнечный день… Я прикрыл глаза и будто наяву услышал детские голоса, на лицо упало несколько капель.

Быстро открыл глаза – бассейн исчез, вновь была цветущая клумба, полная ярких цветов, посмотрел на небо – прямо надо мной висело небольшое облако, еще одно показалось вдали, тень от него медленно проплыла по Славной площади.

Я поперся прямо в центр площади, встал по центру, один, посередине огромного асфальтового поля. Машины едут по кругу, далеко, здесь пусто, свободно, отличная панорама, можно спокойно рассмотреть все вокруг.

Я начал медленно поворачиваться по часовой стрелке, рассматривая окружающие дома. Городская администрация с флагом на здании и вышедшим покурить охранником, прилегающая улица, потом библиотека, еще улица, магазин, тот самый «Глобус» …

Внезапно у меня возникло странное ощущение, что здания, улицы, деревья, которые оказываются у меня за спиной, исчезают, и вместо них остается что-то серо-туманное. Я резко обернулся назад: все было на прежнем месте, и дома, и охранник, с интересом уставившийся на меня. Но теперь мне казалось, что они возникают, возвращаются из небытия именно в тот момент, когда я туда поворачиваюсь. Я несколько раз менял направление движения и взгляда, хитрил, тихонько бормотал, что сейчас повернусь вон туда, а сам бросал взгляд в другую сторону. Безуспешно: картинка каждый раз была быстрее и успевала проявиться в нужный момент.

Зато заметил на одной из улиц магазинчик «МиниСуперМаркет».

Остановился на входе, осмотрелся. Небольшое помещение, разделенное витриной-холодильником, продукты, разные хозтовары, продавщица за прилавком с весами и очередь из пары теток. Сейчас ничего покупать не буду, жарко, возьму на обратном пути, сейчас прикину – это на ужин, а вот это на завтрак. Тетки впереди тихо переговаривались, по запыленному стеклу витрины перебирала лапками муха-аборигенка.

Мимо меня с шумом протопало что-то большое, потное, со смешанным запахом перегара и «Шинели номер пять». Мужик в тренировочных штанах и футболке ломанулся вперед, отодвигая первую покупательницу: «Э, мне вон ту красненькую ноль-семь, чтобы две! И сырок плавленый, чтобы один!»

Женщины закричали, загалдели все одновременно: «Ты куда это! Здесь очередь! Напьются с утра! Не давай ему, пусть как все, а то ишь! Смотри, герой какой! Видит, что одни бабы, что мужиков нет, вот и смелый сразу!»

У меня мелькнуло видение: вот я делаю ему замечание, очередь же, он категорически не соглашается, разбивается оконное стекло, Петр Яковлевич читает бумагу из милиции, хмурится, «Пушкин, устроил драку, 15 суток» или еще интереснее, «сломан нос, ремонту не подлежит».

Я незаметно попятился, переместился на улицу, пошагал вперед.

Меня в магазине никто не видел, значит, я там как бы и не был. Ишь, «Мужиков нет!» Нет, и не было. Я вообще не заходил, вон, иду по другой стороне улицы.

Ну, полез бы я на него. А у него нож! Чем-то же он режет плавленый сырок. А я ему такой – ну-ка, в очередь. И в лоб ему. Или он мне.