Камин в библиотеке, расположенный прямо по центру западной стены дома, находился напротив входа в главный холл. Продуманный дизайн и правильное расположение стола в углу с паркетным рисунком на столешнице придавали Джеймсу авторитет, а заодно позволяли наблюдать за тем, как идут дела в усадьбе – имении его отца. Нет, ему решительно следует перестать думать, что он лишь временно занимает место своего отца. Теперь это навсегда – нет ничего более постоянного, чем смерть.

Джеймс тряхнул головой. Это были горькие мысли, но он ужасно скучал по отцу. Ему еще предстоит найти утешение в роли лорда поместья. Это случится со временем.

Джеймс ожидал, что будет управлять имением вместе с опытным управляющим, но старик Диккенс был уже совсем ни на что не годен, а вдовствующая леди Эллерби, казалось, не собиралась увольнять его. Нет, это было не так. Матери Джеймса, скорее, просто было не до этого… И в результате бремя управления имением полностью пало на его плечи.

Джеймс недовольно смотрел на документ, лежащий перед ним, пытаясь заставить себя вернуться к подсчету зерна. Он услышал, что дверь открылась. Зашелестела ткань платья. Горничная доложила, что сестра хочет его видеть. Но Кэролайн была не одна – она и Брэнт зашли в кабинет и устроились поудобнее в кожаных бордовых креслах у камина.

Оставив заметку с напоминанием на документе, Джеймс отложил его в растущую стопку и вышел из-за стола. Он присоединился к сестре и другу, неуклюже плюхнувшись в кресло.

Кэролайн вздохнула.

– Ситуация действительно затруднительная, – сказала сестра. – Девушка не может вспомнить, кто она и куда направлялась.

– Да, знаю. Я был там, когда она поняла это. – Джеймс перевел взгляд на Брэнта, совсем не удивившись, что тот сидит совершенно непринужденно. Его не так легко было сбить с толку. Глубоко обеспокоенный, Джеймс покачал головой. Наверняка кто-то переживает, что девушка не вернулась домой. Это значит, каждый день такого неведения будет тянуться для ее родственников бесконечно.

– Близкие будут искать ее, Джеймс, – сказала Кэролайн, будто читая его мысли. – Думаю, тут нас ждет сюрприз. Ее голос и манеры говорят о том, что она хорошо образована. Возможно даже, дочь дворянина.

Без шляпки и перчаток, рваное платье, грязные руки, путешествует одна – все это ничуть не было похоже на тех леди, которых знал Джеймс. Тем не менее он находил интригующим ее открытый взгляд, словно в нем был какой-то вызов. Да, что-то в ней такое было, что-то интересное.

Двери распахнулись без стука, и в библиотеку энергично вошел Уолтер, Генри шагал следом за ним. Не обращая внимания на тот факт, что он прервал разговор, Уолтер с пафосом заявил:

– Жизнь бешено несется вперед и преподносит нам неожиданности! Она полна тревог и волнений, особенно весной. Разве вы не находите? – спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно, а затем продолжил: – Меня охватила хандра, потому что меня жестоко лишили моего экипажа, подвергли необоснованной критике, а затем несправедливо обвинили в произошедшем. Мне нестерпимо скучно, и только визит Генри сегодня утром стал для меня хорошей новостью.

Представление Уолтера ни на кого не произвело впечатления.

– В Ризли Холл приехал гость, дядя Генри недавно вернулся из Западной Индии. У него куча интересных историй. Я возродился! – Он развернулся, намереваясь покинуть комнату, находясь где-то глубоко в своих мыслях. – Я уезжаю.

– Уолтер, – Джеймс даже не повысил голоса, – куда ты направляешься?

Улыбка медленно сползла с лица Уолтера.

– В Ризли Холл, конечно.

Джеймс скрестил руки на груди и, не сводя глаз с Уолтера, обратился к Генри:

– Спасибо, что заглянули, мистер Томпсон. Уолтер, к сожалению, не сможет присоединиться к вам сегодня в Ризли. Завтра – тоже вряд ли.

Уолтер сжал челюсти от обиды.

Генри молча поклонился и вышел в холл. Слуга бесшумно закрыл за ним дверь. Тихие шаги стали совсем не слышны.

– А теперь послушай, Джеймс. Ты не можешь держать меня здесь взаперти, требуя вечного покаяния. Я не намеренно стал причиной этого несчастного случая на дороге. – Уолтер обратился к Кэролайн: – Не позволяй ему издеваться надо мной, дорогая сестра. Это приносит мне столько страданий.

Джеймс видел, как Кэролайн изо всех сил пытается сохранить самообладание. Ее рот открылся и тихо закрылся, а краска на лице медленно залила даже корни волос.

– Как ты смеешь! Как ты вообще можешь думать о собственных эгоистичных желаниях, когда эта бедная девушка лежит в постели, почти не помня себя, из-за твоей беспечности! – Она поднялась и встала перед младшим братом. Каким-то образом ей удавалось казаться выше рослого парня. – Тебе стоит сделать что-то полезное не только для нас с Джеймсом, но и, что более важно, для молодой девушки, которую ты ранил. Ее семья и друзья, наверное, сходят с ума от беспокойства, день за днем находясь в ожидании, молясь хоть о какой-то вести о ней. А тебя волнует только то, что тебе скучно! – Кэролайн села, ее всю трясло от эмоций.

В комнате стало тихо. Никто не решился заметить, что с момента происшествия прошла только одна ночь.

У Уолтера хватило здравого смысла принять сокрушенный и испуганный вид:

– Я не думал об этом именно в таком ключе. Миссис Фогель сказала, что у нее все хорошо. Я думал… думал…

– В этом вся проблема, Уолтер: ты не думал. – Джеймс покачал головой, пытаясь проглотить комок гнева, застрявший у него в горле.

Плечи Уолтера поникли, он с огромным интересом стал рассматривать узор на ковре.

Кэролайн глубоко вздохнула и снова встала.

– Джеймс, не мог бы ты представить своего брата нашей гостье? Мне нужен свежий воздух. – Она повернулась к Уолтеру. – Ты сделаешь все, что от тебя зависит, чтобы ей было хорошо. Будешь с ней разговаривать, смешить ее и читать ей книги, успокаивать и отвлекать от тягостных мыслей, приносить чай, если она захочет. – Кэролайн подняла руку, останавливая открывшего рот Уолтера. – У Дейзи есть другие обязанности. Бет будет на твоем попечении. И если будешь отлынивать – тебе несдобровать.

Сжав губы, Кэролайн вышла из комнаты. Ее осторожные шаги и шелест платья еще долго были слышны в холле.

Дейзи болтала, думая совсем о других вещах. Она уже поговорила о щенках, погоде, лошадях, кухарках и своей кузине, переехавшей в Эксетер. Несмотря на все ее старания, Бет только кивала или издавала невнятные звуки одобрения. Когда Бет неожиданно взвизгнула, Дейзи чуть не уронила поднос, лежавший у нее на коленях.

– Что? – выдохнула она. – Что такое? – Она оглянулась через плечо, ожидая увидеть что-то большое и страшное, пытающееся проникнуть в комнату.

Бет коснулась руки Дейзи, чтобы обратить на себя ее внимание.

– Можно принести его? Прямо сейчас?

Дейзи моргнула, удивленная тем, как изменилось выражение лица Бет. Теперь девушка выглядела возбужденной. Она сидела прямо в постели, глаза ее были широко раскрыты, а чашка, казалось, вот-вот опрокинется.

Дейзи вспомнила, о чем она упомянула в своей последней фразе.

– О, вы имеете в виду сундук – тот, что был в экипаже?

– Да! Мой сундук! Там, наверное, будут какие-то документы и записи, может быть, книга с моим именем или, что еще лучше, письма! Дейзи, я так волновалась, что никогда не узнаю своего имени, не вспомню своей семьи, откуда я родом и все мое прошлое.

– Успокойтесь, Бет, дорогая. Мы сможем принести чемодан, когда вам станет лучше. После того, как вы хорошенько отдохнете.

– Мне совсем не нужно отдыхать. – Бет села, чтобы выглядеть более убедительной. – Я чувствую себя лучше. Намного лучше. – Она уперлась рукой в кровать, чтобы не упасть вперед.

– Намного лучше? – фыркнула Дейзи. – Я так не думаю. Посмотрите на себя. Вы едва можете сидеть, не говоря уже о том, чтобы стоять. Вас качает из стороны в сторону. – Она потянулась и поддержала Бет за плечи, не дав ей упасть. – Вот, так-то лучше. Я не собираюсь приносить ваш чемодан сюда в ближайшее время. Вы пока не готовы. Возможно, через день или два.