На работу в психиатрическую лечебницу Александра Степановна вышла уже после Старого нового года.

Новогодние праздники и Рождество она повела в гостях у дочери, ее мужа и своей любимой внучки.

Дочь уговаривала Александру погостить еще немного, а в перспективе и вообще переехать и жить одной дружной семьей.

Но по-поводу дальнейшего гостевания Александра благодарила и отнекивалась: отпуск заканчивался, и нужно было выходить на работу, а на счет потенциального переезда, не желая обидеть единственную дочь, отвечала туманно и конкретных обещаний не давала.

Когда-то Александра работала врачом в этой больнице, но жизнь сложилась так, что теперь, в этой же больнице, она была санитаркой, вымывая до-блеска пол и окна, меняя постель пациентам, вытирая струйки слюны и успокаивающе гладя по головам не в меру разнервничавшихся, стараясь утихомирить и уберечь от внеочередной инъекции.

Пациентки женской палаты "для буйных" спали или подрёмывали после завтрака и приема, прописанных врачом препаратов, когда Александра неся пахнущее мылом и хлоркой ведро, тихо, стараясь никого не разбудить и не потревожить, притворила за собой дверь. Обернувшись, еле слышно, скорее самой себе, Александра прошептала:

– Ну здравствуйте, мои страдалицы, как вы тут без меня?

Ответом ей было молчание. Да и не ждала Александра никакого ответа.

В этой палате лежали те, кого принято называть "тяжелыми", для кого день без агрессии, вызванной параноидальным бредом, без истерики, заканчивающейся струей ледяной воды и внеочередной дозой препаратов, без попытки суицида, считался спокойным и хорошим.

Врач ставил себе "галочку", отмечая правильность выбранного метода лечения и верно рассчитанную дозу психотропов, не давая себе труда задуматься о том, почему, когда на смене Александра Степановна в палатах всегда тихо.

Уже начав уборку, Александра заметила "новенькую".

Девушка лежала в самом углу, вдалеке от окна, на старой койке с провисшей почти до пола панцирной сеткой.

Она лежала тихо, до самого подбородка укрытая одеялом, но глаза, подернутые пеленой, были открыты.

Александра подошла к девушке и присела на край кровати:

– Здравствуй. Я Александра Степановна, а тебя как зовут?

– Регина.

Губы девушки запеклись, в уголках рта скапливалась слюна, но взгляд был осмысленным. Настолько, насколько он в принципе может быть осмысленным после ударной дозы психотропов, которыми продолжала потчевать пациентку Мегера.

– А почему ты не спишь, Регина? Давай, закрывай глаза, нужно поспать.

– Я не могу спать.

– Почему не можешь? Что тебя беспокоит?

– Они убили моего ребенка, – еле слышно прошептала Регина.

– Что ты говоришь? Я не расслышала, – Александра наклонилась над самым лицом девушки.

– Они убили моего ребенка, – так же тихо прошептала Регина.

Из глаз девушки покатились слёзы.

Опасаясь того, что у "больной" начнется истерика, не зная, что перед ней абсолютно здоровый человек с нормальной психикой, с только слегка заторможенными реакциями вследствие "лечения", Александра стала успокаивающе гладить девушку по голове, чуть слышно, речитативом, приговаривая:

– Тихо-тихо, моя миленькая, тихо-тихо моя маленькая, спи-спи моя девонька, все будет хорошо.

Монотонный голос, равномерное поглаживание головы теплой ласковой рукой, вскоре привели к тому, что Регина задремала.

Александра знала о диких порядках в пихушке. О том, что гипертрофированное либидо душевнобольных женщин, отсутствие контрацепции и полная безнаказанность санитаров, частенько приводили к тому, что женщины беременели.

Зачатые ими дети не были нужны никому, ни самим матерям, ни их отцам. Да и что это были бы за дети? В самом лучшем случае такие же душевнобольные, как и женщины их зачавшие, ну а худшем – с дичайшими физическими уродствами.

Негласно было принято правило отправлять беременную женщину на аборт сразу же, как только лечащий врач заметит первые признаки "интересного положения", совершенно не интересуюсь мнением самих женщин по этому вопросу.

В исключительно редких случаях, если у пациентки были родственники, которые соглашались взять на себя заботу о будущем младенце, беременность не прерывали, пациентке прописывался более щадящий медикаментозный курс, и она могла стать матерью.

Но такие случаи действительно были уникальны.

За все время работы Александры в клинике, такое произошло только дважды.

В остальных случаях, родственники, запроторившие женщину в закрытую клинику, и знать ничего не желали ни о каких беременностях.

" Что же случилось с этой девушкой? Кто ты такая, Регина?"

Из сетчатого бокса в изголовье кровати Александра достала историю болезни и начала внимательно читать.

Все в этом анамнезе было не так.

Все было неправильно.

С самого начала, с самого момента поступления. С описываемых симптомов, с дважды измененного диагноза, с неоправданно больших доз препаратов до размещения именно в эту палату, палату для буйных.

Сразу создалось впечатление, что кто-то либо хочет отработать полученные деньги, либо прикрыть собственную ошибку.

Александра еще раз посмотрела на мирно спящую девушку и, дав себе слово во всем разобраться, принялась за уборку.

***

Имя Мегеры было на слуху и у пациентов, и у врачей, и у родственников больных.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.