Шипы аккуратно сложились и оголили блестящие хромированные двери. Машина узнала хозяйку и ударила светом мощных прожекторов перед собой, освещая весь огромный зал пещеры.

Мутантша и братья Торины сели в мягкие пневмокресла и провалились в них. Да, тысячи лет назад создатели техники сильно пеклись о комфорте водителя и пассажиров. Растянувшись словно на облаках Сита и Крок аккуратно прикрыли тяжелые двери, которые прижали их к кузову с приятным свистом автоматической гидравлики. А вот Грок шарахнул дверью как деревенское быдло так, что многотонная машина начала качаться как катер на озере.

С противным лязгом и треском, как будто с помехами своим огромным ртом Сита с гневом вытянулась к Гроку и тягучим акцентом закричала ему прямо в лицо:

— Проклятый бледный! Холодильником дома хлопай так! Ты специально меня из себя выводишь постоянно? Зачем так бить машину? Чего она тебе плохого сделала?

Грок с невозмутимо блаженным лицом открыл дверь и закрыл ее уже аккуратно.

— Так лучше? — Грок нагло ответил глядя в свое отражение в черных глазах Ситы.

— Ты что делаешь? Какой смысл ее еще раз закрывать? — звенела, шипела и трещала на него мутантша.

— Ну, я перезакрыл.

— Как можно перезакрыть? Факт того, что ты ею ударил только что, не отменяется!

— Так это дело былое уже, я же сделал заново и аккуратно.

— Нет, так не бывает! Это действие деланное тобою остается в истории на века, твой гадкий поступок, который ты делаешь постоянно и бьешь мою машину! Мою! Машину!

— Эй! Я же сделал заново и аккуратно.

— Это поступок свершенный, и действие повторное и более качественное его не отменяет! Если ты целенаправленно толкнешь бабку под автобус на пешеходном переходе, а следующую аккуратно переведешь на зеленый, это не значит, что убийство первой бабки оправдано.

— Нельзя сравнивать хлопок дверью и смертоубийство.

— Еще как можно, моя дверь, с чем хочу, с тем и сравниваю! А у тебя нет ни капли уважения к близким, да и вообще ни капли сострадания. Сегодня ты хлопнул дверью, а завтра убьешь бабку! Таким как ты не важно как пакостить!

— Слышь, старая, тогда держись по-дальше от автобусов. — расхохотался самодовольный Грок.

Ситу разрывало на части от гнева, который она страшно хотела выплеснуть на наглеца, но она просто вцепилась в штурвал.

— Перезакрыл он, как же ты меня бесишь…

Светлый салон машины подсветился несколькими маленькими фонариками из пола и потолка. Вокруг них образовалась проекция, как будто стирающая стены и показывающая все вокруг машины, будто и стенок никаких и шипов и нет вовсе.

Сита толкнула штурвал вперед и еж начал движение безумно быстро перебирая своими иголками, а следом поднялся столб пыли от перемолотого ими скальника.

Буроход мчался вперед, цепляясь за любую поверхность снизу, сверху или сбоку и продолжал движение с поразительно быстрой скоростью. Они мчались по потолкам и по стенам, по кончикам сталактитов и сталагмитов, бешеный металлический еж пулей выстелил на поверхность темной планеты.

Крок смотрел на уходящий горящий горизонт. Если бы не человеческие огни, то этой линии разделения звездного неба и темной сафирской земли возможно и не видно было бы совсем. Родной ночной мир, близкие просторы, эти яркие мерцающие звезды сплошным полотном усыпавшие небосвод. Да, даль горизонта Сафира прекрасна…

Буроход начал падать вниз, несколько секунд и провалился будто в бездонный колодец в другую шахту и снова помчался дальше вдавливая братьев Ториных и Ситу в пневматические сиденья. Сначала мелькали кирпичики стен и снова завиляли неровные зеленоватые пещерные своды.

Она виртуозно управляла этой особенной техникой. Будто дельфин из-под воды они выныривали из нор шахт и попадали в другие под землю, поднимая маленькие облака пыли из-под цепляющихся за все словно репейник шипов бурохода, как стосороконожка перебирающая ими.

Иногда в прыжке рядом с ними разрывались снаряды, иногда уворачивались гравитоны. Но Сита уверенно куда-то мчалась окольными путями.

— Здорово, да? И такси, и американские горки! — верещал от удовольствия Грок.

Но Крок, по большей степени думал о том, что правильно все-таки бесы делают, что разговаривают при помощи телекинеза, ибо голоса у них настолько мерзкие, что им явно стоит вечно молчать. А еще он чувствовал, как съеденный ультрапитательный батончик все больше просился обратно, накатывая из желудка практически к горлу, каждый раз, как буроход оказывался в пиковой точке прыжка над землей и они на пару секунд зависали в невесомости, оставляя прохладное пустое пространство между задницами и синтетической отделкой кресел. Первый прыжок, второй, третий, пятый, десятый и в момент последнего напряжения позеленевший Крок уже смирился с тем, что Сита его убъет и воскресит, потому что он непременно и напрочь заблюет салон, уже вот-вот. Машина резко остановилась и он вывалился из нее на карачках. Вылетело из него даже то, чего он вроде и не ел. Секунда, и рядом тем же самым начал заниматься Грок.

Вытирая рукавом губы Торин младший тяжело несколько раз вздохнул и тошно произнес:

— Ведьма, она всегда так делает. Тошнотворная мутантша! — обернувшись он крикнул к машине.

Крок поднял голову и перед его взором стоял прекрасный центральный вокзал Хора. Многокилометровая игла-состав рядом с огромным зданием нагнетал энергию перед рывком. Электрическая энергия трещала и сверкала, балуясь бегающими разрядами по корпусу поезда. Нагнетающий мощный свист и удар с взрывной волной легко трясущий землю. Состав пропал, скорее всего он уже был на пол-пути к Солоху.

Крок всегда мечтал прокатиться на поезде, но не было надобности. Слишком рациональная сафирская жизнь не позволяла ему путешествовать по железке. А стоило. Хотя бы что-то для него в этот день не было бы сюрпризом. Повернувшись в сторону он увидел Зор Хора в оцепенении застывшего с чемоданом в руках.

— Мышь! — разрушил неловкое молчание восклик неугомонного и прямого как линейка Грока. — Сваливаешь, кучерявый?

— Я… У меня… Мне… Там… Туда… — мямлил некогда руководитель нынешних революционеров.

— Мышь кучерявая! Я знаю куда ты собрался! Дожив до ста сорока лет, ты все один, все ублажаешь себя при помощи электронных молодух-алкоголичек?

— Я?…

— Головка от… плазменного бура. — Грок уверенно подошел и забрал у Зор Хора чемодан. — В эту поездку ты свою подругу не возьмешь, лошара. Я все про тебя знаю: про тебя и твои наклонности к мальчикам. Сита, согласись, этот маньячелло оказался стремным типом когда капнули. Вы с самым главным так и не переспали?

— С кем он должен был переспать? — влез удивленный Крок.

— О, брат. Как нам повезло, что этот конченый здесь. — Грок выпятив грудь стоял и вытирал запачканный желудочным соком рукав об стоячий воротник белоснежной футболки-поло Зор Хора. — Признавайся, мышь, у тебя же есть нычка для сваливания с планеты. Я все знаю, теперь, урод ты мой билетик к поезду. И я тебе обещаю, любитель всесторонней любви, это твое последнее путешествие. Ох, не думали, твои предки, когда нарекали фамилией в честь столицы, каким извращенцем окажется их отпрыск. Не ссы! Я никому не скажу. Я уже всем рассказал!

Грок залился своим заразительным смехом, резко схватил за шею в замок Зор Хора и начал кулаком тереть его кудрявые волосы.

— Садюга, сколько же денег ты отдал за проекцию пятнадцатилетней девочки для своих скотских половых утех?

Зор Хор ничего не отвечал, а только истошно скулил в ответ.

— Грок, перестань. — остановил брата Крок. Он повернулся к Сите. — Мы целенаправленно сюда именно сейчас мчались?

Та согласно кивнула в ответ.

— Брат, мне начинает казаться, что ты далеко не всегда рассчитываешь на счастливый случай.

Грок отвесил смачную пощечину Зор Хору.

— Удача требует страховки, брат!

— На Бога надейся, а сам не плошай. — из неоткуда прошептала Сида.

— Ну, давайте, добейте меня, и скажите, что бесы верующие. Чтобы у меня точно мозг взорвался! — Крок присел на бордюр под фонарем.