— Да, спасибо. И извини, что наорала. С перепугу такая дурь в голову полезла…
— Я понимаю, — заверил ксенос. Опустился на корточки сбоку от стула, одной рукой опираясь на спинку, второй — обнял мои колени. — Прости меня, пожалуйста. Это вышло случайно, но я должен был предусмотреть такой вариант.
— Ладно, замяли. — Под задумчиво-виноватым взглядом пассажира я почувствовала себя неловко. Помолчала, потом заметила: — Знаешь, если забыть, насколько я там, культурно говоря, испугалась, это было… впечатляюще. Она действительно очень красивая, та реальность. И ощущения…
— Это не «та реальность». — Нану улыбнулся уголками губ. — Вселенная одна, а ты просто изменила точку, с которой на неё смотрела. Можно идти по земле и любоваться лесом, а можно — взлететь над лесом. Ты освоишься и привыкнешь, тебе для этого осталось совсем немного.
— И что будет дальше? — растерянно нахмурилась я.
— Жизнь, — он пожал плечами. — Жизнь была, жизнь продолжится. Ты…
— Командир — медотсеку! — вызов по общей связи от Накамуры прервал разговор.
— Извини, — тихо сказала ксеносу и ответила: — Εсть. Что там у тебя?
— Наш Николяус в себе и готов говорить, хочешь — можешь пообщаться. Только или прямо сейчас, или через пару часиков, я его в регенератор хочу засунуть.
— Иду, — после секунды колебаний всё-таки решила я. — Нану, я…
— Возвращайся, я буду ждать. — Поднимаясь, он легко коснулся губами моих губ и отстранился. А я с сожалением принялась приводить в порядок форму.
Если подумать, даже хорошо, что ни до чего этакого мы не успели дойти и сначала решили поесть, неприятно было бы прерываться. И удачно док вызвал меня именно сейчас: окончательно успокоюсь, побыв вдали от главного раздражающего фактора.
Николяус действительно пришёл в чувство и уже не пытался гордо совать кому-то пожёванную пилотку. Он был необычно для себя растерян, хмур, но вполне вменяем и о приключениях своих рассказывал последовательно. Петля выкинула лейтенанта не в воду, а на поверхность планеты, но, на беду, едва ли не в пасть какого-то странного хищного растения со щупальцами и внушительной зубастой пастью — по словам Николя, «точно как в вирткино». В первый момент он успел рефлекторно увернуться, тварь подхватила упавшую пилотку. А потом он с перепугу отвесил хищнику хук справа и дал дёру, пока тварь отходила от такой наглости.
Ну а дальше следовал приказу. Вспомнил инструкцию, которую, кроме дотошного и правильного Николяуса, никто и никогда не запоминает, и действовал по ней. И по любимым приключенческим фильмам, конечно. То есть проверил атмосферу на пригодность для дыхания, нашёл дерево, проверил его биосканером, который детектировал опасный яд на его коре в какой-то белёсой пыли или пыльце. Пришлось на всякий случай надевать дыхательный аппарат и искать поблизости более подходящее убежище в виде неядовитого дерева, забираться наверх и ждать обещанной помощи или окончания неожиданного приключения.
— Ты молодец, Николя, — совершенно серьёзно похвалила парня, ободряюще похлопав по плечу. — Не растерялся. Он не надышался там ничего? — обратилась уже к Накамуре.
— Надышался, но немного, фильтр помог, да и универсальный антидот он себе благоразумно вколол. Ничего такого, с чем регенератор не справится, — заверил Горо. — Может, этот ксенос поделится рецептом?
— Рецептом чего?
— Скоростного убытия в отпуск. Никакой недели на перекладных, раз — и дома, потом точно так же раз — и обратно на корабль. Удобно.
— Ага, и начальство самоволку не отследит, — хмыкнула в ответ. — Никто больше за помощью не обращался? А то вдруг мне побоялись признаться.
— Тебе побоялись, ко мне — пришли? Надеюсь, до этого не дойдёт, не хотелось бы настолько сдать позиции, — задумчиво проговорил док. Потом всё-таки ответил серьёзно: — Нет, не обращались.
— Будем надеяться, пострадавшие и впрямь закончились. Пойду я, не буду мешать лечению.
— Товарищ командир! — Когда я встала, Николя тоже подскочил с места. — Спасибо!
— За что? — опешила я.
— Мне ваш приказ жизнь спас. Если бы не он…
— Жизнь ты себе сам спас, — возразила я. — Выздоравливай.
И всё-таки из медотсека я вышла в хорошем настроении и с чувством облегчения в душе. Всегда приятно сознавать, что принятое решение было правильным.
Короткая прогулка с выполнением должностных обязанностей сказалась очень благотворно. К Нану я вернулась умиротворённой, он благоразумно не стал напоминать о недавнем происшествии, и остаток моего свободного времени прошёл очень приятно. Я даже умудрилась выспаться у ксеноса под боком. Никто не вызывал в панике, никто больше никуда не проваливался, командир никому срочно не понадобился — что еще надо для счастья!
Пространственные приключения вообще на этом благополучно завершились, так что оставшиеся дни пути до Сферы потянулись размеренно и спокойно. С Нану контактировала только я, и так было лучше для всех: ксенос доволен, экипаж не страдает, да и я тоже… Очень довольна и совсем не страдаю. Разве что от любопытства.
Вопрос моего провала в непонятные края Нану больше не поднимал, утешать не спешил и уговаривать — тоже, он вообще старался избегать этой темы. И если это был тонкий расчёт, то он оказался верен. Первое время я только радовалась возможности выкинуть стресс из головы, потом — недоумевала, с чего меня так «накрыло», а потом уже сама начала маяться любопытством. И вскоре смирилась с тем, что мне не просто интересно, а даже хочется опять взглянуть на ту красочную реальность. И вообще, кажется, испугалась я больше от неожиданности…
Но заговорить об этом сама я за прошедшее время так и не собралась. И на очередной вахте наконец обратила на это внимание и даже осознала, что это вышло неслучайно: Нану очень ловко уводил разговор в сторону и отвлекал меня чем-то другим, более интересным и важным в конкретный момент. Например, он освоил планшет, причём интересовался не только тем, что тот может, но и тем, как он работает, а в этом вопросе я сразу и безнадёжно тонула и лезла за помощью в корабельную базу знаний.
Обнаружив подвох, я преисполнилась решимости всё-таки задать ксеносу интересующие вопросы и с этим настроем сдала вахту Никвасу, чтобы своё свободное время уже привычно провести в чужой каюте, но на этот раз — добившись ответов.
Только помощь пассажиру пришла с неожиданной стороны, на выходе из КП меня поймал хмурый и задумчивый Хенг.
— Пойдём, разговор есть.
— Что случилось? — озадачилась и даже напряглась я, но за штурманом в его каюту проследовала. Не съест же он меня!
После боя друг отловил меня в корабельных переходах и расспросил о талантах Нану, но я сумела тогда отбрехаться, что ничего пока не знаю и сама пытаюсь выяснить. Вот, наверное, решил, что времени прошло достаточно и пора опять попытать счастья. Только чего ж с таким угрюмым видом?
Дошли молча, также молча Хенг махнул мне на одно из кресел, а сам сел напротив, на краю кресла, опираясь на расставленные колени локтями и сцепив пальцы в замок. Смотрел пристально, исподлобья, чем окончательно заинтриговал. Впрочем, «проглядеть» меня вообще редко кому удавалось, в последнее время только Нану с его гипнотическими глазищами, так что я расслабленно откинулась в кресле, сняла пилотку, пригладила волосы и, сложив руки на животе на головном уборе, принялась ждать, пока штурману надоест изображать загадочность.
— Нина, ты хорошо себя чувствуешь?
— Я? — искренне озадачилась я. — Ну до того, как ты это спросил таким тоном, всё было прекрасно, а сейчас уже не уверена.
— Не смешно, — мрачно проговорил Хенг.
— Согласна, — посерьёзнела я. — Объясни, что случилось, пока я Накамуру в помощь не позвала. По-моему, ты неадекватен.
— Я? — в свою очередь озадачился штурман.
— Ну не я же. С загадочным видом затащил меня в каюту, сидишь, буравишь взглядом как инопланетного шпиона, даже чаю не предложил.
— Когда ты последний раз спала?
— Перед вахтой. Хенг, какого?.. Или ты сейчас внятно отвечаешь, что происходит, или я посылаю тебя в далёкое пешее путешествие по просторам космоса и иду есть.
