— Да ладно, я и сама дойду, не калека! Нану! — запротестовала я, когда ксенос без слов и уговоров просто подхватил на руки. Но активно сопротивляться поостереглась: падать на камни, если меня вдруг не удержат, не хотелось. — Тем более я в ботинках, а ты — босиком…

— Так проще, — лаконично отозвался он.

Далеко он меня, впрочем, не потащил, и это хорошо. Давно я не чувствовала себя так неловко и странно, как в этот момент, неуверенно цепляясь за его плечи и непроизвольно пытаясь прижаться покрепче, чтобы спастись от холода.

Вторая попытка встать на ноги, на этот раз уже за полосой прибоя, оказалась более успешной, хотя ощущения всё равно были странными. Собственное тело казалось тяжёлым, а мир вокруг — словно продолжал покачиваться в такт мелким волнам.

Под моим озадаченным взглядом Нану быстро стянул рубашку, отжал и бросил на камни, взялся за штаны и, насмешливо на меня глянув, пригрозил:

— Раздевайся, а то я тебе и с этим помогу.

— Я не то чтобы совсем против, но ты уверен, то это хорошая идея вот прямо сейчас? — съехидничала я в ответ, но всё-таки принялась расстёгивать фланку.

— Мне нравится, о чём ты думаешь, но всё проще. — Со своей одеждой Нану управился гораздо быстрее, чем я с пуговицами, и действительно начал помогать. Хорошо ему, у него руки не трясутся! И да, вот сейчас — завидую, и даже не собираюсь этого скрывать. — Воздух не холодный, так кажется из-за ветра и мокрой одежды. Если раздеться, мы быстрее высохнем, и станет теплее. Разве вас этому не учат?.. — добавил он, кажется, с искренним недоумением.

— Нану, я штурман космического корабля станционного базирования, — вздохнула в ответ и стянула тельняшку, пока мужчина, опустившись на корточки, расстёгивал крепления обуви. — Я воду вижу только в душевой, а в таком количестве — вообще никогда. То же самое касается выживания в дикой природе. Нет, ну какой-то курс в академии был, но ты серьёзно думаешь, что я через пятнадцать лет буду это помнить? Люди несовершенны, у нас не такая память, как у вашего вида.

— Люди ленивы, — насмешливо возразил Нану и придержал меня под локоть, помогая разуться. — Разум, как и тело, нуждается в тренировках.

— Один-ноль, уел. Это, наверное, основной фактор.

Пока я раздевалась до конца, мужчина старательно отжал и несколько раз встряхнул все вещи, так что с них как минимум перестало капать. Довольно быстро я признала его правоту: на ветру кожа быстро высохла и под солнечными лучами стало действительно гораздо теплее, чем было в одежде.

Правда, стоило начать согреваться, как в полный рост встала новая, очень неожиданная проблема.

Собственная нагота меня обычно не смущала. В разумных, конечно, пределах, и оказаться голой перед строем я бы точно не захотела и вряд ли сумела сохранить самообладание, но наедине с собой или с любовником — чего стыдиться-то?

Во всяком случае, до сих пор я была в этом уверена и никогда не подозревала в себе излишней чувствительности. А вот теперь, избавившись от одежды и нервно озирая пустынный пляж, чувствовала всё возрастающую неловкость, которую усугублял своим поведением Нану. Пока я очухалась, он уже собрал наше барахло и теперь в одной руке держал мои ботинки, на предплечье висело всё остальное, а вторую ладонь он протянул мне, предлагая опору. И не откажешься ведь! Я на острых камнях едва могла стоять и очень хотела поджать сразу обе ноги.

При этом мужчина так выразительно, с таким откровенным любованием на меня смотрел, что непроизвольно тянуло ругнуться и прикрыться. Я себя, конечно, сдерживала, но само состояние не радовало.

— Ну что, где будем искать укрытие? — преувеличенно бодро спросила его.

— Под деревьями, — решил Нану. — Даже если удастся найти в скалах пещеру, там будет холоднее, чем здесь даже ночью. Пойдём.

До леса было метров сто, может двести, но дались они с трудом. В первые несколько шагов я просто хромала на обе ноги и тихо материлась себе под нос, но зато — быстро согрелась и напрочь забыла о смущении прочей ерунде. Не знаю, из чего у Нану ноги, но как он шёл по этим камням, даже не морщась, я так и не поняла.

Не одолев и десятка метров, я остановилась и потребовала у ксеноса вернуть ботинки. Плевать, что мокрые, но хоть идти буду как человек. Тот смерил меня задумчивым взглядом, сунул в руку обувь. Потом, не дав опомниться, повесил на ботинки мокрую одежду и опять ловко подхватил меня в охапку.

В первый момент я не запротестовала только потому, что растерялась, а потом спорить стало уже поздно.

— Нану, ну какого?! — вздохнула устало. — Какой смысл так вдохновенно геройствовать? Я правда могу ходить сама!

— Я знаю, — ответил он ровно, глядя вперёд, на лес. — Мне так удобнее.

— А мне нет!

— Что-то не так? — уточнил всё-таки.

— Конечно, не так! Меня последний раз на руках таскал отец лет в восемь! Хотя нет, вру, ещё разок в годы учёбы было, когда я по дурости ужралась в отработку. Но это было оказание помощи боевому товарищу, а ты…

— Тебе неприятно? — Нану бросил на меня насмешливый взгляд, выразительно приподняв брови.

— Ну какая разница? — проворчала я. — Главное, что я и сама могу идти.

— Не можешь, — возразил он.

— Почему?

— Потому что я тебя несу, — пояснил доходчиво.

И ведь, зараза, даже не улыбнулся, рожа такая серьёзная! Интересно, это он от кого-то из наших нахватался или сам такой, просто до сих пор тщательно скрывал?

— Нану, я командир боевого катера. Мне более чем достаточно того, что я оказалась голая на другой планете, зачем меня еще и на руках таскать?!

— Потому что я могу? — предположил, глянув искоса. Лицо по-прежнему оставалось маской безмятежности, но в глазах, что называется, плясали протуберанцы.

— Два-ноль, — со смешком признала я. — Ты явно ведёшь себя сейчас гораздо свободнее и увереннее, чем на корабле. Ты там притворялся или есть другая причина?

— Есть, конечно. Я же говорил, там много посторонних разумных существ, сложно. Здесь я чувствую только тебя и окружающий мир, легче настроиться.

— Настроиться — это в смысле на мои пожелания, что ли? — озадачилась я. Догадка неприятно царапнула. Нет, с мыслями я уже поверила, что он их не читает, а вот всё остальное…

— То есть тебе всё-таки нравится? — подловил Нану.

— Твоя манера общения сейчас? — не поддалась я. — Да, так гораздо привычнее и ты уже вообще неотличим от человека.

— Если только непроизвольно, — после короткой паузы сказал ксенос и пояснил, не дожидаясь вопроса: — Настраиваюсь. Перестаю отвлекаться на постороннее и начинаю копировать твою манеру общения.

— А своя собственная у тебя какая?

— Нина, я же говорил, мы почти не общаемся так, как это делаете вы. После окончания обучения и до встречи с тобой я делал это всего один раз и недолго, когда к нам на планету прилетели твои сородичи. И то это было формальным общением.

— Да, говорил. Я просто никак к этому не привыкну и не могу представить ваше существование. Люди ведь общаются не только для обмена информацией, но и для удовольствия. Даже поспорить и поругаться на какую-нибудь отвлечённую тему бывает приятно, а вы…

— А мы не ругаемся, — улыбнулся Нану и наконец поставил меня на ноги. — Подожди здесь. Развесь пока одежду сушиться и нарви побольше вот тех больших листьев, на них будет удобнее сидеть. А я найду сухие ветки для костра.

— И чем ты собрался его разводить? — смерила я обнажённого мужчину растерянным взглядом.

— Терпением, — широко улыбнулся он в ответ и ушёл.

По лесу, к слову, двигался бесшумно.

В одиночестве среди дикой природы сразу стало жутковато и не по себе. Качание веток, какие-то шорохи и крики живности — всё это заставляло дёргаться и нервно озираться. Хорошо, имелась чёткая установка, что именно делать, я могла хоть немного отвлечься от окружающего мира.

Пока рядом был Нану, он отвлекал разговором и вообще собственным присутствием, гораздо больше думалось о личном, а теперь три года без отпуска, проведённые в космосе, сказывались. Если не считать снов и вылазки на планете ксеноса, я за всё это время ни разу не была на открытом воздухе, и теперь странным казалось всё. Слишком тёмный пол, отсутствие потолка, постоянное движение вокруг, свет, запахи, звуки.