— Начмед — командиру! — вызвала я по шимке. И, дождавшись вялого «есть начмед, чего тебе?», продолжила: — Горо, приди на КП, у меня для тебя пациент есть.

— Тяжёлый? — заметно оживился Накамура.

— Килограммов на семьдесят пять, — оценила на глаз.

— Шутники, — проворчал он себе под нос. — Состояние тяжёлое? Реанимацию брать?

— У него скорее психическое.

— Принял, сейчас буду. Отбой.

— Отбой.

Док явился быстро, он вообще любит свою работу. Осмотрел трясущегося Николяуса, взгляд которого за это время стал ещё менее осмысленным, поцокал языком и заверил, что бойца через часик вернёт в реальность, а еще через несколько часов — в строй. И, напоследок клятвенно пообещав сообщить, когда Николя будет готов для разговора, утащил добычу в логово.

Как известно, слухи на любом корабле распространяются мгновенно, так что уже через пять минут после ухода дока со мной связался дед. В ответ на мои заверения, что подчинённый жив, а всё остальное поправит Горо, неопределённо что-то буркнул, фыркнул и отключился. Наверное, пошёл контролировать процесс лечения.

Оставалось надеяться, что в этот раз обмен информацией пойдёт на пользу, и мы минимизируем последствия. А то даже представлять не хочу, как я буду отчитываться, если кого-то из экипажа, например, сожрут на другой планете.

Вот интересно, а если кого-то успеют сожрать, что потом вернётся? Наглядный пример пилотки не вдохновлял.

Никвас явился сменять меня с вахты бодрый и даже чем-то довольный, окончательно стряхнув недавнюю неловкость. Ехидное связиста: «Товарищ помощник, вы нынче при форме?», — легко отбил, с печальным вздохом сославшись на приказ командира, и даже выразительно похлопал себя по висящей на боку айке.

Чую, кто-то всё-таки явился к нему по моей наводке, и Никвас за его счёт окончательно восстановил душевное равновесие.

Сдав помощнику всё и сразу, я пошла на камбуз. То есть сначала в свою каюту за дополнительным снаряжением, а потом уже — за едой. Потому что шансов повторно вляпаться, наверное, не так уж много, но живой в памяти страх смерти настаивал на перестраховке.

Нану я нашла на том же месте, на каком оставила. Решила бы, что он за это время ни разу не пошевелился, но ксенос успел одеться.

— Здравствуй, Нина! — улыбнулся он и протянул мне открытую ладонь.

— Вроде виделись только, ты каждый раз здороваться собираешься? — Я поставила поднос на стол и без малейшего внутреннего протеста приблизилась, вложила ладонь в его — охотно, предвкушая поцелуй.

— Мне нравится ваше приветствие. Желать здоровья приятно и никогда не лишне. Вселенная слышит все слова и отвечает на них.

Пассажир мягко, но уверенно потянул меня к себе, повалился на спину, лёгким движением распутав ноги. Вырываться было бы странно, так что пришлось послушно опуститься сверху, а после — скатиться на постель и оказаться в углу у стены. А там уже окончательно расхотелось бороться за свободу, несмотря на здорово мешающуюся обвязку. Нану обнял, прижался всем телом, вклинившись коленом между моих бёдер, и наконец поцеловал — долго, глубоко, мягко, как-то удивительно правильно, так что все планы выветрились из моей головы, а мелкие телесные неудобства потеряли смысл.

А ведь несколько часов назад он вообще целоваться не умел. И вот…

— Я успел соскучиться, — сообщил он, ласкающим движением кончиками пальцев убирая попавшие мне на лицо волосы.

— Врать не буду, я — не успела. Но видеть тебя рада. И осязать, конечно, тоже. Ты настроен на близкий контакт прямо сейчас или можно сначала поесть?

— Как ты хочешь, — улыбнулся ксенос — светло, искренне.

Всё-таки он очень обаятельный. Никогда и ни у кого раньше я не видела такой улыбки, чтобы настолько сильно и непреодолимо хотелось улыбнуться в ответ.

— Тогда давай сначала запасёмся калориями, пока они тёплые, и я вот это всё сниму. И заодно ты объяснишь мне, почему на КП ты явился тогда, а проблемы с пространством у экипажа начались сейчас. И надолго ли вообще всё это? И правильно ли я поняла, что в этот раз последствия такие масштабные из-за того, что мы в бою были, то есть ты зацепился за нашу агрессию?

Нану поднялся и сел по-восточному, на колени, позволяя мне выбраться из постели, а потом последовал за мной к столу.

— Верно, да, во многом именно из-за этого, — начал отвечать с конца. — Я не могу сказать точно, когда всё закончится, но вряд ли затянется надолго — взаимодействие было коротким. А не сразу… Это всегда так. То же самое, что с физиологическими реакциями. Какие-то из них почти мгновенны, а бывает, последствия проявляются через продолжительное время.

— Да, я вот ещё что не поняла. Почему у меня вдруг прошли побочные эффекты и больше не тянет рисовать? Или ты не знаешь?

— Это просто, — опять улыбнулся Нану. — Как я могу продолжать воспринимать тебя враждебным существом теперь? Эта инстинктивная реакция прошла, когда я привык к твоему присутствию.

— Логично, — прокомментировала я задумчиво.

Несколько минут после этого мы сосредоточенно ели. Я успела здорово проголодаться, да и ксенос лопал совсем не как энергетическая сущность. И действительно, как и обещал, не привередничал. Наблюдать за ним в этот момент было интересно: каждое новое для себя блюдо он изучал с очень сосредоточенным, серьёзным лицом, раскладывал на составляющие, старался попробовать каждую в отдельности, потом — вместе. В общем, сложный исследовательский процесс, так что отвлекать разговором каждый раз было неловко.

— А зачем тебе вот это всё? — Когда незнакомый рыбный суп закончился и начались знакомые котлеты с пюре, Нану сам нашёл тему для разговора: он дотянулся и пощупал лямку обвязки, висящей на спинке моего стула.

— На всякий случай. Это комплект для выживания. Аптечка, универсальный гравикомпенсатор малого радиуса действия, он может смягчить падение с приличной высоты, дыхательная маска с фильтром, и еще по мелочи. Это мне повезло, что ты за мной прыгнул и не дал утонуть, а если бы провалился кто-то ещё? Уже двое вляпались.

— Разумно, — задумчиво кивнул ксенос. — Пятеро.

— Что — пятеро?

— Пятеро попали в локальные искажения. Трое в пределах корабля, двое за. Но один из последних, кажется, в тот момент спал и даже не заметил.

— Вот же… партизаны! — проворчала я. — Велела же докладывать… Не заметили, что ли?

— Двое переместились на небольшие расстояния, вполне могли, — вступился он за экипаж.

— Ладно, главное, никто не пострадал. Да, я же тебе игрушку принесла!

— Что принесла? — Лицо Нану изумлённо вытянулось.

— Старый планшет с трёхмерным проектором. — В подсумке на бедре нашлось место, так что небольшой плоский электронный прибор поместился легко. — У нас такими сейчас почти не пользуются, шимка всё заменяет, но у меня завалялся. Вот. Не желаешь познакомиться с нашими технологиями?

— Показывай. — Ксенос улыбнулся так снисходительно и ласково, что я сразу передумала и посчитала идею дурацкой, но отступать было поздно. Включила, начала показывать, куда нажимать и что после этого случится, только чувствовала себя с каждой секундой всё глупее: Нану смотрел не на планшет, а на меня.

Прервалась, взяла кружку с чаем. Взгляд ксеноса из тёплого и чуть рассеянного вдруг стал острым, напряжённым, он схватил меня за локоть…

И корабль исчез, а вокруг распахнулся открытый космос. Не тот светлый и яркий, какой показывал Нану, а настоящий, равнодушный и холодный. Разум от неожиданной перемены впал в ступор, попросту не веря вдруг возникшей невесомости, и я даже испугаться толком не успела. А через мгновение Нану уже держал меня за плечи, подтянув ближе к себе.

И всё бескрайнее звёздное пространство сосредоточилось в нечеловеческих чёрных глазах.

— Не бойся. — Голос прозвучал словно со всех сторон разом. — Дыши.

Послушно вдыхаю, выдыхаю, делаю новый вдох. Пахнет прохладой и свежестью — морозное утро. Где-то на краю сознания мечется полная паники мысль о том, что вокруг нет воздуха, что невозможно выжить в открытом космосе без скафандра.