Уокер долго молчала. Неосознанно поднеся бокал с глифтом к губам, она сделала небольшой глоток. Непризнанная задумалась настолько, что не поняла, как проглотила живой огонь. Пауза росла и крепла, и Геральд было решил, что откровение разбило ее, но она сделала то, что делала всегда — удивила.

— Нет, — тихо произнесла она, — есть и другое. В них есть любовь, забота, верность. Я знаю, потому что чувствовала это и в себе. И если это есть во мне, есть и в вас.

Уокер вдруг встрепенулась, словно только-только выбралась из сна. Непризнанная непонимающе посмотрела в свой кубок и провела пальцем по горящим губам — слишком горячие слова, слишком искренние и несдержанные. Не говоря ни слова, Геральд забрал из тонкой руки тяжелый, все еще дымящийся хрусталь, и отставил его на узкий подоконник. Ее пальцы были длинными, тонкими и прохладными. Но это мимолетное открытие быстро ускользнуло от демона, его интересовало другое.

— Остался ли кто-то, кого ты любишь?, — Геральд, сам того не осознавая, вложил в вопрос горсть льда, но еще не пришедшая в себя Уокер этого не заметила.

— Конечно. Я всегда буду любить своего отца. Знаю, мне нельзя его видеть, и я не смотрю, но не перестаю любить. Как ветер — даже если в небе тихо, любовь к нему не уходит, — голос Уокер перешел на шепот, обдавший каждое слово горькой печалью.

— А как же твоя мать?

— Моя мать — Серафим, как можно не любить ее?, — на губах непризнанной впервые заиграла саркастичная улыбка. — Я понимаю, о чем вы говорите, но не понимаю, зачем. Я давно начала забывать ее и осознаю, что от образа, который ускользает все дальше, уже ничего не осталось. Но я солгу, если отвечу, что мне не хочется знать, какой именно она стала… — голос Уокер окончательно стих в потоке опьяненных мыслей.

Геральд развернулся и посмотрел в окно, мимо которого когда-то проплывали залитые солнцем зеленые поля. Смотрел, видя в отражении не себя, а юного незнакомца, обреченного на гибель в Квинтинсхилле, так и не добравшего до своей станции.

— Чего в тебе больше, Уокер?

— Мне хочется верить, что я была хорошим человеком, — непризнанная последовала примеру демона и повернулась к окну, оплетенному снаружи диким райским виноградом. Случайный неосторожный глоток глифта сбил с ног, но Уокер уже восстанавливала дыхание, а вместе с ним ровными рядами выстраивались потерянные на миг мысли. — Но кто знает, кого я, сама того не зная, успела ранить, кто пострадал, испытал боль от необдуманных слов или неосознанного действия? Людская боль сильнее, ведь у них нет такой роскоши как вечность, которая рано или поздно залечит раны.

— У тебя есть.

— Верно, теперь есть. Но вечность опьяняет, давая иллюзию того, что нет ничего непоправимого, а это не так.

— Не так.

Геральд сделал шаг назад и огляделся. Пространство за их спинами опустело.

— Идем, Уокер, твои друзья убежали смотреть очередную драку. Ты прошла обязательный этап социализации, больше здесь делать нечего.

Вики отвернулась от окна и послушно прикоснулась к протянутой открытой ладони. Демон и непризнанная вышли из проклятого поезда, держась за руки. В этот миг для них не было ничего более естественного и лишь потемневший вагон с ужасом смотрел за тем, как не разжимая рук, они быстро взлетают в пустое черное небо, на границе которого стыдливо с ноги на ногу переминался молодой рассвет.

«Лети, Вики Уокер»

========== Слепцы ==========

Мягко приземлившись на поляну перед беседкой, они, наконец, разжимают руки. Синий кит в глазах Уокер медленно кружит, сливаясь с волнами. Они молча смотрят, как еще нежное солнце выглядывает из-за горизонта, неспешно прогревая потемневшие за ночь травинки.

Уокер глубоко вдыхает, выравнивая пульс — она научилась летать лучше любого непризнанного, но держать темп, набранный исполинскими черными крыльями древнего демона, она бы не смогла и за тысячу тренировок.

Рука Геральда мягко поглаживает ее серебряные перья, мерцающие в рассветных тенях. Двое слепцов стоят в паре дюймов друг от друга и не понимают, как близко подобралась истина, не чувствуя свежего ветра открытия на своих плечах. Уокер внезапно пробирает дрожь, и он не задумываясь укрывает ее своим крылом.

Вселенная совершенно точно подыгрывает им — ученики и преподаватели продолжают мирно спать, и ни единой бессмертной душе не приходит в голову пробудиться и по внезапной прихоти отправиться к саду Адама и Евы. Благосклонно наблюдая, Мир дарит им еще мгновение на то, чтобы открыть глаза. Но и непризнанная и демон, равные в своей слепоте, наконец, отстраняются.

— Доброй ночи, Геральд, — говорит Вики и проводит на прощанье тыльной стороной ладони по его воронову крылу, выбираясь из мягкого укрытия.

— Очнись, Уокер, уже утро, — пальцы демона последний раз цепляют одно из серебряных перьев за ее спиной.

***

«Я должен знать правду, она должна знать правду. Сколько можно оттягивать?», — проносящиеся в голове мысли заставляют темнеть бледное лицо Геральда. Он вновь летит к башне, из которой доносятся звуки струнных. Струнных? Не важно.

— Дорогая, заканчивай со своим чудесным хобби, нам пора, — Геральд даже не заглядывает внутрь комнаты, выжидающе зависнув над открытым окном.

Музыка меж тем продолжает литься: нехарактерные для Мисселины мощные, быстрые переливы, вызывают порыв холодного северного ветра, предвестника грозы. Темп становится все быстрее, и вот на горизонте уже собирается настоящая буря: тяжелое облако бьет молнией по одному из парящих островов. Морской дракон, дремавший там, испуганно взмывает вверх, обиженно оглядываясь на темную тучу.

— Мисселина, какого дьявола ты творишь?! — Геральд, наконец влетает в комнату и ищет за пюпитром белокрылую скрипачку.

Взгляд находит не мягкие серые глаза подруги — на демона в упор смотрят спокойные, уже такие знакомые омуты.

— Уокер? Ты что тут делаешь? — мир давно не удивляет Геральда, но она — постоянно.

Наконец, непризнанная снимает с плеча скрипку и опускает смычок. Гроза, почти вплотную подобравшаяся к Небесной школе, вмиг стихает.

— Я узнала, что в прошлой жизни наша Вики играла в оркестре, и она согласилась составить мне пару! Представляешь, у нас, наконец, получилось! Не совсем то, к чему я привыкла, но это даже хорошо, так освежает!, — Мисселина светилась от счастья.

— Дорогая, музицирование придется закончить, у нас есть незавершенный разговор. А с тобой, Уокер, — Геральд сверлит Вики ледяными буравчиками, — я поговорю потом.

Так и не произнеся ни слова, непризнанная невесомо кивает, бесшумно кладет инструмент в футляр и скрывается за массивной дверью.

— Я пришел забрать должок, милая, — спустя пару мгновений привычным движением демон скрещивает руки на груди и смотрит в упор на меняющееся личико Мисселины.

— Ты все же решил использовать свой козырь. И для чего? Для того чтобы еще раз услышать то, что я многократно тебе повторяла: Вики — подарок Создателя, — белокрылая грустно всматривалась в лицо старого друга. — Если я сделаю это, то ты потеряешь силу, которая еще может пригодиться.

— Просто загляни в будущее, дорогая, — и мы квиты.

Заканчивая разговор, демон закрывает за собой дверь и молниеносно перемещается к другой аудитории.