– Не свирепствуй, начальник, – прохрипел Петька, – мы взяли спирт. Нам с Витькой и отвечать.

Уголовников били долго, с усердием. Когда те затихли, хозяин зло просипел:

– Бесплатно отработаете по три месяца.

К полуночи Петька с Витькой оклемались, опохмелились из запрятанных бутылок и исчезли в ночи. Больше их никто не видел.

Хозяин не появлялся двое суток. И однажды на рассвете он привез двоих бомжей. Влил в них по стаканчику спиртного и отправил на лесосеку.

– Пахать приказываю без выходных. Кто сачканет – побью, кто хорошо поработает – дам бабу.

– Кого-кого? – удивился Володька.

– Женщину. Живую и без заразы.

Мужики оживились. Заработала бензопила, застучали топоры.

Хозяин довольно ухмыльнулся и сел в машину.

На соседней пилораме топилась баня. Рядом – дощатый домик, перегороженный на две половины. На одной обитали мужчины, на другой – две женщины.

Когда Володька с напарниками отмыли грязь со своих тел, их посадили за общий стол. Лесорубов – всего семь человек, две женщины трудились сучкорубами.

Женщины вымылись первыми, поэтому они хлопотали у стола: варили картофель, открыли несколько банок с килькой, разложили по тарелкам соленые огурцы.

Наконец все сели за стол. Хозяева плеснули в железные кружки водки. Выпили на одном дыхании.

Рядом с Володькой примостилась худая, с морщинами на желтом лице женщина. Она кокетливо протянула руку:

– Лиза, можно просто Лизка.

Мужчина подавил брезгливость:

– Сколько тебе лет?

– Сорок.

Он поперхнулся, женщине на вид все шестьдесят.

Она поняла ухмылку, не обиделась.

– Судьба у меня далеко не сахар.

– Расскажи.

Лизка закурила, начала исповедь:

– Предки у меня подохли от водки. Воспитывалась в детдоме. Я была смазливая, мальчикам нравилась. В тринадцать лет меня изнасиловали.

– Ты кому-то пожаловалась?

– С ума сошел! Меня бы просто убили. Девок портить у нас было модно.

– А воспитатели?

– Они или не знали, или делали вид, что ничего не происходит. На ночь оставалась какая-нибудь тетя Фрося. Она дрыхла до утра. А в темноте наступала другая, ужасная жизнь.

– И ты терпела?

– Не только я, но и многие девчонки. Слушай дальше. Получила паспорт и драпанула с этого гадкого логова. Скиталась по вокзалам, ездила по стране с дальнобойщиками. Я тогда красивая была. Шофера не только жрачкой обеспечивали, но и денег подкидывали.

– И что, так всю жизнь прожила?

– Не всегда. Как-то осенью ошивалась возле автовокзала. Подошел из Москвы автобус. Из него выпрыгнул молодой мужик, осмотрелся по сторонам, заметил меня. Подошел, что-то сказал. Я поддержала разговор. И он неожиданно предложил поехать к нему в деревню. Там старенькая мать, хозяйство. Ей это все было не под силу. Я согласилась, надоело мотаться по державе. Хотелось тишины, нормальной жизни.

С Иваном я прожила пять лет. Не вру, сказочные годы наступили. У мужа двор полон скота. Я помогала свекрови ухаживать за ним. Мать Ивана постепенно угасала. После ее похорон на меня полностью свалилась готовка пищи, стирка, уход за домом, животными.

Иван, можно сказать, носил меня на руках. Он покупал хорошую одежду, подарил золотое кольцо, цепочку. Я расцвела. О других мужиках и не думала.

Одна неприятность была: я не могла рожать детей. Ранняя разгульная жизнь дала о себе знать.

Счастье оборвалось вмиг. Иван попал под машину. После похорон налетели его брат и сестры. Меня выгнали взашей. Благо, успела схоронить небольшую сумму денег.

Очередной раз жизнь покатилась под откос. Жилья нет, попробовала связать свою судьбу с другим мужиком, он оказался пьяницей и садистом. Удрала от него подальше. Очутилась с бомжами в подвалах. С ними существование – настоящий ад. Порою насиловали всю ночь, за провинность – избивали. Не выдержала – пырнула одного ножом. Он и сдох. Далее – колония, скитания и вот эта пилорама. Здесь спокойно, кормят, правда, под мужиков изредка подкладывают. Но это не беда. Я еще молодая баба, хоть и страшная. Пойдем со мной в постель.

– Прости, но я не могу.

– Ну и дурак. Зря только разоткровенничалась. Да ладно, сегодня женихов полно.

Володька потушил очередную сигарету и отправился на свою пилораму. Его всего трясло. Кругом окружают непутевые, страшные душой и телом люди. Он опускается все ниже и ниже. Что делать? Ответа не находил.

В день получки Володька чуть не взвыл от несправедливости. За адский месячный труд он получил три тысячи рублей.

– Ты что, издеваешься? – набросился он на хозяина.

Тот открыл свой блокнот и начал читать:

– Двадцать пачек сигарет по сто пятьдесят рублей…

Володька перебил:

– Пачка стоит шестьдесят пять рублей.

– О доставке ты забываешь?

Хозяин продолжил:

– Тридцать банок тушенки по сто восемьдесят рублей каждая.

Володька задохнулся:

– Банка этих костей стоит всего сорок пять рублей.

Дальше он не слушал. Ушел в лес. Слезы душили парня. Да, он раб, самый настоящий современный раб. И поделом ему.

Начался мелкий дождь. Володька вернулся в домик, собрал нехитрые пожитки, достал из заначки ворованный спирт и двинулся на большак.

К вечеру попал в город. Сходил в столовую. Ночевал в подвале строящегося дома. С рассветом добрался до автовокзала и на автобусе поехал в село, где жила его семья. Домой он не рискнул идти, остановился у Николая. Тот собрал скромный обед, Володька выставил на стол бутылку.

– Как мои поживают?

Николай отвел в сторону глаза:

– Тяжко им. Женка твоя лишилась работы. Еле концы с концами сводит на детское пособие.

Володька простонал:

– Что мне делать, Коля? Не могу остановиться. Попробовал лечиться – на второй день рука тянется к рюмке. Проклятый я, что ли?

– Нет, дорогой, слюнтяй ты и подлец.

– Ты прав.

Наступила гнетущая тишина. Ее нарушил Николай:

– Проведай своих. Не трусь. Авось, и улыбнется тебе счастье.

Володька послушался друга, постучал в окно когда-то своего дома. На крыльце появилась жена:

– Какими судьбами, дорогой?

Усмешка скользнула по ее лицу:

– И, как всегда, поддатый. Вали, дорогой, туда, откуда пришел.

Она повернулась спиной к Володьке.

– Погоди, возьми немного денег.

Он протянул две тысячи рублей.

– И на этом спасибо! Уходи. Пьяный ты нам не нужен.

И хлопнула дверью.

Возвращался в город опустошенный, в скверном настроении. В кармане – сто рублей, жена выгнала в очередной раз, ко всему – не увидел детишек.

На автовокзале достал сторублевку, купил полстакана водки. Опрокинул, полегчало. Вышел из забегаловки и, понурив голову, пошел куда глаза глядят. Не заметил, как кого-то толкнул. Поднял голову и обомлел: перед ним стояли трое крепких парней. Тот, которого задел, схватил Володьку за плечи:

– Извинись, козел!

В голове от ярости потемнело. И Володькин кулак влепился в нос верзилы. Хлынула кровь. На него набросились скопом. Володька вспомнил приемы, которые изучал на службе. Точные удары посыпались в головы и туловища троицы. Он бы их всех положил прямо здесь, но раздался милицейский свисток.

Володьку скрутили и бросили в машину. Он успел услышать:

– Этот пьяница хотел нас ограбить.

Володьку закрыли в обезьяннике. Веснушчатый сержант обрадовал:

– Не расстраивайся, всего-то пятнадцать суток получишь.

Эта перспектива парня не устраивала. Дадут срок – сбежать нельзя. Паспорт, который он недавно получил, отберут. А без него и шагу сделать нельзя. От обиды он застонал. И вдруг услышал:

– Володя, это ты?

Арестант поднял голову. На него смотрел до боли знакомый человек:

– Игорек, товарищ майор, да, это я.

Майор приказал выпустить из клетки парня, сунул в карман его паспорт, и они поднялись на второй этаж.

С Игорем Володька учился в одном классе, они даже любили одну девчонку – Галку. Правда, та вышла замуж за приезжего зоотехника, но это не помешало дружбе Володи и Игоря.