Хозяин кабинета налил кофе:

– Рассказывай о себе, дружище. Правда, я мельком слышал о твоей жизни. Но это так, урывками.

Володька, как на духу, поведал о своих мытарствах, пьяной глотке, тупиковой ситуации.

Игорь слушал внимательно, вздыхал, а затем отрубил:

– Я тебя не буду жалеть. Но помогу. Вот адрес моего друга. Он заведует цехом, где изготавливают двери, там есть и пилорама. Сейчас топай к нему, а я вслед позвоню. Не подведешь?

– Спасибо, Игорек. Постараюсь.

– Постарайся, и очень постарайся.

Улицу Крылова, дом 53 нашел не сразу. На цифре 53 висели два десятка предприятий. Одно из них возглавлял Леонид Троицкий. Мужчина лет шестидесяти производил приятное впечатление: высокий, чисто выбритый, с чуть нервным голосом.

Он провел Володьку в конец цеха, открыл каморку. Там едва умещались кровать, стол и тумбочка с телевизором.

– Твои апартаменты. Следи за порядком. Работать будешь помощником рамщика. Дело нехитрое, но денежное. Недалеко столовая, на заправке – буфет. Но там не балуй, из-под прилавка продают спиртное. Усек?

– Усек! – в тон ему ответил Володька.

Троицкий вытащил бумажник, протянул новому работнику пятьсот рублей:

– На сигареты, в столовку перекусить. К работе приступишь с утра.

Володька отправился в буфет. Купил пачку дешевых сигарет, кофе «три в одном», хлеб и кильку. Долго глядел на бутылки с пивом. Слюна текла непроизвольно, ладони вспотели. Он махнул рукой и приобрел полторашку пива.

Возле заправки проходила трасса водопровода, под ней рос густой кустарник. Парень прилег на травку, открыл бутылку. Приятная обжигающая жидкость полилась внутрь. Он зажмурился от удовольствия. Стыд и страх ушли куда-то в сторону.

Проснулся Володька под утро. Включил телевизор, припомнил события последних дней. Сколько добрых людей протянули ему руку помощи, а он плюнул им в души.

Пришли рабочие, следом прикатил на своей машине Троицкий. Он задал Володьке пару вопросов, виду не подал, что учуял запашок, приказал рамщику Игорю:

– Твой новый помощник. Обучи мелочам. С деревообработкой он в основном знаком.

Игорь провел инструктаж:

– Главное, не стой рядом с лентой. Она часто рвется. Правда, есть защитный кожух, но и на старуху бывает проруха. Доски и горбыль носи в отдельные кучи. Бревна закатываем на рельсы вместе, крюками работаем одновременно. Зарплата пополам. За смену, если ничего не случится, можно заработать по две тысячи рублей.

Володька присвистнул:

– Не врешь?

Игорь расхохотался:

– Я считаю, этих денег даже маловато. Хозяин у нас чуточку прижимистый.

Володька вспомнил рабский труд в лесу, где платили копеечные зарплаты.

– Нет, Игорек, хозяин у вас щедрый.

– Думай, как хочешь. Давай работать. Курить до обеда разрешу один раз.

К концу смены Володька едва держался на ногах. Сильное напряжение испытывал на руках, болел позвоночник. Игорь подвел итоги:

– Ты молодец! Заработали по две с половиной тысячи рублей. Прошу: не подведи впредь.

Десять дней пролетели мгновенно. Первое время Володьку сильно тянуло выпить. Чтобы не искушать себя, он попросил Троицкого купить впрок еды и курева, денег не давать.

Первую зарплату Володька получил дрожащими руками. Такой большой суммы он не видел со времен калыма в Москве.

– Леонид, – обратился он к начальнику, – я съезжу домой, денег жене дам.

– Хорошее дело, двигай. Только помни: в понедельник надо выходить на смену. Выходить трезвым.

На автовокзале не удержался. Выпил сто граммов. По простоте душевной угостил какого-то алкаша.

Слегка подвыпивший, с хорошим настроением Володька катил в свое село. По дороге шепотом напевал песни. Соседка, что жила через два дома, ехидно спросила:

– Чего ты такой веселый?

– Домой еду.

– Нет у тебя дома. У твоей жинки новый ухажер, а значит, и хозяин хаты.

Володька оцепенел. Остановился у Николая. Тот, не глядя на друга, поведал:

– Твоей Светке невмоготу стало жить. Была коровенка, и та подохла. Сидела без работы. А тут в деревне появился Семка, из колонии вышел. Парень он смирный, сидел за воровство. Вернулся из отсидки – сторожем у дорожников устроился. Начал клеиться к твоей женке. Деньги давал, к хозяйству руки приложил. Бабье сердце, Вовка, сдалось. Не обессудь свою бывшую.

– Я, Коля, не в обиде. Детишек жалко. Без родного отца выживают.

– Так-то оно все верно. Я их кликну, поговори с ними.

Николай вышел из дома, вскоре позвал Володьку. У калитки стояли повзрослевшие дочь Катя и близняшки Костя и Толя. Отец обнял детей. Катя заплакала, близняшки насупились, отвернулись. Одеты они были бедно. У Кати зашитое под мышками платье, у пацанов – маленькие брюки да старенькие, застиранные рубашки.

– Обижает вас отчим? – спросил Володя.

– Нет, папа, – ответила дочь, – он тихий, на блаженного похож. Мамку любит, нам конфеты покупает.

– Так, дети, шагом марш за мной.

– Далеко?

– В сельмаг.

Все четверо двинулись в центр поселка.

В магазине Володька попросил продавщицу помочь одеть детей.

На улицу все вышли счастливые и веселые. Даже мальчишки прижались к отцу.

– Спасибо, папа! – прощебетала радостная дочь. – А то в школе на нас косо смотрят.

Николай одобрил поступок друга:

– Завязывай с пьянкой и начинай бороться за свою семью.

– Каким боком я выгоню этого приблудного?

– Света сама его вышибет.

– Не знаю, не знаю. Ладно, давай пока выпьем. Сбегай за бутылкой.

Николай укоризненно покачал головой, но просьбу выполнил. Едва они выпили по стопке, как в дверь постучали. На пороге стояла Светка. Она немигающими глазами уставилась на бывшего мужа. И, глотая слова, прошептала:

– Спасибо, Вова!

Помолчала и добавила:

– Что ж ты наделал, Вовка?!

Зарыдала и исчезла. Такой потерянной, кроткой жену Володька никогда не видел.

Он застонал от бессилия:

– Давай вмажем, друган. Да я поеду в город. Вернусь или человеком навсегда, или привезут в гробу.

– Типун тебе на язык. Возвращайся лучше человеком.

На работу Володька опоздал. Троицкий придирчиво осмотрел его, буркнул:

– Игорь вкалывал один. Парень крепко устал. Я хотел дать ему человека, но он отказался, все ждал тебя. Иди, покайся и заступай на смену.

Володька извинился перед рамщиком:

– Семейные дела затянули.

– А почему от тебя пахнет перегаром? Ладно, не мое дело, приступаем к работе.

Вечером Володька купил бутылку водки и отправился на соседнюю пилораму, где жил и трудился человек с необыкновенной судьбой, судьбой нелегкой. К таким людям Володьку тянуло как магнитом. Он хотел разобраться не только в себе, но и понять тех, кто опустился на самое дно жизни и пытается выкарабкаться к нормальному существованию.

Слава числился на производстве индивидуальным предпринимателем. Хозяева, уроженцы Кавказа, не захотели себя обременять дружбой с законом. Они приметили мужичка, притом с юридическим образованием, широкой глоткой, и повесили на него нехилую ответственность.

Едва Володька открыл ворота цеха, как услышал шум, гам, крики о помощи. Он влетел в помещение и остолбенел: двое молодцев избивали Славу. Тот прикрывал лицо руками и умолял:

– Перестаньте. Я больше не буду.

Володька встал между Славой и двумя драчунами. Шум затих. Один из избивавших с матерком прорычал:

– Если еще раз украдешь доски – убью.

Слава, скуля, встал на колени:

– Простите, это был первый и последний раз.

Верзилы плюнули на Вячеслава, сели в машину и укатили восвояси.

Володька поднял с земли несчастного человека, и они скрылись в подсобке. Гость нашел стаканы, плеснул водки:

– Давай вмажем, и расскажи обо всем.

Слава одним глотком влил в себя содержимое стакана, занюхал краюхой хлеба:

– Я у них восьмой год. Числюсь хозяином, на самом деле я – раб. Деньги платят редко и мало. Жрать-то и курить охота. Вот я и загнал полкуба досок. Купил водки, курицу, сигарет и хлеба. Кто-то меня сдал. Остальное ты видел.