Лиза, длинноногая блондинка в очках, которые портили симпатичное лицо, делая девушку похожей на занудную училку. И муж Виталий такой же светлый, почти бесцветный, как моль, никакой. Жена часто его поправляла или делала замечания, как мама с большим ребенком. Вторая пара миленькая шатенка Кира, которая казалась младше всех собравшихся, все заглядывала в рот своему мужу брюнету Стасу. Она, как студентка в простой футболке и легких джинсах, заскочила с пар. Муж её наслаждался её вниманием, чувствовал себя важным элементом в её жизни, каждым жестом, демонстрируя это. И интереснее всех оказалась пара Ульяна и Денис, как два равных партнера действовали слаженно, как хорошо настроенная программа. Высокий мужчина и хрупкая женщина, которая едва доставала ему до плеча, задавали настроение вечера.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вот она, душа компании — хозяева дома, поняла я позже, когда все переместились в большую комнату, где Ульяна предложила поиграть в настольную игру. Сказать, что удивила, — ничего не сказать! Все стали рассаживаться, улыбаться ей, как будто у них это обычная практика: собрались, перекусили и сели дружно в кружок.

Пока шло бурное обсуждение по выбору, пришел Макар и сел на коленки к маме со словами:

— Она сегодня не придет?

— Нет. Она работает, в другой раз. Не расстраивайся. Хочешь с нами поиграть?

— Не хочу.

— Выберешь себе любую фигурку.

— Нет.

Не я одна наблюдала и слушала их, пристроившись неподалеку, стоило посмотреть на Михаила, и я опять вскипела, как полупустой чайник. Он смотрел на них так трепетно и нежно, что во мне еще громче заклокотала обида. Сам факт такого пристального взгляда на жену друга с ребенком вызывал у меня неприятное чувство.

Злобы?

Досады?

Или ревности?

Быть такого не может!

Провела вечерок в кругу его друзей! Посмотрела на Михаила убийственным взглядом, который почувствовал, глянул на меня и улыбнулся с горящим взглядом.

Поиграли в классическую «Монополию»— активно, в спорах, миллионером стала скромница Кира, пожимая плечами, пересчитывая свой игрушечный капитал. Попили чай с тортом и стали расходиться по домам парами. Нас провожали всей семьей, бросился в глаза жест Дениса, как он приобнимал жену, положив ей руку на живот, словно оберегал её. И мальчик Макар, который обнимал маму за бок и прятался, стоило мне посмотреть на него.

Запал мой не пропал, сладкое не притупило обиду, а идиллия чужой семьи не способствовала внутреннему умиротворению. Поэтому, когда в машине Михаил задал вполне очевидный вопрос:

— Ко мне? Или к тебе?

Без колебаний ответила:

— К тебе.

Так будет проще уйти и самостоятельно добраться домой, сжигая за собой мосты. Меня распирало, требовалось высказаться и получить правду вместо красивой лжи.

Наталья

Стоило только зайти в его квартиру, как меня сгребли в объятия и поцеловали, приподнимая над полом и усаживая на обувницу.

— Ты сегодня такая яркая и красивая, — сказал он мне в губы, намереваясь поцеловать и продолжить пользоваться привилегиями нашей дружбы, — Как царевна Вишенка.

Нет! Сегодня будет разговор! Я успела втиснуть ладошку между нами, в которую уперлись его губы.

— В чем дело? — удивился он.

— Есть разговор, Миша.

— Я слушаю.

— Давай немного остынем и присядем на диван, друг, — выделила я интонацией последнее слово.

Мы расположились на диване в полуметре друг от друга.

— О чем поговорим? — посмотрел он на меня горящими глазами, добираясь до моих колен.

Кто о чем. А он об этом!

— Ты неровно дышишь к жене друга? Давно? — задала я вопрос, который терзал меня весь вечер.

Он посмотрел на меня и рассмеялся. Громко и с удовольствием.

— Ты ревнуешь? Это хорошо.

— Не ревную, а хочу знать правду.

— Хорошо, пусть будет так. Мне она нравилась в институте, но быстро дала понять, что ничего у нас не получится.

— Ты тогда уже был таким? — махнула я на него рукой, имея в виду подтянутую форму.

— Не совсем. Сейчас покажу, — встал он с места и вышел из комнаты.

Вернулся с фотоальбомом в руках и протянул мне со словами:

— Сама посмотри.

Школьные фотографии пухлого парня в очках с родителями и на больших классных вскоре заменили любительские кадры из будней студентов со знакомыми лицами, которые я видела сегодня. У него очки на месте, немного лишь сошли щеки, но было далеко до его сегодняшнего вида. Я посмотрела, и у меня невольно вылетело от обиды за вечер и недосказанности:

— А ты уже не тот пухляш в очках, что раньше. Крутая диета? Глисты?

— Скажешь тоже. Операция на глаза и здоровый образ жизни. Занятия спортом помогли и тренер, который не давал расслабить булки.

— И все это ради нее? Не бойся, я ей не скажу. Подруг у меня нет… почти.

— Да, тогда я так думал, — с горечью сказал он. — Вернулся после лета изменившийся, а она даже не заметила.

— И все?

— Мы остались просто друзьями. Она позже замуж вышла и сына родила. — Сделал паузу и добавил — Не приглянулся ей такой обновленный.

— Да ты до сих пор сохнешь по ней!

— Нет.

— Я видела, как ты на нее сегодня смотрел!

— Я смотрел на тебя, потом на нее с сыном. И понял, что искал в ней тебя. Ту девушку, которая подарила пухлому парню в очках на кухне первый поцелуй. Неужели ты не понимаешь, Наташа?

— Что?

Что он сказал?!

— Мне нужна только ты!

— Да что ты говоришь? Больше тебе ничего не нужно?

Он придвинулся ближе, сгреб меня в свои медвежьи объятия и зашептал у виска:

— Двоих детей. Нет, лучше троих. Дом нашей мечты и тебя рядом, Наташа. Только тебя.

— Слишком похоже на утопию. Я еще обижена, — надула губы и стала громко дышать от возмущения.

— Наталька, Наталька, моя обиженная девочка. Может, чаю? — сказал он медленно с расстановкой.

— Хорошо, пошли. Я альбом полистаю.

Села за стол на кухне и стала внимательнее рассматривать фото из института.

Всматривалась в лица девушек, пока случайно не остановилась на снимках парочек, где Михаил стоял в стороне один и смотрел на миниатюрную девушку в кольце рук высокого парня. Это точно она, Ульяна!

— Симпатичная девушка, мыльница не передает все детали снимка. Много сердец разбила на вашем курсе?

— Шутишь? — наклонился он ко мне и ставя передо мной чашку с чаем. — Ульяна была отличница, зацикленная на учебе, не уступала тогда своему мужу по знаниям.

— И что ты вот так отказался от нее и все?

— Она мне доходчиво объяснила, что пришла учиться и на другое у нее нет времени и обеспеченных родителей.

— Ого! Сказала как отрезала. Как же тебя на свадьбу пригласили?

— Мы сдружились к концу обучения, поэтому меня пригласили и на свадьбу, и на выписку из роддома.

— Ну, ты и мазохист. Я бы так не смогла, — отпила и продолжила просмотр, выискивая кадры с той самой девушкой.

Сама я сейчас, как настоящая мазохистка, рассматривала кадры из его прошлого, особенно внимательно с этой Ульяной. Иногда на фото появлялась Лиза со своим бесцветным мужем и Стас с разными девушками.

— Все мы хоть немного мазохисты, — начал он.

И продолжил рассказывать свою историю, как парень-жирдяй стал тем мужчиной, который сидит рядом со мной. И эта вовсе не прекрасная история про гусеницу, которая обернулась листочком и проснулась бабочкой. Это была борьба с самим собой, своими привычками и окружением, которое воспринимало его только таким мягким и пушистым Мишком. Каким трудом и упорством он слепил себя через боль, сделал таким, какой он есть сейчас, получил второе образование, которое ему было интереснее первого. История невидимки, который стал вдруг заметным и привлекательным для окружающих, но сохранил одно воспоминание из прошлого… обо мне. Конечно женщины в его жизни были, а Ульяна осталась хорошей женой друга и примерной матерью в его глазах.