— Тормози! — Вика пытается переключить автомат, чтобы рвануть по прямой подальше отсюда, но лейтенант ее останавливает. — Возьмем парочку, Санитару на опыты!

Сбитые Викой, озлобленные еще сильнее, хулиганы вновь атакуют автомобиль. Но на этот раз мы предпочитаем выйти и дать им бой. Я распахиваю дверь навстречу подбегающему парню, еще совсем молодому, может студенту или даже школьнику. Он замахивается бейсбольной битой, но ударить уже не успевает. Коготь полосует его по лицу и неподготовленный к подобному нападающий роняет свое орудие и хватается за обильно кровоточащую рану. Второму нападающему везет не так сильно, мой протез задевает глаз и двор оглашается диким криком переполненным первобытным ужасом. Именно этот крик дает понять нападающим то, что все идет не совсем так как они задумывали.

Я оборачиваюсь, чтобы оценить обстановку и замечаю, как лейтенант протезом поднимает в воздух немаленького парня и легким движением ломает тому шею, после чего отбрасывает труп неудачливого грабителя в его же убегающего подельника. Неподалеку от лейтенанта, беснуется Атаман, словно на скотобойне, пускающий под нож одного грабителя за другим. Те пытаются избежать схватки, откровенно удирая, но бодрый старик, благодаря своим новеньким ногам, поспевает за молодыми не оставляя тем даже призрачного шанса на спасение.

За то время, что я уложил двоих, эти монстры на пару покрошили не меньше десятка человек. И после этого говорят, что джи-психопаты представляют угрозу. Если и представляют, то явно не такие как я.

Оперативно погрузив парочку контуженных грабителей в багажник, мы скрываемся с места преступления. Из-за отсутствующего переднего стекла салон продувает ветром и нам становится не до разговоров, поэтому до конечного пункта мы доезжаем в молчании и под свист ветра.

Интерлюдия

Шершавый нервничал, нет не так, Шершавый готов был обосраться от страха. И в этом не было ничего постыдного, ведь когда перед тобой за столом сидят сразу несколько известных джи-психопатов, а рядом с ними, помахивая ритуальным ножом, разгуливает их босс — знаменитый Рейв, то ты явно попал в неподходящую компанию. В этот момент он чувствовал себя той самой девушкой, окружённой здоровенными неграми, из старого мема.

— Так значит Чумной Доктор? Какой примитивный нейминг. — обманчиво молодой парень потряс своей сине-зеленой шевелюрой. — Эй, Боджи, ты жирный ублюдок, что ты там строчишь в своем телефоне, хочешь кинуть меня, а, ты грязный пидор, а-ну отдай! — Рейв потянулся к телефону одного из своих подчиненных, который тут же постарался спрятать свой аппарат.

Рейву это не понравилось и он начал, со смачным хрустом, всаживать в жирную тушу своего подчиненного нож. Когда израненная туша перестала дергаться от огромного количество ножевых ранений, Рейв наконец умудрился выдернуть телефон из толстых пальцев подчиненного и поднести тот к собственному лицу.

— «…буду сегодня вечером, прикупи смазку, скучаю твой Бо.» — прочитал он содержимое экрана. — Ох, Бо, чувак как неудобно получилось. Эй он еще дышит? Если да, оттащите эту свинью и влейте в него несколько зелий.

— Боооосс, он все. — один из соседей Боджи проверил у того пульс.

— Ну пиздец, а я ведь вам говорил, все зло от баб.

— Боооосс, Боджи ебал мужиков. — напомнил ему тот же джи-психопат, который до этого щупал пульс своего мертвого соседа.

— Ой, правда, а я и не знал! — наигранно произнес главный барыга Москвы.

— Бооооосс. — в голосе говорившего так и чувствовался неприкрытый укор.

— Ой, Стояк, иди нахуй, ты че моя вновь-обретенная совесть. Если так хочется можешь его воскресить и отъебаться уже от меня.

— Боооосс, сорян, у меня воскрешение на кулдауне, перед встречей я нечаяно задушил одну хорошую девушку во время секса, пришлось оживлять. — ответил высокий, бритый наголо и весь покрытый татуировками парень, названный Стояком.

— Ох, как же мне хочется взять этот ебучий стул и разломать об твою лысую, тупую голову, а потом я вспоминаю, что мы родственники и мне приходится сдерживаться. Знаешь, как я расстроился, когда сделал тест ДНК и мы правда оказались братьями.

— Боооосс, меня больше беспокоит откуда ты взял волос для теста. — Стояк провел ладонью по своей татуированной лысине.

Шершавый, на глазах которого только что просто так хладнокровно убили человека, почувствовал себя живым покойником. Если Рейв с такой лёгкостью расправляется с собственными подчиненными, то ему Шершавому он попросту не оставит шанса. Без всякого сожаления воткнет нож в спину и через пару секунд забудет его кличку. Тем сильнее было его удивление, когда Рейв обезоруживающе улыбнулся и произнес:

— Эй, можешь валить или присоединиться к нашей дружной семье, что выбираешь?

— Я с удовольствием к вам присоединюсь, спасибо за предоставленную возможность. Я буду очень стараться, вы не будете разочарованы. — в этот момент Шершавый выдавил из своего небогатого лексикона столько такта, что чуть сам не скривился от того, насколько фальшиво прозвучала собственная фраза.

— А он мне нравится, вы ебанные ублюдки берите пример с этого воспитанного молодого человека. — а вот самому Рейву его подхалимаж явно пришелся по вкусу.

Шершавый облегченно выдохнул и с благодарностью посмотрел на Стояка, который незаметно показывал ему большой палец. Если бы не пантомима этого татуированного джи-психопата, то Шершавый наверняка отказался бы от столь щедрого предложения и оказался на пару с жирным Боджи в мешках для трупов. Но Шершавый был парнем сметливым — это его и спасло.

Авторское отступление: со следующей недели прода будет выкладываться только в четверг и субботу.

— Жора, мы заходим! — из приоткрытой входной двери доносится страшная вонь, но Атаман, не слушая никаких возражений, все-таки увлекает нас за собой в квартиру.

— Меня сейчас вырвет, тут что кто-то умер? — носком кроссовки Вика брезгливо отодвигает от входа мусорный пакет с непередаваемым амбре.

— Можно и так сказать. — мрачнеет старик.

— Можете не разуваться! — доносится бас из глубины помещения.

Чем ближе мы подходим к предполагаемому месту встречи с Жорой, тем сильнее наши ноздри забивает смрад нечистот и давно-немытого тела. На полпути к цели Вика не выдерживает, прикрыв ладошкой лицо, тем самым сдержав первые рвотные позывы, она выскакивает на лестничную клетку. Откуда через несколько мгновений до нас доносится звук опорожняемого кишечника.

— Какие мы нежные. — доносится мерзкий смешок из кучи какого-то тряпья посреди комнаты.

Когда глаза немного приспосабливаются к царящему полумраку мне удается разглядеть толстого неопрятного мужика у которого полностью отсутствуют все четыре конечности. Он, словно уродливая гусеница, взбирается на самую большую и вонючую кучу тряпья.

— Че, сопляк, никогда раньше не видел как государство инвалидам помогает? Да ты не морщи свой девичий носик, это не говном воняет. Это я на свою пенсию по инвалидности трюфели покупал, хочешь кусочек? — он откровенно скалится своим полу-беззубым ртом.

— А этот обрубок точно нам нужен? — мой новый рекрут как-то не производит на меня впечатления и при этом не слабо так раздражает.

— Ты кого обрубком назвал, сосунок?

— Атаман, он не производит ощущения человека, который пойдет за мной в огонь и воду, если получит новые конечности.

— Ты не прав, просто Жора требует более чуткого подхода. — с этими словами старик подходит к «гусенице» и пинает ту в жирное брюхо. — Ты чего меня позоришь? Я слово дал, а ты паскуда мелкая тут ерепенишься. Я тебя сейчас, гнида ты неблагодарная, заставлю эти тряпки вонючие сожрать и добавки попросить. — каждая фраза бывшего военного сопровождается очередным пинком от которого Жору возило по обоссаным тряпкам, словно нашкодившего котенка.

— Да понял, я понял, хорош меня пиздить. Сильвупле пардон муа, дорогим гостям, епта. — сплевывая кровь, хрипит Жора. В его глазах, несмотря на побои, пляшут задорные бесенята.