— Ну вот же, ВОТ! Образцовый молодой человек. — Студент явно нервничает от подобного внимания. Даже из противоположного конца строя я могу разглядеть капельку пота, стекающую по его виску и, судорожно дергающийся, кадык над воротником, застегнутой на последнюю пуговицу, спецовки. Его глазки судорожно мечутся в попытках не столкнуться ни с кем взглядом, а взглядов на него было направлено немало, ведь он только что стал центром внимания нашего маленького “коллектива”.

— Этот, как Вы выразились, образцовый молодой человек поджег автомобиль своей одногруппницы и только чудо, и папины деньги помогли ему приземлить свою сладкую попку ни на чей-то член, а на этот замечательный двухмесячный курорт. — “Надзиратель” улыбается, он получает удовольствие от вида стушевавшегося старичка. Могу его понять, так приятно чувствовать себя хозяином положения. Власть, даже над такой небольшой группой как у нас, должно быть опьяняет.

— А теперь давайте познакомимся поближе…

— Как я вчера с твоей мамкой… — нарывается самый молодой арестант.

— Слышь!

— За углом поссышь. — Кулак надзирателя с сочным шлепком впечатывается в лицо паренька, роняя того на асфальт. Но никто не спешит ему на помощь, мы все, как завороженные, следим за одинокими каплями, падающими с небес. А через мгновение пространство вокруг накрывает ливень, словно кто-то там-наверху открыл смеситель.

Оценив начавшийся погодный катаклизм, наш надзиратель резко подобрев, распускает всех по домам с наказом явиться завтра в это же время.

— Кого подкинуть до дома, не за так, башляете за бенз? — татуированный трясет брелоком с ключами от авто, пытаясь перекричать рокот стихии и лысый казах, без лишней болтовни, пристраивается в кильватере у новоявленного таксиста, рванувшего к старенькому Шевроле Тахо. Мы, дружной компанией, рвем следом и лишь интеллигентный старик, что-то причитая, семенит в сторону старенькой, замызганной остановки.

Казах, как самый предприимчивый из нас, занимает переднее пассажирское сиденье, а я оказываюсь зажатым на заднем между стремным студентом-поджигателем и сопляком с подбитым глазом. В нос бьет резкий запах автомобильного освежителя воздуха.

— Ну и гандон этот надзиратель, меня, кстати, Олег зовут. — когда побитый жизнью Тахо выруливает с пустующей парковки, татуированный водила завязывает разговор.

— Нурлан. — бурчит казах с переднего сиденья.

— Ага, тот еще сучара, встречу пидора в темном переулке кровью ссать будет. — поддерживает пацан, потирая наливающуюся гематому под левым глазом.

— Зовут-то тебя как, мамкоеб? — в голосе Олега проскакивают веселые нотки.

— Влад, только без всего этого говна типа «Владик».

— Учтем, а вы чего молчите? — водитель не останавливается на достигнутом и докапывается до нас со студентом, за компанию.

— Алексей. — бубнит студент и демонстративно отворачивается к окну.

— Виктор. — решаю поддержать разговор. — Зачем на объездную свернул, лишний крюк?

— На заправку заскочить надо, бенз заканчивается. — татуированные костяшки постукивают по приборной панели автомобиля. — За кем, какой косяк? Я например, гуглил, где можно бэушный виртшлем прикупить, чтобы порнухой побаловАться. И ведь шифровался по всякому и ВПН платный подрубал, один хер, ребята из ОДИН* «постучали» через полчаса в двери. Пришлось в суде доказывать, что не геймер для общества опасный, а дрочер безобидный. Прошелся по ахуенно-тонкому льду, так сказать. Мир совсем ебнулся, отец рассказывал, что раньше за посты в соц сетях сажали, но даже у них такой херни не было.

— Раньше, любой пиздюк не мог получить сверхспособности и перехуярить кучу народа, поиграв пару часиков в любимую игрушку. — вставляю свои пять копеек, а про себя думаю: «Витя, еб твою мать, ну куда ты лезешь, зачем тебе эти споры, мало тебе того случая в школе, реально захотел на зону?». — Правительство контролирует ситуацию как может.

— Ну-да, ну-да, контролирует оно, правда контролирует не то что нужно. Патрулируются только близлежащие к центру районы, а где-нибудь в спальниках, после комендантского часа, тебя выпотрошат, пустят на шаурму и никто потом искать не будет, даже дело не заведут, потому что все силы брошены на борьбу с джи-психами. И это в столице, прикинь что творится где-нибудь в глубинке. И ни СМИ, ни, подконтрольный теперь, интернет тебе об этом не расскажет, спасибо, свежим поправкам в конституцию. Эта конституция уже как последняя шалава в которую постоянно что-то пихают. — Олега задевают мои слова и он не на шутку заводится. — А, самое смешное, знаешь сколько людей погибает в год от игро-психоза и его последствий? Меньше чем от ишемической болезни сердца, инсульта и диареи. Да, бля, в странах третьего мира понос косит больше народа, чем все тамошние джи-психи вместе взятые. — татуированный достает из кармана ингалятор и пару раз глубоко затягивается. — Астма.

— Ты не прав, это шайтаны. Вспомни Астану, был цветущий город, а теперь развалины. Пришли Красный Рассвет* и нет города, всего девять человек а сколько зла. Хорошо, что Россия ввела войска, а-то неизвестно чем бы все закончилось. — в голосе Нурлана слышится неподдельная горечь.

— А ты чего натворил? — Олег, подозрительно быстро, успокаивается и тактично съезжает с щепетильной темы.

— Не хочу говорить. — казах отрицательно мотает головой и, судя по опустевшему взгляду, уходит в себя. Видимо, воспоминание о разрушенном джи-психами городе взбудоражили его внутренних демонов, как я его понимаю.

— А ты, Алеша? Нахера спалил тачку девчонки, обиделся что не тебе на лицо присела? — беззлобно похохатывает татуированный.

— Не твое дело. — студент уходит от ответа, вновь демонстративно вглядываясь в пелену дождя за стеклом.

— Пиздец, вы скучные. — рука Олега шарит в бардачке, до моего уха доносится едва различимый щелчок и салон автомобиля заполняется подозрительным шипением.

Ощущаю приятный, сладковатый привкус, поселившийся на кончике языка. Хочу что-то сказать, но мысли разбегаются и путаются, а нутро начинает пробирать от рвущегося наружу смеха. Последнее за что цепляется взгляд — как Олег натягивает противогаз, вытянутый из бардачка.

ОДИН* — отдельная дивизия информационного надзора.

Красный Рассвет** — группа джи-психопатов, скитающаяся по просторам СНГ.

Лёха в детском саду мечтал стать космонавтом

В камуфляжном скафандре — со щитом, автоматом

Дубинкой — и бить гуманоидов

Ненавидел мультфильм про кота Леопольда:

Гуманоиды — враги, гуманоидам не больно

Гуманоид может выглядеть, как девушка или школьник

Но это наёбка — и только

Лёха подрос. У Лёхи — щетина и бас

Лёха плечист. Лёха рукаст. У Лёхи — приказ

Что на собачий язык переводится: "Фас!"

А язык гуманоидов для Лёхи — ин. яз

И всё это значит только одно:

Тебе в автозаке — пиздец, маленький пидорас!*

В уши врываются слова незнакомой песни. С трудом разлепляю тяжелые веки, чтобы как следует проморгавшись разглядеть плохо освещенный ангар. В глаза сразу бросается металлическая стойка с парой мониторов и несколькими натужно-гудящими системными блоками, подключенными к бензогенератору, чей шум перебивает негромкую музыку, льющуюся из дешевеньких колонок. Пытаюсь привстать, но безрезультатно. Беглый осмотр позволяет обнаружить ржавую цепь несколько раз охватывающую мой торс и руки. Мысли в голове все еще путаются, поэтому с небольшим опозданием осознаю, что прикован к одной из несущих свай ангара.

— О, ты первый, как самочувствие? — в поле зрения появляется Олег. Хочу ответить, на языке как раз крутится парочка крепких словечек, но там они и остаются, вместо членораздельной речи слышу собственное мычание.

— Не суетись, сейчас помогу. — его рука резко срывает скотч с моих губ, короткая вспышка боли сопровождается несвоевременной мыслью о пользе бритья. — Сразу говорю, можешь не орать и не звать на помощь, мы в лесу, стены с шумоизоляцией.