- Мой ответ тебе не понравится.
Илан верит на слово.
Они поднимают стопки трансферных матриц, несут к основанию аппаратной. Холден вновь открывает ячейку - та поднимается из пола темным монолитом. Точные нажатия - с едва слышимыми щелчками, нерабочие матрицы покидают порты, отделяясь от сплошной поверхности ячейки. Холден подцепляет их, вынимает, точно книги с полки, отбрасывает в сторону.
- Я включу некоторые системы - они исправны, просто это место на консервации, - Холден вставляет в опустевшие порты рабочие матрицы, - подключусь к энергоснабжению активной изоляции. Если сделать грамотно - операционная система не заметит утечки и не отключит нас. Значит, смогу управлять замками, переборками и некоторыми другими системами.
- Штурмовиков это не остановит, - отзывается Илан, глядя на копошащегося в куче деталей боскарианца.
- Задержит, - Холден забирает подаваемые матрицы, - выиграем еще немного времени.
- Это утопия.
- Нужно попытаться, - Холден оборачивается, улыбается столь беспечно, что чувствуется фальшь, - умереть всегда успеем.
Илан, как может, улыбается в ответ.
- Мы не знаем, когда закончатся переговоры и комендантский час.
- Я не сдамся, - Холден вставляет последнюю матрицу и закрывает ячейку, тут же вызывая следующую, - и ты не должна.
Сталкер снова оборачивается: в топологии Илан он видит лишь стоическое спокойствие и чувство вины.
- Я анализирую и подсчитываю вероятности, - она пожимает плечами, - я давно разучилась надеяться.
Холден молча берет из ее рук матрицу и вставляет в ячейку.
Тишина рассекает мир, точно занавес: отделяет их друг от друга невидимой преградой. Илан ощущает что-то неприятное, какую-то досаду и непонятное опустошение. Чувствует острую необходимость что-то сказать, но сверкающее безупречными гранями сознание астронавигатора лишь насмехается над нелепыми метаниями запертого в том же теле неразумного животного. Она бесконечно убегает от этого чувства: снисходительного презрения той Илан, что связывает паутиной разума звездный флот, к той, что плачет иногда в тишине собственных покоев вроде бы без всякой причины.
Она завидует воал-кун, той чистоте формы, что скрепляет чистоту разума, отсекая рудименты примитивных эмоций. А она... ей уже не дано вознестись, ее судьба - бесконечное хождение по кругу в клетке собственного естества. Борьба сверхразума с животным, безупречной логики с обскурантизмом низменных страстей.
Это изматывает.
- Прости.
Голос Холдена звучит, точно через стену. Илан вздрагивает, когда он забирает очередную матрицу из ее рук - проклятье, деструктивные мысли затягивают, точно трясина.
- Это я виноват, - юноша вставляет матрицу в ячейку порта, - зря я все это...
- Брось, ты не мог знать, - она пожимает плечами, - я ведь сама... пришла.
- Да ладно, - он сам забирает матрицы со стола, - ты же знаешь, от меня одни проблемы.
Он вставляет матрицы, оборачивается вдруг и, привалившись спиной к ячейке, вздыхает тяжело.
- Я виноват хотя бы в том, что вообще появился в твоей жизни, - Холден усмехается грустно, - я ведь понимал, что ничего не смогу тебе дать...
- Не начинай...
Где-то в груди вспыхивает огонек - чтобы отвлечься, Илан собирает оставшиеся матрицы в стопку.
- Да ладно, - отзывается грустно Холден, - ты же знаешь, что я прав. Даже за пределами Консорциума... что я мог тебе дать? Нищий безродный ублюдок...
Матрицы с грохотом ударяют о стол.
Холден и боскарианец вздрагивают - а Илан цедит сквозь зубы:
- Как мне это надоело!
Тонкие, скрытые материей гирокостюма пальцы скребут по столу, сжимаются в кулак и тут же - резкий, невероятной силы удар о столешницу.
- Илан...
- Заткнись!
Она оборачивается рывком, обжигает взглядом - зверь вырвался из клетки, блестящий разум астронавигатора потерял контроль, и теперь она будет говорить - то, что, возможно, не должна.
- Мы знакомы столько лет, - голос девушки кажется сиплым и неестественным, - мы... мы так изменились, но ты продолжаешь раз за разом твердить эту чушь...
- Это правда... - пытается вставить Холден.
- Нет! - она рубит воздух рукой - с силой, наотмашь, точно рассекая все возражения, - Нет! Ты все твердишь, что я - чистокровная, а ты - ублюдок, полукровка. Недочеловек, - в топологии Илан вдруг проскальзывает боль и Холден стискивает зубы, осознавая свою ошибку, - но я - не воал-кун, меня не создавал Оклират, я не выбирала свою природу. Моя мать носила меня под сердцами и кормила грудью - как и твоя. И в чем разница между нами? В том, что они любили наших отцов по разные стороны границы?
Илан берет матрицу со стола, точно цепляется за якорь ускользающей реальности - но зверя не загнать в клетку так просто. С силой отбросив матрицу прочь, девушка отворачивается, трет лицо ладонью, дышит тяжело, пытаясь успокоиться - тщетно. Она должна сказать - сказать все, иначе нельзя.
- А хочешь знать о границах? - она оборачивается, - Так я расскажу о них... Я прошла всю Вселенную насквозь - босиком по осколкам расколотых звезд. Я любовалась закатами над протопланетными дисками, прикасалась к излучению аккреционных колец, слушала, как поет реликтовое излучение и чувствовала кожей ядовитые дыхания газовых гигантов...
