Еле живая, от стыда и страха, девушка, по-прежнему сидела на полу, сжавшись в комочек, закрывая руками расстегнутую на груди гимнастерку, никак не реагируя на его слова. Пришлось ему силой поднять ее на ноги и встряхнуть хорошенько, чтобы привести в чувство. Постепенно ее отпустило, и она уткнулась ему лицом в грудь, заливаясь слезами.

  Ну, всё, всё, успокойся, - говорил Виктор, гладя ее рукой по голове и целуя ее волосы. - Всё, теперь нам надо идти.

  Осторожно откинув полог палатки, они выскользнули наружу и направились в сторону ближайших деревьев. Хоть тут им повезло, так как на их пути не было часовых. Только зайдя в тень деревьев, они услышали тихий свист, и из ближних кустов выскользнула какой-то темный силуэт. Загородив собой девушку, Виктор вскинул, было, винтовку, но незнакомец прислонил палец к губам,

  Тс-с, это я, Федор.

  Это свой, - успокоил Татьяну Виктор, и, обращаясь к Федору, спросил, - Что ж ты один не ушел?

  Да вот, решил подождать тебя, потому как думаю, что нам лучше вместе держаться.

  Может ты и прав, - заметил Романов, - Только мы пойдем не на восток, а на запад.

  Не понял, - удивился новый знакомый, - А что вам делать на западе?

  А что делать на востоке?

  Это верно, - согласился Федор, - Там свои расстреляют, там немцы, но я вот, что скажу: если мне хоть одного немца убить удастся, то все ж какую-то пользу я принесу.

  На востоке, ни одного немца ты не убьешь. Там тебя свои у первой сосны хлопнут, а мы вовсе не к немцам идем. Если все получится, то я вас всех отсюда вытащу. Ну, так как? Ты с нами?

  А куда мне еще деваться? - развел руками Федор, - Альтернативу ты мне слишком хорошо описал.

  Ну тогда в путь.

  Так, под темным пологом леса, начали они свой путь на запад, в тыл врагу, надеясь, что им повезет и удастся добраться до пещеры, в которой находился проход во времени. Двигались они осторожно, выслав вперед Федора, который по его собственным словам, был таежником и в лесу себя чувствовал, как дома. Это несколько заинтересовало Виктора, так как в этом человеке чувствовалось воспитание и образование. Где он мог его получить, если был, как говорил, таежником, было не понятно. Но такие вопросы можно было отложить и на потом. Сейчас же, первым и основным делом для них, было, перейти линию фронта. Романов понимал, что слишком искушает судьбу, дважды преодолевая этот рубеж, но, если уж повезло в первый раз, то, почему бы и не повезти во второй? Во всяком случае, неразбериха первых дней войны и бешеный темп, с которым наступал противник, могли сыграть им на руку. Как бы то ни было, а Виктор видел впереди по-настоящему только одну опасную преграду - реку, на берегу которой он подбил немецкий танк, и которую снова им необходимо было форсировать. Хотя, как знать? На немцев можно было наткнуться в любой момент, прямо здесь, в лесу. К счастью, удача была явно на их стороне. В камышах, на берегу реки, куда наши окруженцы вышли темной ночью, они натолкнулись на спрятанную там лодку-плоскодонку. Спрятана лодка была, вероятно, еще до войны, каким-нибудь местным рыбаком, и как ее до сих пор никто не обнаружил, одному богу известно. Скорей всего, что на этом берегу ее не очень-то и искали, ведь плавсредства были необходимы для переправы с того берега на этот. Впрочем, может быть, она была очень хорошо замаскирована. Во всяком случае, нашим беглецам невероятно повезло, потому, что они в темноте просто натолкнулись на эту лодку. Это была удача. Можно сказать, что это был просто знак судьбы. Во всяком случае, именно так отнесся к этому Виктор, который, если честно, не представлял, каким образом можно переправить на тот берег Татьяну. Здесь же, в лодке было и одно весло, которым можно было управлять этой посудиной. Стараясь не шуметь, Виктор с Федором спустили лодку на воду, после чего трое беглецов погрузились в нее, и Федор, как привычный к гребле одним веслом, расположился на корме и потихоньку, стараясь не шуметь, направил лодку к противоположному берегу. Судьба явно хранила наших героев, так как в момент переправы небо было задернуто тучами и ни луна, ни звезды не освещали гладь реки. Все это время Виктор молил бога, чтобы небо не прояснилось. Не знаю, как на земле, а в небе, похоже, сила господа была неоспорима, так как облака, его закрывавшие, ни разу не разомкнули своей пелены. Благодаря чему, никто не мог заметить, как легкий челн, пересек гладь реки и благополучно коснулся противоположного берега. Федор, будучи человеком основательным, не захотел оставить лодку в воде и спрятал ее на берегу, после чего наши воины поспешили углубиться в лес, где вероятность наткнуться на неприятеля была меньше, чем на берегу реки. Надо отметить, что еще в одном им повезло: недалеко от берега, они натолкнулись на группу убитых соотечественников, вероятно столкнувшихся с немецкой пехотой. Как ни была печальной картина павших защитников отечества, но одно было очень кстати. Вероятно в спешке наступательного боя, немцы не забрали их оружия. Поэтому теперь Виктор с большим удовольствием воспользовался найденной рядом с павшим солдатом винтовкой. Пополнили наши герои также запасы патронов, а Романов нашел себе финку, взамен отобранного у него немецкого ножа. Как ни было это печально, но хоронить погибших они не стали. На это не было ни сил, ни времени. Да и много их теперь лежит по лесам и полям нашей Родины, павших, в первых, самых страшных, боях. Страшных своей неожиданностью и полной неготовностью наших войск к этой войне.

  До самого рассвета, наши беглецы двигались по лесу в полном безмолвии. И только с первыми проблесками зари, Федор повернулся к своим спутникам и шепотом произнес,

  Привал, - после чего присел на хвою, возле ствола старой сосны.

  Усталые Виктор с Татьяной, с удовольствием тоже опустились на землю.

  Далеко это твое место? - поинтересовался Федор.

  Если все пойдет хорошо, за сутки доберемся.

   Виктор откинулся на спину и стал смотреть наверх в небо, которое местами просвечивало сквозь ветви деревьев. Одновременно прислушиваясь к лесным звукам. Сквозь шелест листвы был слышан птичий перезвон. На сосне раздался веселый стук дятла. А вон и сам дятел с деловым видом прыгает по стволу дерева, выискивая, вероятно, себе пропитание. Если забыться, то можно подумать, что вокруг нормальная мирная жизнь, но вот только забыться теперь Виктору никак не удастся. Невероятно, но вокруг него идет война, и еще более невероятно, что это война, которая давно уже кончилась, точнее всего, должна была кончиться, а, поди ж ты, она все идет, и на ней тебя могут убить, так же, как и этих людей, которые теперь стали для него самыми близкими людьми в мире.