Однако из секретной операции ничего не вышло, эти действия были немедленно зарегистрированы бомжихой-поводыршей и громко раскритикованы.

  - Что я вижу?! Вот это да! А кто делиться будет? Живёшь в общаге - так и делись по-братски!

  Бомжиха выхватила у Зайки остатки гамбургера и тут же слопала. Блондинка в бриллиантах затряслась в рыданиях. От этой тряски из неё посыпались конфеты и жвачки, скорее всего, откуда-то из-за пазухи, благодаря некрепко завязанному фартуку.

  За те нецелых пару суток, что я её не видел, Зайка сильно похудела. Бомжиха снова схватилась за голову, за свои седовато-рыжие пакли.

  - Батюшки! Вот это да! Поведение зашкаливает! Достала ты меня, милая. Вот супруг снова прилетит, я ему всё расскажу!

  Зайкино лицо перекосилось.

  - Не надо, умоляю! Я всё отдам!

  Она кинулась к хибарке, рядом с которой болталось серое бельё. Бомжиха беззубо осклабилась ей вслед:

  - Вот-вот! Неси чего получше! Да побольше! Лучше позже, чем никогда! Га-га-га!

  Некоторые бабы к старости начинают сильно смахивать на мужиков. У мужиков же наблюдается обратное явление, с возрастом некоторые из них становятся похожими на баб. Старческая перетасовка гормонов, ничего не поделаешь.

  Из хибарки Зайка вынесла, помимо пакета с продуктами, огромную прозрачную косметичку с шикарными мазилками и духами, а также палехскую шкатулку, не менее огромную и, судя по росписи, жутко дорогую. Жановна умерла бы от зависти!

  От вида всего этого у бомжихи, что называется, крышу сорвало. Она жадно схватила косметичку, пакет с харчами, бросила их на траву и принялась дерибанить. Содержимое шкатулки, в которой было очень много ювелирных украшений, далеко не дешёвых, привлекло особое её внимание.

  Зайка, видимо, усмотрев в этом тонкий намёк, стала вынимать из ушек изумрудные серёжки и протягивать их бомжеватой. Но старая карга её остановила.

  - Это пусть пока побудет на тебе...

  Зайка радостно заулыбалась, но и этот порыв был придушен:

  - Я сказала "пока", неча лыбиться!

  Преступница сделала скромную мину.

  - Хорошо, пока - так пока! Я вам за всё очень благодарна, очень-очень!

  - Ага! Вот именно! С этого надо разговор начинать, а не...

  Она порылась в своём "ридикюле", в огромной хозяйственной сумке из дерматина не первой свежести, которую она неизменно таскала с собой.

  - Щас укольчик сделаю и пойдёшь... к себе... отдыхать...

  - Давай вены!

  Блондинка закатала рукав балахона и стала работать кулачком. Бомжиха, тем временем, уже достала одноразовый шприц, в народе - "машинку", и впахала ей укол. Грубо, без сюсюканья и без обычных врачебных прибауток, типа "сейчас будет немножко больно".

  Зайка поморщилась, но не издала ни звука. Зато со стороны бомжихи звуков было много.

  - Болтаешься тут две недели, а пользы с тебя никакой, - бормотала ведьма со шприцем. - Хорошо, что я заметила твои манипуляции...

  - К-к-какие... манипуляции?! - вздрогнула блондинка.

  - Ну, эти твои провокации с гамбургами и прочей дребеденью.

  - Так это... провокация?!

  - А как же, провокация, конечно, самая что ни на есть провокация. Не заметь я вовремя твои действия, ты бы и других испортила... дамочек... У нас все дамочки послушные. А ты - жадная!

  Зайка смиренно кивнула.

  Закончив пытки, бомжиха разрешила ей уйти.

  - Ладно, теперь иди к себе. И чтобы больше я такого безобразия не видела!

  Зайка юркнула в хибарку, притворив уродливую дверь, сколоченную из кривых досок.

  От такого зрелища меня залихорадило, дико захотелось выведать побольше! Я люблю тайны, любые, какими бы страшными или весёлыми они не были.

  "Тайны мусорной долины," - будь я журналистом, именно так называлась бы моя статья.

  Или нет: "Оранжевые крысы против Цезаря". Это звучало бы более интригующе. Но, к сожалению, менее понятно тля толпы избирателей. Они же не видели тех купюр с крысиным профилем "будущего царя", которые пыталась втютюхать мне Дука. И таки парочку втютюхала - в качестве сувенира. Я тогда, на всякий случай, не отказался от них, и правильно сделал. Они впоследствии оказали мне, хоть и небольшую, но услугу.

  38.

  Я пополз вдоль ограды. Которая вскоре прекратилась. Видно, здешние командиры экономили даже на заборных досках.

  Ограда кончилась, но ползти я не перестал. Просто начал продвигаться, как можно осторожнее, по периметру этого странного участка.

  Периметр, кстати, был обозначен, хоть и редким, но, всё же, кустарником.

  Полоса кустарника не была сплошной, но при большом желании и в случае неожиданной тревоги, можно было хоть как-то спрятаться. Свернуться клубочком, тихо залечь за одним из кустов. Либо и вовсе в канаве схорониться. Канав и всяческих ложбинок рядом с тем участком было предостаточно.

  Правда, не каждая из канав отвечала санитарным нормам, в некоторых ложбинах, наиболее глубоких, постепенно скапливался мусор. Как видно, отходы жизнедеятельности этого большого и пёстрого коллектива вывозились из долины не та уж и часто. Если вывозились вообще.