Пока невидимый рассказчик информировал меня, я обратил внимание на то, где я стою. То была квадратная площадка, находящаяся перед самой дверью в бунгало, очерченная по периметру узкой, но хорошо различимой, даже в полной темноте, фосфорной полоской.

  Я резко выскочил из этого пространства, и голос прекратился. Даже не докончив очередную фразу. Я снова осторожно ступил ногой на очерченный фосфором квадрат, и дядька с поучительными интонациями снова начал свою занудную лекцию. Я снова выскочил - и снова мой нравоучитель заглох.

  "Ого! - подумал я. - Тут всё просчитано до мелочей. Но почему тогда возле барака я не слышал ничего подобного? Может, меня просто отсняли на видео, хорошенько рассмотрели, но не сочли нужным связываться с "сопляком? А что, если оба крысомордых метят в депутаты или губернаторы, то перед выборами ссориться с местным населением им как бы не с руки. Пока оно, население, ведёт себя спокойно..."

  Докапываться до всех тайн усадьбы крысомордых братьев-близнецов почему-то больше не хотелось. Переварить бы то, что я уже услышал из подвала, и даже кое-что увидел, там на крылечке, где стояла и нервозно курила моя зазноба. Скорей бы её выручить из этого кошмара. Но сначала предстояло познакомиться, типа "официально". Нас ведь "друг другу не представили"! Вот где вся моя энергия понадобится. И вся смекалка! А тратить силы и, уж тем более, чем-то рисковать ради простого любопытства, ради западных технических новинок, которые и новинками-то пробудут недолго. Как все когдатошние новинки, которые теперь старьё. Нет, на это ни сил, ни отваги у меня пока что не находилось.

  Единственное, на что бы я ещё отважился, это разведать, откуда доносится коровье мычание, так как теперь оно доносилось уже совсем из другого места, из того, где уже начинался спуск с холма.

  Как я уже сказал, вниз, к речушке, вела красивая кирпичная дорожка с едва заметной люминесцентной подсветкой. Кончалась она прямо у мостика. А у начала её, на самой верхушке холма, находилось ещё несколько мелких строений, уже не бунгало, а обычных сараев, но аккуратных, сколоченных, что называется, "досочка-к-досочке". Именно от этой группы сараев и доносилось теперь мычание. Ха! А я было подумал, что изнутри длинного барака! Видимо, в тот момент, когда я стоял под вентиляционным люком и прислушивался, ветер и донёс коровьи звуки до моих ушей.

  Я дёрнулся и побежал к сараям.

  Все двери тех сараев были наглухо заколочены. Склады? Но одна дверь была приоткрыта. Совсем чуть-чуть. Меня она заинтересовала ещё больше, когда я узрел, в слабых лучах уже надвигающегося рассвета, едва мерцающую полоску фосфора на земле - перед самой приоткрытой дверью. Эта полоска описывала уже не квадрат, а полукруг. Я, конечно же, ступил ногой в тот полукруг.

  "Не трогайте корову! Она бодливая! Может нечаянно убить!" Это короткое высказывание невидимого информатора повторялось скороговоркой, и ничего другого пока не слышалось. Никто пока не собирался уводить меня в полицейский участок и, уж тем более, упрятывать в психушку или в тюрьму.

  Ну, тогда, конечно, стоило заглянуть внутрь сарая! А то потом себе не прощу, что не заглянул.

  Стоило рискнуть, дабы окончательно убедиться, что мычание доносилось не из пышкиного барака.

  Войдя внутрь и слегка присветив себе зажигалкой, я обнаружил, что сарай пуст. То есть, совершенно пуст, от слова "совсем". Не было там не только коровы, но и ничего такого, что могло бы свидетельствовать о том, что корова там когда-либо находилась. Голые стены, голый бетонный пол. Запахи какие-либо тоже отсутствовали.

  Обойдя всё помещение и присветив зажигалкой подольше, я заметил стоящий в углу, прямо на полу, смешной металлический предмет, напоминавший старомодный радиорупор. Но информатор вещал не из него, так как поучения информатора сделались гораздо тише, лишь только я вошёл в лже-коровник и дошёл до того угла.

  У непонятного устройства была другая функция. И через пару секунд я с ней познакомился! Из рупора вдруг раздалось такое громкое мычание, что я чуть не оглох, даже за уши схватился.

  Вылетев пулей на подворье, я ещё немного там постоял. А мычание продолжилось. Оно повторилось ещё несколько раз.

  Понятно, подумал я, кому-то было нужно, чтобы все считали, что корова обитает именно в том сарае, а не где-нибудь ещё. И, если честно, кому ещё, кроме меня, пришло бы в голову заглядывать в тот голый интерьер, особенно после предупреждений невидимого информатора.

  Я продолжил свой путь, мечтая поскорей добраться до того места на большом лугу, где я оставил открытую машину.

  21.

  Спустившись к речке, я ступил на мостик. И удачно перешёл его! Радость меня так и распирала, ведь, если разобраться, поводырь мог и на мостике радио прицепить, типа "Как хорошо, что вы вошли на эту территорию, добро пожаловать! Выйти можно будет только заплатив тысячу долларов в фонд помощи больным детям!"

  Я мчался, что есть духу, время от времени присвечивая неровности почвы зажигалкой. Уже почти светало, но не так уж, чтобы очень.

  У машины у моей никого не было. Я дёрнул ручку дверцы, сел за руль. Обернувшись, узрел на заднем сидении мешок с едой, покрышки и канистру. Всё, как я и оставлял, всё в полной неприкосновенности.

  Равнина, которая простиралась вокруг меня на многие километры, выглядела загадочно. Она была почти безлюдной. Я почему-то не сомневался, что и днём там мало приключений.

  Если бы я мог себе представить, что будет твориться здесь, да и не только здесь, но и на холме, прямо на самой его вершине, среди бела дня, буквально через пару дней, да ещё и по моей вине!..

  Но пока в этой округе было всё спокойно.

  Я с удовольствием начал лопать харч, доставшийся мне на халяву в долине голоногих миллионерш.

  Консервы, пиво и полусвежая булка-плетёнка настроили мои мысли на благостный лад: залечь, что ли, в машине, вздремнуть чуток?

  Я бы так и сделал, но всё время вспоминались те голоса из подземелья, то бишь из подвала длинного барака. Те двое боялись, что крепдешиновая кукла их услышит.