В конце концов, в-третьих. К стыду примешалась злость. В большей степени, на себя, конечно, но и Базилю от Диметриуша тоже досталось. Пока только мысленно.

Собачий концерт прервался так же неожиданно, как и начался. И только Димон глубоко вздохнул, надеясь проспать хотя бы остаток этой мучительной ночи, как где-то хриплым басом заорал какой-то полоумный петух.

– Твою же мать, – проворчал мужчина, не рискуя пользоваться магией. – Два часа ночи! Когда ж вы, сволочи, спать будете?

Впрочем, не спал Диметриуш той ночью не только из-за шума и собачье-петушиной возни. Мешали ему, в основном, собственные мысли, от которых нельзя было спрятаться, засунув голову под подушку. Мысли и какое-то нехорошее чувство, словно он о чём-то забыл. О чём?

Выудил из кармана джинсов мобильник и, закинув одну руку за голову, начал читать непрочитанные сообщения. Первое было от Савелия, наружника, следившего за новым имперским консулом. Обычный отчёт, ничего особенного: где был, с кем разговаривал. Намекал, что достал слепок интересного разговора, но в силу его нелегальности посылать по телефону он его не станет.

– Что там за слепок ещё? – ворчливо пробормотал Диметриуш, мысленно прикидывая, когда получится выкроить время для встречи с Савелием.

Второе сообщение было всё от того же наружника. На этот раз он просто переслал отчёт человека, внедрённого в Полётно-сценический. Тоже ничего интересного. Ну, если не считать того факта, что таинственный Вовочка И. там так и не появился.

Итого, что мы имеем? А имеем мы бездарно потраченные выходные и понедельник. Вот что. Вместо того, чтобы заниматься расследованием, тем самым, на которое разрешения никто не давал, тем самым, за которое дед голову оторвёт, если узнает, вместо того, чтобы выполнять свои профессиональные обязанности, начальник службы безопасности Управления транспортом решает свои личные проблемы, ест вареники с малиной и романтично отдыхает на деревенском сеновале.

– Романтично, мля! – прорычал Димон и ткнул пальцем в последний конвертик непрочитанного сообщения.

«Эй, ты там совсем страх потерял? – писал Ракета. – Тебя твои обыскались. Тётя Наташа к нам лично приходила, Петю мою напугала до икоты».

– Чем это, интересно знать, моя мама могла напугать твою Петю? – буркнул Димон, успев всё-таки встревожиться (не каждый день Наталия Бьёри пускается на поиски своего первенца).

«Мы с ней тебе звонили, но у тебя телефон был недоступен. Короче, если Машка тебя снова не покалечила, бери ноги в руки и дуй во дворец. Там у Илюхи первый энергетический выплеск случился. Дед велел покрасить детскую огнеупорной краской, а Бассет на радостях запил, девок скорой свадьбой пугает».

Диметриуш даже зажмурился от радости. Ну, хоть одна хорошая новость! В младшем Бьёри начала открываться родовая магия. Внук Императора хорошо помнил, как первый энергетический выброс случился у него. Мама до сих пор бледнеет, когда разговор заходит о том дне. Бедняжка думала, что взрыв – это покушение на её Митеньку, и предположить не могла, что Митенька и есть этот самый взрыв. Помнится, тогда дед тоже обновил детскую, а отец с матерью так хорошо отметили пробуждение в единственном ребёнке магии, что через девять месяцев Диметриуш стал счастливым братом младшей сестры, что привело к знакомству с Ракетой и Кадетскому корпусу.

«Надо бы Илюхе окорок отправить, – мысленно усмехнулся Димон, – подарочной ленточкой перевязанный. Помнится, мне после спонтанных выплесков мяса до потери сознания хотелось».

Очень медленно он сел посреди своего ложа и негромко повторил:

– Хотелось мяса.

Перевёл взгляд со стены сарая на свои руки и выдохнул, зло затрепетав ноздрями:

– Зараза! Базилю выбью зубы, чтобы впредь неповадно было.

– Зараза! – прорычал снова, стукнув кулаком по раскрытой ладони.

Теперь-то о сне можно было забыть окончательно. Мозги, как галантно заметила Василиса, видимо, встали на место. И закипели, обрабатывая информацию, забурлили возмущённо, подпитываемые стыдом и злостью.

– Значит, говоришь, кодироваться мне надо, – мстительно припомнил слова Базиля Димон и поднял отброшенный телефон.

В конторе, конечно же, никого, кроме дежурного не было, поэтому Диметриуш просто назвал в трубку адрес, куда прислать эвакуатор для драгстера и отрывисто велел:

– И закажи мне автобус.

– На чьё имя? – услужливо уточнил дежурный.

– Я же внятно произнёс, – разозлился Димон. – Мне! На моё имя! Забыл, как меня зовут?

– Нет, но как же… – замялся собеседник, не зная, как напомнить начальству, что оно брезгует пользоваться общественным транспортом. О каком автобусе может идти речь? Он даже на такси между мирами ни разу ездил.

– Кверху каком! – рявкнул внук Императора и отключился, чтобы не нагрубить ещё больше ни в чём не повинному подчинённому.

Идея воспользоваться-таки автобусом возникла внезапно и воспринималась, скорее, как наказание за собственную глупость и непрофессионализм. Ничто не мешало же воспользоваться услугами частных извозчиков. В конце концов, позвонить одному из друзей-пилотов. С дедом связаться, в конце концов, и взять ключи от лифта.

Но тут возникала проблема: показываться перед знакомыми в столь неприглядном виде не хотелось. Терпеть насмешливые взгляды, игнорировать издевательские намёки, слушать бесконечные «что случилось?» и «почему?». Кроме того, тревожное состояние магического фона старшего внука дед точно не оставит незамеченным. А в Империю, между тем, попасть надо было срочно. И лучше бы инкогнито, но это уже не критично, как повезёт.

Димон поднялся с импровизированной кровати, аккуратной стопочкой сложил постельное бельё и торопливо спустился вниз, туда, где, по словам гостеприимной хозяйки, находился санузел для незваных гостей. Деревянный, выкрашенный весёленькой жёлтенькой краской, с жестяным рукомойником на разрисованном цветочками боку. Там же, у рукомойника, висело овальное зеркало, в котором Диметриуш увидел себя, частично помятого, слегка обескураженного и безобразно лохматого.

– Видимо, на место встали не только мозги, – пробормотал он, мокрыми пальцами раздирая спутавшиеся волосы, – но и всё остальное тоже. Надо будет Василисе букет цветов послать.

«И баночку малинового варенья», – добавил мысленно, после чего направился к ближайшему перекрёстку ждать автобус.

Бьёри изрядно нервничал – шутка ли, впервые в жизни решил воспользоваться общественным транспортом – а потому момент посадки полностью пропустил. В себя пришёл уже на автобусной станции Имперского сателлита, когда кто-то из обслуживающего персонала громко чихнул рядом, обдавая внука Императора непередаваемым ароматом яично-лукового салата.

Диметриуш распахнул глаза и удивлённо огляделся по сторонам. «Вот значит, как это работает, когда ты находишься по ту сторону занавеса. Надо будет поплотнее заняться изучением этого вопроса».

– Проезд оплачивать будем? – спросил луково-яичный кондуктор и громко почесал щетинистую щёку.

Димон молча отсчитал необходимую сумму – имперская валюта в его кошельке лежала всегда, как говорила мама, на всякий пожарный случай – и протянул несколько монет служителю транспорта. Тот поторопился сгрести их короткопалой лапищей, после чего вздохнул сокрушённо и громко, добавив:

– Надбавить бы за изменение маршрута, господин хороший.

– Что? – Димон удивлённо моргнул. О вымогательстве денег на гослиниях ему, конечно, по долгу службы приходилось слышать, но он и представить себе не мог, что однажды столкнётся с этим на личном опыте.

– Я говорю, что за хороший сценарий можно и доплатить лишнюю монетку, – противно улыбаясь, проговорил вымогатель и агрессивно вздыбил лохматые брови. – А то ж можно случайно в кармане на полдня зависнуть.

И снова чихнул, не озаботившись тем, чтобы прикрыть рот рукой.

Диметриуш медленно вытер с лица брызги чужой слюны и всё так же неспешно взял «чихуна» за горло.

– В кармане, говоришь? – негромко поинтересовался он, чувствуя, как магия бурлит, разогревая тело, звенит приятной лёгкостью и так и норовит выплеснуться на наглеца, осмелившегося на шантаж. – И как часто ты требуешь надбавки, милый друг?