— Только не засыпай, так еще сильнее замерзнешь.

Немного отогревшись рядом с огнем и человеческим теплом, Мари поняла, что если прямо сейчас не встанет, то вообще никогда не заставит себя подняться. Поэтому, огромным усилием воли, заставила себя оторваться от Генри и вернуться в ледяную реальность. Она очень волновалась о том, чтобы лошади не замерзли, но, как и говорил Генри, животным было не привыкать.

Ехать дальше стало гораздо легче. Вот только всплыли все последствия недавнего переохлаждения: от насморка до режущей боли в горле. Когда впереди показались очертания поселения, Мари уже не могла нормально говорить из-за боли, и единственное, о чем она могла думать, это о сне. Чтоб ничего не чувствовать.

Тем не менее, цель поездки сама себя не решит. Или, как с грустью сама себе сказала Мари — артефакт сам себя не уничтожит. Мари слезла с лошади. У нее закружилась голова и одновременно начало стрелять в уши. Она со всей силы сжала кулаки, впившись в ладони ногтями.

Эта деревушка была побольше предыдущей, но все еще оставалась поселком, пусть местные и гордо величали ее городом. Мари уже начала сомневаться, есть ли на Севере большие селения. Все здания и улицы смазывались перед глазами, поэтому она просто шла за Генри, все сильнее и сильнее сжимая кулаки. Даже не заметила, как зашла внутрь помещения.

Внутри было очень жарко. Их поприветствовала девушка в одежде кузнеца. Генри начал о чем-то с ней говорить, но Мари не могла разобрать слов. Она оперлась о ближайшую стену и чувствовала, что понемногу сползает вниз.

***

Открыв глаза, первое, что Мари увидела это огонь под деревянным потолком. Она ощутила, как языки пламени касаются ее кожи, обжигая так, что хочется умереть, как огонь проникает под кожу, плавя ее. Стоило закрыть и снова открыть глаза, как пламя исчезло. Проблема крылась в том, что ощущения никуда не делись. Мари увидела над собой руку, и по серебреному кольцу с плетенным узором поняла, что это Генри. Рука потянулась ко лбу Мари, и ей сразу же стало прохладнее.

— Они говорят, что это из-за того, что твое тело не привыкло к Северу.

Генри говорил шепотом, и Мари была крайне благодарна ему за это, звуки громче бы неимоверно били по ушам.

— Я так не думаю, — продолжал он. — Мне кажется, тебе нужно как можно скорее убраться отсюда. Я могу закончить один.

Мари слегка, насколько хватило сил, помахала головой из стороны в сторону.

— Второй кузнец…Кузнечиха? Хочет какой-то металл с Юга, и одно редкое северное растение. Я не знаю как, но она сразу почувствовала, что из нас можно извлечь выгоду, — Генри устало вздохнул. — Я могу разобраться с растением, а ты с металлом. Быстрее закончим, и тебе не придется оставаться тут.

На секунду, на одно короткое мгновение, Мари захотелось зарыться головой в песок и там и остаться, но потом она взяла себя в руки и кивнула в ответ. Все равно, по итогу Генри приходится возиться с ней, вместо того, чтобы заниматься делом. Она сама не понимала, что с ней происходит, и как бы ей не близки по духу были северяне, ее тело просто больше не могло тут находиться. С другой стороны, снова оказаться в Андагаре одной и без поддержки было осуществлением ее самого ужасного кошмара.

Мари мысленно дала себе пощечину. Ее страхи не стоят ничего, по сравнению с тем, что стоит на кону.

Генри все еще сидел рядом, когда Мари заснула.

К моменту, когда она снова проснулась, он заходил в комнату, снимая перчатки, облепленные снегом. Положил на небольшой столик рядом с кроватью пучок ярко-зеленых листьев. Этот контраст не укладывался у Мари в голове.

— Откуда это?

— Ты лучше спроси, что это. Листвяница убирает жар за считанные минуты.

Мари все же больше интересовало, откуда Генри достал это растение. Вернее, как далеко ему пришлось за ним отправиться. Она выпила отвар из помятой листвяницы. Как и сказал Генри, немного полежав, она уже была готова достать нужный металл. Озноб, головокружение и слабость как испарились.

— Что это за дом?

— Пристройка к дому кузнеца. Тут она принимает гостей.

Пока Мари собиралась, Генри развалился на освободившейся кровати. Подумав о том, что она будем в Андагаре, пока Генри останется жить в доме кузнечихи, Мари ощутила уже не страх, а.… Совсем неожиданную злость.

— Так… ты тут остаешься?

— Ну да. Достану ей в ближайших горах этот корень, а там и ты, надеюсь, успеешь вернуться, — Генри подтянулся и протянул ей маленький обрывок листка. — Вот, что она от тебя хочет.

Мари ожидала название, но на бумаге оказался маленький рисунок. Крупный камень, ярко-черного цвета, отблескивающий на солнце. Тщательно детализированный рисунок. Мари это, впрочем, не удивило — кузнецы часто создают эскизы. Неизвестно откуда возникшая неприязнь к мастерице немного приутихла, но все же никуда не делась.

Мари порылась у себя в вещях и вытянула последнее из колец, которые использовала для телепортации. Пробормотала себе под нос, что нужно будет в Андагаре купить еще. Закинув на плечо рюкзак, она собиралась выйти, когда услышала, как поднимается Генри. Он подошел к Мари, и, порывисто, обнял ее на прощанье.

— Будь аккуратна, пожалуйста.

Мари твердым шагом пробиралась сквозь сугробы. Чем дальше она отходила от поселения, тем сильнее пыталась закутаться в шубу. В лесу, совсем недалеко от последних домов, ждала точка телепортации. Местные ей почти не пользовались — в этом крылось еще одно отличие Севера от Андагары. По всем мирам были распространены южные изобретения, взять те же сгустки энергии, но магия северян отличалась кардинально. Это чувствовала даже Мари, далекая от таких вещей. Здешняя магия часто недооценивалась, для широкой публики ей не хватало зрелищности. Но Мари помнила, что после того ужасного переохлаждения ее вытянули всего одним-двумя заклинанием.

Впереди замигал мягкий сиреневый свет, и она вытянула руку с кольцом, представляя перед собой пустыню рядом с Шеонроком. Еще не открыв глаза, Мари почувствовала, как песок, поднятый ветром, бился об ее ноги. Она стянула с себя шубу, и оставила прямо там, где стояла. Качественную вещь, конечно, жалко. Но таскаться по пустыне с лишним грузом — себе дороже.

Она осталась во все тех же, купленных в Вольтаре, кожаных штанах и легкой рубашке. Солнце уже начало подниматься, и Мари поняла, что времени у нее совсем не много. Нужный металл — орлиный глаз, можно найти под песком, рядом с городами. Пару раз у Мари его уже заказывали, так что поиски проблемой не были. Она не сомневалась, что проблемы появятся позже и порадовалась тому, что ни одного ценного артефакта у нее с собой не было. А одну свою шкуру она уж как-нибудь спасет.

Мари уже в не первый десяток раз проходила мимо одного и того же камня, высматривая, где стоило бы попробовать откопать металл. Пройдя то же место в очередной раз, она пнула ногой песок и злобно села на камень. Во все предыдущие разы, когда некуда было торопиться, не возникало и никаких трудностей, но именно сейчас, когда время поджимает, как никогда раньше — ничего не получалось.

Солнце все выше поднималось над горизонтом. Мари смахнула со лба капли пота. То, что она больше не была среди снегов и не чувствовала себя, как умирающая, несомненно радовало, но любви к Андагарскому климату все же не прибавляло.

Она немного посидела на камне, смотря в одну точку перед собой, не думая вообще ни о чем. Потом, еще сама не понимая зачем, начала откапывать основание камня. Мари просто показалось, что сейчас это то, что нужно сделать. Песчинки забивался под ногти, отшлифовывал ладони, обещая потом оставить мозоли. Докопав достаточно глубоко, она ощутила под руками прохладный песок. Бездумно копая, она оцарапала палец обо что-то острое. Вытащив, Мари увидела маленький серебряный амулет на кожаной подвеске. Рядом с этим местом виднелись и залежи Орлиного глаза.

Мари бережно струсила песок с амулета, и положила его в карман.