Казалось, что весь мир свалился ей на плечи.

В каком-то роде, именно так и было. Мари просто жизненно необходимо иметь в запасе больше времени, а таким богатством она не обладала. К тому же, ей то и дело хотелось скатиться в «а что если…?» и начать упрекать себя в том, что она так не вовремя проявила свое любопытство. Но тут Генри был прав: ни один из них не простил бы себе, если бы принял такое решение, не зная последствий.

Возвращаясь обратно, Мари почти видела перед собой огромные весы, на одной стороне которых повисли деньги и привычный уклад жизни, а на второй остатки человечности и неизвестность.

Она шла и представляла, как все эти улицы навсегда останутся пустыми, а со временем их, возможно, заселят северяне. Или люди с Запада, налорилцы точно не упустят такой возможности. Больше не будет такого понятия, как южная магия, андагарцы, солнечные люди, да вообще больше ничего не будет для Мари. Она просто не сможет жить, зная, что своим выбором уничтожила десятки тысяч людей. Даже таких людей.

Мари вернулась на гостевой этаж. Все соседи уже проснулись и их койки остались пустыми. Напарникам повезло, на этаже с ними жило всего несколько людей, да и те уходили чуть ли не с рассветом. Если кто-то приезжал в другие, помимо столицы, андагарские города, то на один-два дня и сугубо по делу. Мало кому нравился местный климат, а басни (а иногда не басни) о черной магии и смертоубийствах окончательно отпугивали иностранцев. Мари тихонько подошла к Генри, и, потрусив его за плечо, разбудила.

Генри невнятно что-то пробормотал. Казалось, за все это время он впервые выглядел ужасно сонным и растрёпанным.

— Тише! — Мари говорила шепотом. — Не разбуди Эмму с Ральфом. На надо кое-что обсудить. Наедине.

Генри быстро собрался и вышел к Мари, которая ждала на первом этаже. Она воспользовалась ситуацией, заказав себе отвар из местных трав и специй. Одним глотком допив все содержимое кружки, она вышла на улицу вслед за Генри. Мари неосознанно вела напарника к порту. Оба шли молча, но когда впереди начало виднеться море, Мари поняла, что тянуть дальше уже просто нельзя.

— Я не могу продолжать выполнять этот заказ, — она медленно повернулась к Генри. — И извини, но я заберу собранные артефакты. Ты тут не причем, так что я уверенна, они заплатят тебе за растения. А я уже буду лично их проблемой, — уже про себя она добавила, что очень большой и мешающейся проблемой.

Мари говорила и чувствовала, как у нее внутри нарастает ком. Каждое последующее слово произносить было все тяжелее. Казалось, чем больше она говорит, тем сильнее опухает язык, и предательски наполняются слезами глаза. Она не могла даже представить, как завтра снова окажется одна. Рядом не будет Генри, с которым можно будет обсудить все, что угодно, и ей опять придется строить огромные монологи у себя в голове. Не будет Эммы с ее юношескими проблемами, неопределенностью и расспросами. Не будет раздражающего Ральфа. Ну, может по последнему она бы и не особо скучала. И денег за кучу потраченного времени, труда и пережитых опасностей — не будет. Всё время потрачено зря, все усилия были лишь затем, чтобы пустить их коту под хвост. Мари очень сильно хотелось, чтобы ее с головой накрыла холодная, соленая волна, и смыла все эти проблемы вместе с ней. Или передумать, убедить себя, что у нее получится работать, зная, что от этого пострадает целый мир.

— Демон с ним всем, — тихо отозвался Генри.

Мари подняла на него глаза.

— Ты думаешь, я продолжу все это, мало того, что с такими последствиями, так еще и без тебя? Вчера еще меня это волновало. А сейчас… Я достаточно наработался на таких заданиях. Когда-то надо что-то менять.

Слезы, набиравшиеся в глазах Мари, вдруг куда-то исчезли. Она глубоко вздохнула, не до конца веря своим ушам. И решила не задавать лишних вопросов.

Она помолчала. Было неловко от того, что Генри увидел ее слабость в очередной раз. Поэтому Мари сделала то, что умела лучше всего — переключилась на рабочий лад.

— Нужно еще придумать, что делать с артефактами, чтобы те, кого они наймут следующими их не достали.

— Ну да, пустяки какие-то, правда? — улыбнулся Генри.

Напарники вернулись наверх, чтобы разбудить Эмму и сказать, что они возвращают ее домой. Их в ближайшее время никто бы не хватился, поэтому они решили остановится в доме Генри и там решить, что делать дальше. Но и тут всплыла большая трудность. В прямом смысле слова — большая. Мари, со всеми внезапно возникшими проблемами, уже успела забыть про свою кисторогшу.

— А ты точно не хочешь от этого избавиться? — Генри совсем не нравилась перспектива тащить с собой огромную рептилию. — Вот зачем оно тебе сдалось?

— Не оно, а она! И…

Не успела Мари договорить, как в разговор встряла Эмма.

— Как это зачем сдалось? Это же живое создание, и сразу ясно, что Мари ей понравилась. У тебя что, вообще понятия о чувствах нету?

Генри тяжело вздохнул.

— И как ты собираешься эту громадину телепортировать?

Мари задумалась, прокручивая в голове варианты. Идеальным был, конечно, тот магазин в столице, который охраняла змея. Или тот, где работал ее знакомый, пока его не убили. Но это все не подходит, оно в столице.

— Загляну в местную лавку.

— Перед этой тоже говорящие змеи будут валяться?

— Они не говорящие, а понимающие речь. Нет, не будут.

В меньших городах и лавки были поменьше, менее роскошные, и без змей перед входом. В небольшой комнатке помещались два стола, на которых наваленные кучей сверкали побрякушки. Разные кольца, колье, браслеты, серьги, цепи — золотые, серебряные, из железа и из редчайших металлов, все свалены в огромные горы, из-за чего казались просто хламом.

За одним столом сидел, подремывая, самый обычный андагарский мужчина, вообще ничем не выделяющийся, будто просто вытянутый из толпы на ярмарке. А вот за ним висели полки, на которых расположились украшения и статуэтки. Там можно увидеть серьги, кольца и все подобное, в том числе. Генри удивленно разглядывал этот бардак. Потом, сдавшись, просто спросил у Мари, почему так.

— Те, что на столе, это самые обычные вещи. Просто золотые серьги, например. То, что на полке — с кусочками магии. Так что, как бы страшно товары с полки не выглядели, они в разы дороже.

Сама она уже успела осмотреть все и выбрать нужный артефакт, а продавец и ухом не пошевелил. В прямом смысле слова, он не шевелился вообще. Мари подошла к нему, и слегка надавила на плечо. Точнее, попыталась надавить — ее рука просто прошла сквозь. Закатив глаза, она пожаловалась Генри.

— Они со своими иллюзиями уже палку перегибают! Раньше хоть не так реалистично было, — Мари трясла рукой, пока говорила, будто бы пыталась что-то с нее стряхнуть.

Из глубин лавки выплыл мужчина, уже более похожий на хозяина магазина. Он был одет в оранжевую манию из легкой ткани, и Генри определил бы его в аристократы. Мари же знала, что он всеми силами пытался выглядеть как аристократ, но все же планку немного недотягивал: оранжевый не самый популярный в высших кругах цвет, к тому же, камней на мании было многовато, что выглядело порядком наляписто, да и походка у него вороватая, как будто он опасается кого-то.

Иллюзия, посаженная за стол, эффектно растворилась в воздухе. Как бы там ни было, магических талантов хозяину лавки было не занимать. Еще одна вещь, которая окончательно убедила Мари, что перед ней обычный торговец: мужчина проявлял чрезмерную артистичность. Очень уж плавно двигался, чуть не до колен поклонился, здороваясь, и он постоянно старался следить за своей мимикой. Так сильно старался, что почти любой человек мог это заметить. К счастью для напарников, хозяин лавки, несмотря на все, оказался человеком деловым. Он быстро подобрал нужный для веса кисторога артефакт, не задавая лишних вопросов.

Все вещи были собраны, Мари, Генри и Эмма, держащая за поводья кисторога, стояли возле точки телепортации. Ральфа уже давненько нигде не было видно, с ним никто так и не попрощался. Беда фыркала, топала своими массивными ногами, и всем видом высказывала недовольство. После того, как рептилия чуть не отгрызла Эмме косу, Мари забрала поводья.