Мне показалось, что я испачкала лицо сметаной и достала из сумочки зеркало. Как раз день был солнечным. Лучи дырявили кроны деревьев и проникали в столовую.

Один лучик выбился из общего потока, чтобы посмотреть на блестящую штуковину в моих руках. Стоило ему заглянуть, как зеркало схватило его и потащило за собой, приклеивая то тут, то там его ослепительных клонов.

Коты и кошки вместе с её величеством бросились их догонять. Мне давно не было так весело, я хохотала до икоты. Они, как обезумевшие, гнались за солнечными зайцами, ничего не замечая под собой, и совершали такие невероятные акробатические трюки, которые вряд ли им удалось бы повторить в повседневной жизни. И всё это только ради того, чтобы догнать луч.

Я шевелила зеркальцем до тех пор, пока кошки без сил ни свалились, высунув красные язычки. К тому времени я тоже наигралась, а столовая превратилась в руины. Мне стало совестно за всё произошедшее, что я заставила бегать даже Царицу мать. Я незаметно спрятала зеркальце обратно в кармашек. Коты так и не поняли, откуда взялось это скачущее нечто и куда потом подевалось. От усталости они долго ещё не могли прийти в себя.

На следующий день Великая Царица призвала меня, а слугам велела выйти из комнаты. Она спросила:

– Не известно ли тебе, дорогая моя Александра, что это за магия вчера творилась за завтраком?

Я призналась во всём. Царица, не рассердилась.

– Знаешь, я тоже люблю поиграть. Александра, миленькая, покажи мне ещё раз, пожалуйста, тот самый волшебный предмет.

– Зеркало?

– Да. Но я боюсь, что оно опять заставит меня бегать, а потом упасть без сил…

– Не бойся, Пеня. Я научу тебя, как им пользоваться.

Я занавесила окна, достала зеркальце. Играя, Царица, словно вновь стала котёнком. Она велела мне раздвинуть шторы, а сама принялась вращать им, мяукать и хохотать, глядя, как пойманный луч пытается вырваться на свободу.

Потом она велела мне запустить слуг и смотрела, как они стараются его поймать. Конечно же, покои Царицы тоже превратились в руины, но она об этом не сожалела. Восторг обладания неизвестной ей доселе магией, скрашивал мелкие неприятности. Одна из кошек запрыгнула очень высоко, а когда спрыгнула обратно, то разбила вазу.

Эта забава обернулась тем, что оставшуюся часть дня Царице пришлось самостоятельно за собой ухаживать, потому что вся прислуга валялась на полу без сил. Царица принялась убирать осколки, а я бросилась ей помогать и случайно порезалась об острый край одного из них. Царица спешно достала из поясной сумочки хрустальную склянку, выжала в него из пальца несколько капель моей крови, плотно закупорила и затем спрятала обратно.

– Думаю, очень скоро нам с тобой это пригодиться, – сказала она.

Она попросила меня никому не выдавать тайну зеркала. Я поняла, что оно ей очень понравилось, и сказала, что хочу ей его подарить. На что она ответила:

– Думаю, не стоит этого делать. Ведь это уже – подарок.

Я так хотела скорее вернуться к себе в комнату, что не стала спрашивать, что она имела в виду, о чём очень скоро пожалела.

Демоуты и коуты оказались настолько хитрыми и коварными, они похитили меня, когда все спали. Оказывается, ещё с прошлого набега в самом тёмном углу дворца Царицы затаился один демоут. Он открыл окно остальным, впустил их, и они выпили мои воспоминания все без остатка. Я забыла кто я, кто такая Муся, Пенелопа, Тигр. Мне стало совершенно безразлично. У меня отрасли чёрные крылья, на которых я научилась летать. А один раз я даже участвовала в ночном набеге на царство крыс и мышей. Коутам удалось схватить парочку маленьких мышат и растерзать их воспоминания, а потом и их самих.

На рассвете у границ страны демоутов и коутов появилась целая армия кошек и котов. Они сражались за меня, а я сражалась против них на стороне демоутов и коутов. Одна крылатая кошечка с жёлто-коричневыми пятнами, совсем ещё молодая, вылетела мне навстречу. В том месте, где должны были храниться воспоминания, зияла дырка, все они были съедены, я не узнала её.

Она подлетела очень близко и даже успела капнуть мне на плечо каплю моей крови из хрустальной склянки, которую ей дала Царица мать, но я сбила её крыльями, которые оказались больше её крыльев. После этого стаи демоутов и коутов окружили нас и набросились на неё. Они цепляли её длинными когтями и бросали на землю. А я смотрела, и мне было безразлично, потому что я ничего не помнила. Я не понимала, о чём она мяучит и кого зовёт. Она надеялась, что магия вот-вот сработает, и я стану прежней. Но этого не произошло.

В армии Царицы было намного меньше солдат, чем в армии врага, но они победили, а побеждённых взяли в плен. Ты спросишь: «Как им это удалось?» С помощью зеркальца, которое осталось лежать на моей кровати, когда меня похитили.

Царица ловила зеркальцем лучи и запускала солнечных зайцев в самую гущу армии противника. Рассвирепевшие коты гнались за ними, забыв обо всём на свете, в том числе о своих возможностях и о том, что их было гораздо меньше. Они совершали умопомрачительные акробатические трюки и кромсали врага.

Когда всё закончилось, Царица Мать велела поднести к моим глазам то самое зеркальце. Я увидела себя, вернее, то, что со мной стало. Почерневшее и сморщенное лицо, торчащие уши. Затем её величество поймало солнечный луч и направило его мне в глаза. Я вскрикнула от острой внезапной боли. В том месте, куда Муся капнула на меня каплю моей крови, вдруг стало горячо. Жгучая волна разлилась по телу, и я всё вспомнила.

Ко мне вернулись похороненные воспоминания. Я увидела, как мама, лежит в постели, перед тем, как отправить меня к тёте. Она достала из сумочки маленькое зеркальце и подарила мне.

Она говорила, что очень сожалеет, что ей приходится отправлять меня так далеко от себя, и что она уже скучает и тоскует, что она надеется, что мы скоро увидимся, и заживём по-старому. Но время шло, а мама меня не забирала. Тётя, ругалась, когда я плакала. И потом, она сказала мне, что мама умерла. Я не могла простить ей того, что она не попрощалась со мной. Я сожгла все её фотокарточки, чтобы забыть. И мне вдруг стало всё безразлично, даже грубое обращение тёти, которая, как оказалось, терпеть не могла детей.

Я плакала, с меня сползала кожа и шерсть коута, а Царица мать сидела рядом и успокаивала меня, но ей это плохо удавалось, потому что она плакала вместе со мной.

– Можешь звать меня просто: мама Пеня.

Потом она резко соскочила, смахивая навернувшиеся слёзы, и воскликнула, обращаясь к мудрейшему из мудрейших волшебнику Тигру:

– Момент настал! Она всё вспомнила! Она готова встретиться с ней!

– С кем? – спросила я.

Великая Мать и Тигр таинственно переглянулись.

– Скоро узнаешь, – ответил Тигр и подставил спинку, чтобы я её почесала.

Великий учёный и волшебник, первый советник её величества Тигр объяснил мне, что в тот мир, куда мы с ним отправимся, я смогу попасть, только если стану кошкой. Но для этого я должна произнести кошачье заклинание на кошачьем языке. И вот тут произошла ещё одна история. Он дал мне на листочке то самое заклинание, и показал, как его нужно произносить.

Но у меня ничего не получалось. Казалось, что для этого я должна была сломать себе язык. Несколько раз я срывалась, уходила и кричала, что не понимаю, ради чего я должна так стараться. Но Тигр всё тылдычил:

– Как только ты будешь готова, ты сможешь увидеть её.

И вот, в какой-то момент язык словно разыскал мышцу среди прочих, которой до этого никогда не пользовался и даже не подозревал о её существовании. И у меня получилось! Я превратилась в кошку! К тому же, у меня, как у внуков и внучек Царицы, выросли крылья, и я полетела.

Тигр и её величество были мной довольны.

Снова тот самый сон. Мама стоит напротив оранжевого дома с осыпающейся штукатуркой, держит меня на руках и гладит по шёрстке, слегка отводя ладошку в районе лопаток, где торчат крылышки. Да, это была она. Живая и здоровая. Она гладит меня, обнимает, целует и вообще говорит мне кучу всего ласкового. Я трусь об её плечо ушастой головой, едва сдерживаю себя, чтобы не выпустить когти и пою песню рождения: