– Глицин, если честно, тоже слабо помогает… он немного успокаивает, но от панических атак не спасает… – объяснила я.
– Ханна, я могла бы выписать тебе сильное седативное, но я правда верю, что ты сможешь побороть эту проблему без таких радикальных мер, – заверяла меня Альма. – У этих препаратов есть побочные действия. Одним словом твой мозг превратится в вареный овощ, пока ты будешь их принимать. Это скажется на твоей работоспособности, особенно, если ты художница…
– Да, я понимаю, – тяжело вздохнула я. – Что ж, я готова копаться в своей голове до тех пор, пока все не наладится, – и я правда попыталась улыбнуться.
– Мне нравится твой настрой! – Альма подмигнула. – Значит, у тебя больше нет сомнений в том, что корень твоей проблемы таится в Максе?
– Нет, думаю, вы правы.
– Замечательно. Ханна, как ты считаешь ты больше боишься самого факта бесплодия или того, как на это отреагирует Макс? – психолог внимательно на меня смотрела.
Вопрос был сложным… казалось, что я боюсь всего.
– Можно выбрать только один вариант?
– Желательно, да.
– Ну, если выбирать большее из зол… то, конечно, сам факт бесплодия. Я не знаю, как с этим жить… То есть у меня никогда не будет детей и пока я не могу смириться с этой мыслью… И думаю, что ни один мужчина не сможет… – я опустила взгляд, предаваясь самым жутким мыслям.
– Вот твоя последняя фраза о мужчинах… Может дело в конкретном?
– Максе?
– В нем самом.
– Не знаю. Я боялась, конечно. Но «мы» в прошлом. И уже нет нужды ему рассказывать… А значит, и страха нет… – ох, как оказалось сложнее всего – это понять себя. А казалось бы…
– Что ты чувствовала, когда Джонатан не принял твоей проблемы?
– Оу… ну это расстроило меня, но честно признаться, скандал, который он устроил, напугал меня намного сильнее. А потом… потом, конечно, я начала думать о том, что этого уже не примет ни один мужчина.
– Не один? – Альма подозрительно улыбалась.
– Вы снова намекаете на Макса? – нет, я конечно, понимаю, что проблема в нем… Но не может же все моё сознание крутиться вокруг этого мерзавца??
– Ханна, ты ведь все еще его любишь?
– Люблю… Но вот, кстати, возможно это лишь привязанность или другая штука объяснимая с точки зрения психологии, – я пожала плечами, потому что уже совершенно не доверяла себе.
– Любовь это или нет… с этим мы разберемся позже. Важнее, что сейчас твой мозг расценивает это как любовь. И когда Джонатан не принял твоего бесплодия, ты боялась не за всех мужчин. Хотя конечно же это несет в себе большие масштабы, но все же в первую очередь ты боялась реакции Макса.
– Наверное… – мой мозг слегка плавился от всей этой информации.
– Еще вопрос, подумай хорошо. Оглядываясь назад, но в условиях, которых ты находишься сейчас. Представь, что у вас с Максом есть шанс снова быть вместе… – приступ хохота душил меня, а сердце радостно билось. – Как думаешь, ты боишься услышать его «ответ» или ты боишься задать «вопрос»?
– Касательно бесплодия? – на всякий случай переспросила я.
– Ну да, – улыбнулась Альма.
Хотелось сразу же ответить, что конечно же, я боюсь услышать его «ответ». Но должна признать, что все мои варианты обычно не верны, так что…
– Думаете я боюсь задать «вопрос»?
– Именно, – психолог сделала пометку в моей карте.
– А разве это не одно и то же? Да, я боюсь даже задать этот «вопрос», потому что боюсь услышать «ответ», – Мне казалось это таким логичным.
– Нет, Ханна, это разные вещи. В глубине души ты уже знаешь его «ответ». Таков он будет или нет – это дело второе. Важнее то, что ты уже смирилась со своим вариантом. И во многом в этом сыграл роль «ответ» Джонатана. Ты готова получить «ответ», но не готова задать «вопрос».
– Это сложно понять…
Психолог с понимаем на меня посмотрела и продолжила:
– Случалось ли с тобой такое, что ты боялась, что не сдашь экзамен? – я кивнула. – Не замечала ли ты, как часто бывает, что мы чего-то боимся «до», как например экзамена. Не представляем, как сдадим его, но где-то в глубине души знаем, что сдадим. И когда наступает тот самый момент истины… страх уходит. Скачок адреналина попросту заглушает его. И так в большинстве жизненных ситуаций. Мы боимся что-то сделать, но мы не боимся результата, потому что в глубине души знаем его исход заранее, понимаешь?
– Да, теперь я начинаю понимать… – но все это хотелось обдумать наедине с собой.
– А знаешь почему ты боишься задать «вопрос»?
– Нет… – я уже ничего не знала…
– Потому что у тебя неправильное отношение к бесплодию, – констатировала Альма, а мои брови поползи вверх.
– А какое отношение правильное в таком случае?
– Подумай сама. Что ты сделала, когда узнала о бесплодии?
– Сбежала…
– А дальше?
– Попыталась это исправить…
– Вот! Бинго! Это то самое слово! Ты хотела это исправить, – врач сделала еще одну запись.
– Но… разве это неправильно? Многие женщины хотят избавиться от бесплодия… проходят курс лечения…
– Все так. И это верно. Наоборот, я бы даже посоветовала тебе не останавливаться, а испробовать другие методы лечения. Шанс есть у всех. Но чтобы избавиться от панических атак, тебе нужно принять факт бесплодия как часть себя. Не пытаться искоренить это, а понять как с этим жить. И жить счастливо, что немаловажно.
– А разве с этим можно жить счастливо? – боль раскатывалась по грудной клетке.
– В этом то и вся загвоздка, – Альма тяжело вздохнула. – Можно. Но ты этого не понимаешь.
– Ну… я знаю, что некоторые семьи усыновляют или удочеряют детей… кто-то прибегает к услугам суррогатной матери… другим и так хорошо… Но простите, я пока не вижу себя ни в одной из этих ситуаций.
– Скажи, а если бы бесплодия не было, готова бы ли ты была стать мамой прямо сейчас?
– Ну, если бы бесплодия не было, то и с Максом мы были бы вместе, а значит…
– Стоп! – миссис Хэнкс прервала меня и, как мне показалось, даже разозлилась. – Ты снова возвращаешься к прошлому. Как бы могло быть, если бы… Но так уже не будет. Есть только сегодняшний день. Вы с Максом не вместе. Джонатана или другого мужчины в твоей жизни тоже нет. Но ты можешь иметь детей. Ты готова стать мамой? – выражение лица Альмы жаждало получить ответы и я понимала к чему она клонит.
– Нет, конечно, нет! Ну, то есть такие мысли возникают скорее, когда девушка в отношениях… А мне 23 года, парня нет, доход еще не стабильный… и я бы точно не хотела сейчас в данных условиях заводить ребенка, – миссис Хэнкс выдохнула так, что даже мои волосы на голове зашевелились.
– Ну наконец-то, Ханна! Вот оно – сейчас ты не готова стать мамой, а значит и не рассматриваешь никакие варианты. Когда придет время, ты по-другому посмотришь на эти варианты. Давай будем честны. Играет ли сейчас бесплодие значительную роль в твоей жизни? Острой необходимости заводить ребенка нет, а значит, ты можешь жить самой обычной жизнью. А сейчас тебя просто пугает сама мысль, хотела бы я сказать о будущем… но нет, это все еще прошлое. То прошлое, которое должно было стать будущим. Могло… и это не дает тебе покоя.
Меня пугало то, что Альма понимала меня лучше, чем я себя сама! Вот правда!
– А если бы я задала этот вопрос… получается наступил бы покой… и я смотрела в будущее? – паззл начинал складываться.
– Да, Ханна, именно так. И получив ответ, вы бы либо двигались в будущее вместе, либо по одиночке. Но двигались в будущее, а не застряли в прошлом, – подвела черту миссис Хэнкс.
– Теперь я понимаю… Знаете, такая каша в голове, чувствую, еще несколько дней буду это переваривать… – растеряно ответила я.
– Для этого и нужны психологи, чтобы разложить все по полочкам, – женщина улыбнулась ободряюще. – А теперь, ты хочешь узнать, что нужно сделать, чтобы панические атаки и кошмары прекратились?
– Конечно! – этого я желала больше всего на свете!
– Во-первых, перестать относиться к бесплодию, как к проклятию. Теперь ты знаешь, что есть множество решений этой проблемы. И в свое время ты выберешь одно из них. А, во-вторых, задать «вопрос», который должна была задать еще три года назад, – Альма сняла очки и потерла переносицу.
