О, Ленка Герасимова – девушка боевая и не привыкшая тянуть кота за…, скажем, хвост, поначалу удивилась такому необычному выбору подруги. Но потом, рассудив, что любовь зла, полюбишь и… восьмиклассника, тут же пообещав подруге всё уладить, отправилась на разведку. Пройдя пару раз мимо Ольгиного избранника, и проведя полный визуальный осмотр, она, наконец, решила, что на самом деле всё не так уж и плохо, как ей представилось вначале. Мальчонка был высокий, смазливый и выглядел старше своих лет. А потому и подруга рядом с ним не будет смотреться как старшая сестра, и пара из них, пожалуй, получится вполне себе симпатичная. Успокоившись сама и уже увлечённая предстоящей интригой, она пошла успокаивать подругу.

Вернувшись к Оле, она тут же изложила ей свой план, от которого та пришла в ужас, но зная Ленку и ее опыт в подобных вопросах, покорно кивнула: была – не была, пусть вопрос, наконец, проясниться. И чем быстрее, тем лучше. А там – будь что будет!

– Никуда он от тебя не денется, – между тем авторитетно вещала подруга. – Поверь мне, как только он тебя увидит, влюбится разом, за уши потом будет не оттащить. Уж я-то в таких делах разбираюсь, ты меня знаешь!

Лена в их компании действительно считалась признанным экспертом в любовных вопросах. И хотя мальчиков, с которыми она гуляла, у нее было всего на одного больше, чем у Оли (три против двух), как-то так получилось, что её авторитет в этих делах признавали все. В смысле – и Оля, и третья их неразлучная подруга Лариса.

Впрочем, Лена, сделав таинственное лицо, не стала посвящать Ларису в тонкости вопроса, лишь скомандовала всем следовать за ней. Они и последовали, Лариса с нарастающим интересом, Ольга – с дрожащими коленями.

А вот и Егор идет, вероятно, в кабинет на урок. Их пути пересеклись ровно посредине коридора, где и произошел тот самый роковой разговор, который вы, дорогие читатели, уже слышали.

Вы слышали, а Ольга не слышала. Она стояла, не в силах оторвать взгляд от Егора, если точнее – от его лба, за который зацепилась глазами, крепко сжав зубы и сосредоточив все свои усилия, во-первых, на том, чтобы они не клацали от страха, а, во-вторых, на том, чтобы ноги не дрожали и колени не подкашивались. В ушах была вата, непонятно кем и когда туда засунутая, поэтому до неё доносился лишь тихий звук разговора, смысл которого она совершенно не улавливала.

Поэтому, когда Ленка взяла ее под руку и, развернув, куда-то повела, она автоматически последовала за ней, словно какая-то ходячая кукла. Немного отойдя, Ленка обернулась и прошептала:

– Девочки, вы только посмотрите на него. Застыл как столб, вот умора!

И сама засмеялась первой. Вслед за ней, обернувшись, засмеялась и Лариса. Ольга тоже обернулась, ничего в тумане не увидела, однако подруг своим нервным хихиканьем поддержала. Выглядело это немного истерически, но то уже мелочи, не стоящие абсолютно никакого внимания.

Только уже у самого входа в класс, немного придя в себя, она спросила:

– Что он сказал?

– Всё оʹкей, подруга, – весело ответила Ленка, – он твой с головы до ног. Когда я тебя обманывала?

И Олино сердце вновь куда-то провалилось, а перед глазами поплыли очень красивые разноцветные шары. Возможно, и вы такие когда-нибудь видели.

1978 год, СССР.

И вот, в начале седьмого вечера этого же дня Егор с Кузьмой заходят в актовый зал школы – бывшей дореволюционной мужской гимназии. Вован горячо предлагал для храбрости купить бутылку «Агдама»29, он уже тогда пристрастился к этому благородному напитку. Что, забегая вперед, Вована в конце концов и сгубило. До своих сорока лет он дотянул лишь благодаря собственной маме, неустанно принимавшей его сторону в любых обстоятельствах и ухаживающей за ним до конца его жизни, хотя, например, своего мужа, Вовкиного батю, в которого он и пошел этой своей беззаветной любовью к алкоголю, она ровно за то же самое давным-давно выгнала. Хотя, между нами говоря, Вован уже годам к двадцати пяти далеко обошёл своего батю в этой погоне за смертью. Но, вы же понимаете, одно дело – муж, а другое дело – сын. Муж – человек практически посторонний и случайный в жизни женщины, а вот сын – это своё, родное, кровинушка. Так, потакая кровинушке, она его и похоронила, под конец уже полупарализованного и очень мало напоминавшего того веселого мальчишку, который вместе с Егором заходил сейчас в актовый зал средней школы № 1 имени В. И. Ленина. Похоронила, так и не дождавшись ни невестки, ни внуков. Конечно, женщины у нас, а особенно в те застойные времена, существа излишне самонадеянные и отчаянные, готовые выйти замуж во что бы то ни стало, понимая, что все мужики всё равно козлы, но в надежде, что уж она-то своего козла выдрессирует, как ей нужно. Но даже этим мечтам есть предел, который Вован перешёл очень рано. В результате, даже самые отчаянные и самонадеянные женщины не рискнули связать с ним свою жизнь узами Гименея. Но это всё дела будущие и пока ещё вилами на воде писаные.

От «Агдама» Егор, прикинув все «за» и «против», отказался, твердо решив оказать на Ольгу хотя бы самое первое положительное впечатление. Откуда в нем взялась эта так несвойственная ему, в общем-то, расчётливость, он и сам не понимал. Но решил и решил, правильно сделал.

Школа их, как было уже сказано, в девичестве была мужской гимназией, построенной ещё до революции на средства какого-то купца, имя которого в советское время не афишировалось. Однако, купец, видимо, был человеком совсем не бедным, потому как даже актовый зал в построенной им гимназии был просто огромным, явно рассчитанным на балы, а не на пионерские линейки. Его закругленные сверху широкие окна возвышались на целых два этажа, каждый из которых высотой был не меньше пяти метров, и выше этих гигантских окон были ещё одни окна меньшего размера, овальные, в красивой лепнине снаружи. А свисавшие с высоченного потолка большие стеклянные люстры с множеством висюлек в несколько рядов на вид ничем не уступали дворцовым. Сейчас таких не строят, в других школах их небольшого города, сложенных уже по советским проектам, нет ничего даже близко сравнимого по размаху. Поэтому немногочисленные десятиклассники, привычно расположившиеся у стен, в зале этом почти терялись. Их и всего-то два класса, большинство уходили из школы после восьмого – кто в техникум, кто в училище.

Может быть, кто-то другой на его месте и побаивался бы наезда со стороны десятиклассников, но только не Егор. Егора данное обстоятельство волновало лишь в самую последнюю очередь. А скорее всего, не волновало вовсе. Не тот, как говорится, случай. В 9-й класс идут пусть и не одни ботаны, как считают некоторые его приятели, но всё же главные школьные хулиганы отсеиваются после восьмого класса, либо по собственному желанию (в подавляющем большинстве), либо по желанию педсовета с директором. Ибо до восьмого класса школа обязана обучать всех, а вот в девятый уже есть возможность брать лишь самых успевающих и, главное – послушных. Для остальных есть многочисленные советские техникумы, ПТУ и вечерние школы.

Нельзя сказать, чтобы Егор был отъявленным хулиганом, вовсе нет, да и двоечником он тоже не был. В отношении учебы он относился, скорее, к твердым середнячкам. Да и то, не потому, что ума не хватало, а потому что учиться ему было откровенно лень – вхождение в подростковый возраст открыло перед ним множество гораздо более интересных занятий. Но если ему надо было поднять оценки, например, за четверть, он быстро и легко усваивал материал. Вот с поведением всё обстояло несколько хуже, выше трояка ему практически никогда не ставили во все годы его обучения в школе. Просто любил он порой выпендриться на уроке, что никаким учителям никогда не нравится. Хотя, повторю, к хулиганам его и учителя не относили, да и сам он себя к ним не причислял. Однако почти со всеми основными школьными и уличными лидерами молодежных компаний он был или в приятельских отношениях или просто знаком и при встречах они жали друг другу руки и справлялись, как жизнь. Были, конечно, и такие, которым он не нравился, но это уже дело житейское, для его возраста вполне нормальное. И десятиклассники, собравшиеся в зале, конечно, были в курсе такого положения, всё же в одной школе учатся, да и городок у них небольшой. А потому Егор чувствовал себя уверенно в том смысле, что не боялся каких-то стычек с потенциальными конкурентами. Они, скорее, сами побоятся приставать к нему. Тут уж, как и везде, репутация, если она есть, играет на тебя.