Я в клетке.

На глаза наворачиваются слезы.

Срываю с себя одежду, пытаясь отвлечься. Хватит себя жалеть! Та жизнь в прошлом. А сейчас я просто должна собраться с силами.

Ныряю рыбкой. Меня оглушает плеск. Водная стихия принимает мое тело.

Это то, что мне нужно. Я ныряю, плещусь, разбрызгиваю воду. Мне хорошо и очень уютно. Я снова чувствую себя прежней — беззаботной, счастливой и очень красивой девчонкой. Пока не замечаю его…

Виктор стоит у открытой двери.

Черт, я должна была закрыть ее.

Я голая. А он похож на маньяка, сосредоточенно наблюдающего за жертвой.

Подплываю к бортику, вспоминая о том, кто мы друг другу.

Виктор подходит ко мне.

— Лик, выходи.

Я привыкла слушаться приказов. Поэтому не перечу.

Когда я выбираюсь из воды, Виктор обхватывает мои плечи. Смотрит в глаза. Через мгновение я ощущаю прикосновение его губ к моим. Задерживаю дыхание.

Пожалуйста, не отнимай у меня те призрачные крохи свободы, которые подарил!

Виктор отстраняется. Снимает с себя рубашку и накидывает мне на плечи.

— Лик, — его голос звучит очень сосредоточенно. — Пожалуйста, больше никогда не ходи при мне голой если не хочешь, чтобы я тебя разложил и трахал до тех пор пока у меня пар из ушей не пойдет.

С этим он разворачивается и уходит. Мне почему-то кажется, что Виктор пошел проводить время наедине со свой рукой, точнее кулаком.

Я перевожу дыхание. Скидываю его рубашку, когда дверь за хозяином закрывается, быстро вытираюсь ей и натягиваю свои вещи.

Быстрее уйти отсюда.

Подхватываю биту и бегу из бассейна. Угрозы Виктора бросают в дрожь.

Через какое-то время я останавливаюсь и убираю мокрые волосы с лица. Впрочем, я сама была неаккуратна. Мне пришло в голову плескаться голышом, не заперев двери.

Нужно больше никогда не допускать таких оплошностей.

И как Виктор только выдержал? Я знаю, как на подобное мог бы отреагировать Макс или кто-то из других членов клуба.

Виктор точно необычный. И тут я понимаю, что мне нужно повидать психолога. Андрей знает обо всех особенностях своего бывшего клиента, он расскажет мне как быть с хозяином. Может, даже подскажет хороший способ уговорить Виктора ненадолго меня выпустить.

Мне ведь всего-то и нужно, что съездить к сестре.

Раньше такое казалось невозможным, но теперь я понимаю, что моя мечта могла бы осуществиться.

На поиск Логинова уходит еще порядком времени, так, что даже волосы у меня успевают практически высохнуть.

Дом огромен, но я никак не могу найти Андрея.

Наконец выясняется, что несколько раз прошла мимо этой самой двери. Помещение выглядит как подсобка, но за ней небольшая опрятная комната с узкой кроватью, платяным шкафом и письменным столом.

В комнате тихо, но я отчетливо различаю, что Андрей в кровати.

В первый момент я думаю уйти, но меня настораживает то, что он лежит на животе и дышит слишком часто и тяжело для спящего.

Я прохожу внутрь.

— Андрей?

Замечаю, что челка психолога прилипла ко лбу. Логинов переводит на меня туманный взгляд. Так и есть! Он не спит.

Я касаюсь ладошкой его лба. Психолог горит.

С ужасом смотрю на него.

— Я думал… — голос Логинова совсем слабый. — Помоюсь и ладно. Но раны…

Он хмурится.

— Глубокие… Много их… А я в грязи всю ночь лежал…

Я сажусь рядом.

— Что случилось?

Он морщится.

— Раны на спине… Инфекция.

— Чем я могу помочь? — выдыхаю холодея.

С Андреем точно творится что-то не то.

— Виктор… Антибиотики… Название скажу…

Вскакиваю. Ему надо в больницу. Только если Виктор позволит.

Холодею. Это и будет шанс узнать: я связалась со зверем или все же с человеком.

В первые мгновения меня сковывает паника.

Только не это! Психолог тут единственный человек, на кого я могла рассчитывать и кому готова была верить. Если он сейчас умрет…

Я понятия не имею, где искать Виктора.

А потом я вспоминаю про телефон.

Он же сказал «для связи». Я открываю записную книжку. Там всего один номер и записан он как «1».

В трубке какое-то время тянутся гудки, потом я слышу голос хозяина:

— Лика?

В голове проносится сцена в бассейне, и я проглатываю ком. Сейчас не до меня.

— Ты… вы… знаешь, что с психологом?

Виктор хмыкает.

— Неужели сбежал?

— Заболел.

В трубке какое-то время молчание.

— Чем?

— Ранами на спине. У него температура под сорок, — я смотрю в мутные глаза Логинова.

— Твою-то мать!

После этого звонок обрывается. Я опускаю руку и остаюсь сидеть на постели. А потом смотрю на Андрея и вскакиваю.

Логинов хватает меня за руку.

— Скажи ей… что я не специально… я всего этого не хотел…

— Андрей, все будет хорошо, — вот не подумала бы, что буду утешать психотерапевта.

Тут дверь бьется о стену. И я едва не подпрыгиваю. Виктор.

Что если он скажет вышвырнуть психолога, как вещь ненужную и отслужившую? И тут я понимаю, что в таком случае рада буду отправиться за психологом следом.

— Надо его в больницу, — отступаю к окну, указывая на Логинова.

— Нет, — отрезает Виктор.

Перевожу дыхание. Я не привыкла перечить, но сейчас речь идет о том, чтобы оставить человека умирать без помощи. Я еще никогда не оказывалась перед таким ужасным выбором.

Набираю воздуха в грудь.

— Виктор, если ты этого не сделаешь…

Он останавливает меня жестом. Откидывает с постели покрывало, задирает футболку Логинова и придирчиво рассматривает его спину.

Я замечаю, что края ран набухли.

— Я…

Виктор оборачивается ко мне и смотрит зло, холодно.

— Мне выгодно, что все вокруг думают, будто Логинов уже мертв.

Только не это!

С этими словами он поднимается и выходит. Я присаживаюсь на колени около кровати и вынимаю телефон. Дрожащими руками набираю «03». Уж лучше Виктор меня убьет, чем если я бездействием — Андрея.

Звучат гудки и тут я понимаю, что не знаю адреса. Я ведь совершенно не в курсе, где мы.

От бессилия опускаются руки, и я даже не нахожу возможности ответить оператору. Беспросветный, бесформенный ужас сковывает.

Я так и останусь в этом доме в качестве игрушки бесчувственного чудовища.

Позади снова хлопает дверь.

Я слышу, как под весом Виктора прогибается кровать.

Зачем он вернулся?

Поворачиваю голову к хозяину и в первый момент отодвигаюсь. В руках Виктора емкости с растворами, шприц, игла.

Что все это значит?

Он же не задумал эвтаназию?

Я вскакиваю, чтобы помешать хозяину, когда тот разворачивает к себе руку Логинова и протирает локтевой сгиб ватой.

— Нет!

Виктор отмахивается от меня как от назойливой мухи. Он уже перетянул плечо психолога бинтом.

— Господи, Лика, — рычит хозяин. — Отойди!

Я повисаю на его руке.

— Ты же не убить его собрался?

Виктор отталкивает меня, а потом хватает белую картонную коробочку, которую принес с собой.

— Глянь! — говорит он. — Почитай инструкцию и увидишь, что это такое.

Я хватаю коробочку, трясущимися от страха руками открываю ее и вынимаю сложенную в несколько раз бумагу. У меня строчки перед глазами прыгают — так я напряжена.

Что это может быть?

Изучаю инструкцию вдоль и поперек чтобы выяснить, что это… антибиотик. Убить им, по всей видимости, нельзя, если конечно не считать побочных эффектов.

— Убедилась? — говорит Виктор.

Киваю.

— Тогда отдавай!

Я протягиваю хозяину маленький стеклянный пузырек с заключенным в нем белым порошком и завороженно смотрю на то как ловко Виктор запускает иглу в банку с физраствором, набирает несколько миллилитров жидкости в шприц, затем добавляет ее к порошку.

Мне тут же становится ясно, что капельницу ставил мне не Логинов. Виктор.

В вену он колет как…

Он что, бывший наркоман?

Вскоре хозяин вводит Логинову антибиотик, подключает капельницу и, достав из шкафа вешалку, прилаживает пластиковую бутылку над постелью.