– Дорогой Ильхам, ты прости меня за такое поручение. Но сам видишь, стар я уже, не способен командовать войсками на поле боя, – оправдывающимся голосом сказал он на прощание. – А ты в самом расцвете сил, да и сильно смыслишь в военном деле. Так что на тебя вся моя надежда.

– Досточтимый эмир Челбир, я все понимаю, твое доверие принимаю с благодарностью, – с поклоном ответил ему улугбек. – Не беспокойся, я постараюсь сделать все лучшим образом. А пока предлагаю держать на юге страны несколько постоянных разъездов, чтобы контролировать ситуацию и быть в курсе передвижения монголов. Мы знаем, что вся их армия состоит из конницы. Но и она на дальние расстояния быстро передвигаться не может. Ведь тыловое обеспечение перевозится на повозках. Так что есть шанс упредить. А общий план я тебе, уважаемый эмир, представлю через пару дней.

На том и попрощались.

3

После встречи с болгарами Изяслав решил прекратить продвижение на восток и повернул на юг, к половцам, или, как они сами себя называли, кыпчакам. Как-никак, эти кочевники занимали значительную территорию севернее Саксинского моря и далее на запад вплоть до Дуная, следовательно, о том, что за монголы и для чего собираются в Кырыме и Присаксинье наверняка ведали лучше проезжих болгар. А об этих азиатах, как понимал Изяслав, надо было подробнее разузнать обязательно. Для того и выслал его с разъездом отец Мстислав Романович, чтобы быть в курсе того, что происходит на дальних рубежах княжества. При этом он, умудренный опытом, – не зря же его называют Мстиславом Старым, – видно, чуял тревожность обстановки, иначе не стал бы поручать командование разъездом своему сыну.

На третий день после расставания с болгарами киевляне заметили вдалеке клубы пыли. Не иначе как шла солидная конница.

– Княжич, похоже, это половцы, – предположил вдальсмотрящий. – И по снаряжению, и по посадке. Главное, едут с поднятым стягом с двумя хвостами и навершением в виде полумесяца.

С поднятым стягом? Но ведь его поднимают только во время боевого похода. В иных случаях – лишь тогда, когда едет сам каган с охраной.

– Вперед, за мной, к половцам! – приказал Изяслав и сам первым повернул коня.

Через четверть часа киевляне уже нагнали половцев, которые, заметив их, замедлили ход. Похоже, малочисленность отряда руссов успокоила их. И вообще, они же в данное время не враги. Оказалось действительно это ехал половецкий каган Котян Сутоевич, которого Изяслав видел пару раз, бывая на встречах отца с Галицко-Волынским князем Мстиславом Удатным. Мстислав Галицкий был женат на дочери Котяна, а тот иногда навещал зятя.

Поздоровались. Разговорились.

– Княжич, не стану от тебя скрывать, еду к зятю за помощью, – откровенно сказал Котян. – Понимаешь, допекли меня монголы. Их войска каким-то образом перешли Кавказские горы и пока обосновались в Кырыме. С прошлого года начали совершать на нас набеги. Главное же, переманивают моих людей из некоторых родов на свою сторону. Толкуют, что, дескать, и они, и мы – кочевники, да и языки у нас схожие, значит, нам сам Небесный Тенгри велел быть вместе. И ведь находятся то ли наивные люди, то ли предатели, верят им. Сначала на сторону монголов перешли лишь несколько кошевых Присаксинья. А теперь им открывают путь с Кавказа на Кырым целые курени. Они вроде бы и не предают меня, но и не мешают монголам. Вот те и накапливают в Кырыме силы. У них там уже находится больше двух туменов. Прошли слухи, будто дополнительные отряды продолжают прибывать. Потому, пока есть возможность, надо бы их разбить так, чтобы севернее Кавказа солнце им никогда не светило. Только у меня нет для этого достаточно сил. Надо нам, руссам и кыпчакам, во что бы то ни стало выкурить недругов, пока их присутствие не превратилось в неизлечимую болячку.

Хитрый Котян тут, правда, слегка слукавил. На самом деле появлению монголов в этих краях год назад поспособствовал он сам. Тогда их корпус под командованием Субэдэя и Джэбэ начал военные действия против аланов. А на такой шаг они решились потому, что всякими многообещающими посулами уговорили их союзника Котяна держаться в стороне от этого конфликта. И каган нарушил свой договор с соседями, не стал им помогать, ссылаясь на то, что не успел собрать армию – «кочевники же, мать их, пока раскачаются да соберутся, трава успеет подняться по пупок».

Каган и княжич ехали вместе долго, передавая друг другу добытые сведения. А после совместной трапезы на привале Котян совсем разоткровенничался. Да и зачем ему скрывать что-то от своих нынешних союзников руссов. Ведь княжич киевский не рядовой человек, не пустит услышанное по ветру, ему, наоборот, полезно знать все, чтобы было о чем доложить отцу. И Котян признался, что в его каганате есть не только отдельные курени, а целая орда предателей. Оказывается, мощное племя токсобичей, людей татарского происхождения, кочевавших на Дону, установило с монголами союзнические отношения. Вот почему те стали угрозой для остальных половцев.

В районе днепровских порогов половцы и руссы расстались. Изяслав, свернув вправо, заспешил в Киев. Котян поехал дальше в Галич, к зятю.

* * *

В начале месяца березозола, как тогда руссы называли апрель, после обстоятельного разговора с тестем, половецким каганом Котяном, князь Мстислав Галицкий сильно озаботился складывающейся ситуацией на своих и не только границах и обратился к великому князю Киевскому с предложением немедленно созвать съезд. Мстислав Романович внимательно выслушал его, к слову двоюродного брата, и тоже встревожился не на шутку. Доводы того были таковы, что действительно требовалось срочно принять какое-то сильное решение, чтобы предотвратить худшее развитие ситуации. И вот на следующий же день из Киева во все главные города руссов выехали посыльные с известием о немедленном созыве в конце месяца расширенного съезда русских князей.

За пару дней до открытия съезда в Киев стали прибывать не только предводители княжеств, но и удельные князья, и воеводы крупных городов. Местом проведения большого собрания определили загородный Красный двор. В день начала его работы там уже с утра расхаживали князь из старших Мстислав Святославич из Чернигова, князья из младших Даниил Романович, Михаил Всеволодович, сын Киевского князя Всеволод Мстиславич, Олег Курский, Владимир Рюрикович Смоленский, Андрей (зять Мстислава Киевского), Александр Дубровичский, Святослав Каневский, Изяслав Ингваревич, Святослав Шумский, Юрий Несвижский. Влиятельный Юрий Всеволодович Владимирский вместо себя вначале прислал было князя Василька Константиновича Ростовского, а тут и сам прикатил.

К приезду важных гостей княжеский деревянный дворец спешно подновили, покрасили. Даже гребень на крыше, что шел вдоль кнеса, расписали узорами с позолотой. Как и резные конские головы по концам его. Карнизы, наличники окон, выполненные в свое время лучшими новгородскими мастерами, после покраски засияли, будто и не деревянные вовсе, а из дорогого металла. Внутри дворца особо отделали высокий зал для пиров и собраний. Да что дворец, успели отремонтировать и освежить даже гридницы для пребывания не менее полутысячи дружинников, просторную мовницу, то есть баню, рассчитанную на десяток людей, конюшни. Не сказать, что загородная усадьба Киевского князя нравилась всем. Были среди участников съезда и такие, кто завидовал хозяину этих хором черной завистью. Но не то место и не то время, чтобы выказывать свои чувства…

После угощения гостей с дороги начался совет. О ситуации на землях Половецкого каганата и на рубежах русских княжеств доложили командир киевского разъезда княжич Изяслав и сам каган Дешт-и-Кыпчака Котян. Последний заключил свой доклад недвусмысленным предостережением: «Нам надо немедленно изгнать этих азиатов с земли половецкой. Не думайте, что это ради меня и моего народа. Ежели мы немедленно не сделаем этого, сегодня они покорят нас, а завтра вы станете их рабами». После этого в зале долго стоял гул, вызванный оживленным обсуждением людей между собой всего услышанного.