— Скажи честно, это у тебя так от бессонницы мозги клинит? — говорит сухо, чувствуя, как горло сковывает спазмом. Если это очередная шутка, то не смешно.

— Может, от бессонницы, но, полагаю, что всё же от тебя, — улыбается, смотря снизу вверх в растерянные глаза.

— Ты сказал, что это ничего не значит… — губы не слушаются, с трудом проговаривая каждое слово. Она совсем, совсем ничего не понимает.

— Не хотел давать тебе повод думать, что это серьёзно.

— А сейчас?

— Сейчас понял, что несерьёзно будет играть в равнодушие и мучить тебя своей «нелюбовью». Не хочу проецировать прошлые неудачные отношения на новый опыт. С тобой. Не хочу разочаровываться заранее, боясь очередного предательства. Это нечестно по отношению к тебе. Я поломаю твою жизнь. И свою. И, возможно, что-то, что мы сможем построить, если доверимся друг другу. Другой вопрос — хочешь ты этого или нет. Быть вместе. Хочешь?

Серо-зелёная радужка лихорадочно блестит в тусклом свете, падающем из кухни. Он кладёт ладони к ней на колени, опуская на них подбородок. Долго и решительно заглядывает в девичьи глаза. Не торопит. Видит, что она удивлена и растеряна, но взгляда своего не отводит. Зрительный контакт помогает ощутить невидимую связь, необходимую им обоим.

Воронцов, действительно, держал её на расстоянии, не считая редких моментов откровений. Это укоренило в ней мысль о том, что ему не нужны отношения. А, оказывается, всё это — боязнь испытать предательство. Нежелание вновь оказаться в той западне, которую ему когда-то подстроила Катя. Страх перед новым разочарованием. Ведь, всегда может найтись кто-то лучше и любимее. Но разве это повод пренебрегать тем, кто по-настоящему тобой дорожит?

Женя одной рукой придерживает одеяло, а другой — нерешительно касается спутанных волос. Это очень странно, но перебирание непослушных жестковатых кудрей — немного успокаивает. Денис снова целует заострённые коленки, оставляя на них легкие прикосновения. У Васнецовой внутри просыпается вулкан чего-то необъяснимого. Это и страх, и нежность, и желание быть вместе с Воронцовым не меньше, чем всю жизнь.

— Если я скажу, что не хочу быть с тобой… Ты же поймёшь, что это бессовестное враньё, правда?

— Правда-правда. Ещё какая правда, — усмехается и садится рядом с ней, беря в свои руки узкие холодные ладошки. — Так что? Или я только для секса на одну ночь гожусь? — насмешливо щурится, сжимая хрупкие пальчики.

— Дебил, — смущённо упирается лбом в его плечо, не в силах скрыть рвущейся наружу улыбки. — Не на одну ночь, конечно… На две или три, — старательно сдерживает смех, за что Денис чуть ли не до хруста сдавливает изящные ладони.

— Ненормальная, — улыбается в ответ, понимая, что заслужил не одну подобную шутку за своё дурацкое поведение.

Страх — необъяснимая вещь. Можно прожить с ним всю жизнь, не зная, что это всего лишь иллюзия твоего воображения. Что те ситуации, которые ты себе выдумал — могут вовсе никогда не случиться. И что, осмелившись перешагнуть через всё это, можно позволить себе стать счастливым и, осчастливить, как минимум, ещё одного человека. Когда дело касается любви — в сердце не место страху.

Комментарий к Январь. На шаг больше чем дружба

Дорогие читатели, важный вопрос: автору нужен творческий инстаграм, чтобы анонсировать там новые главы/истории/переводы, да и просто общаться? Было бы вам это интересно? Потому что я думаю об этом уже несколько недель, и мне эта идея очень даже нравится, но хочется узнать ваше мнение - имеет ли это смысл или вполне себе достаточно самого фикбука и его системы оповещений 🤔

========== Февраль. Привычка ==========

— Кто мы друг для друга? — вопросительно взглянул на Женьку.

Васнецова, закидывающая вещи в рюкзак, замерла и недоверчиво покосилась в сторону соведущего. Сдула челку со лба и как можно более небрежно бросила:

— В чем подвох, Воронцов? — отложила рюкзак на диван.

— Никакого подвоха, — сказал абсолютно серьезно. — Просто интересно. Так, что? — вопросительно повел бровью и выжидающе уставился на напарницу.

Девушка задумчиво потерла висок и довольно резко произнесла:

— Ты дебил, Воронцов. И вопросы у тебя дебильные, — отвернулась, чтобы не сталкиваться с карим взглядом и поспешно накинула на себя теплый пуховик.

— Да что такого? — начал заводиться парень и поднялся с кресла, упираясь кулаками в деревянную поверхность стола. — Мне, может, надоело пребывать в неведении, что между нами происходит.

— Между нами ничего не происходит, — мгновенно оборвала Женька и окинула коллегу недобрым взглядом. Хотелось сбежать из студии. Как можно скорее. К счастью, их совместный эфир был успешно завершен, оставалась только двухчасовая рубрика Дениса.

— Серьезно? — заинтересованно выгнул бровь. — В таком случае, я могу сегодня ночевать у себя? И даже пригласить кого-нибудь на свидание?

В глазах Васнецовой мелькнул ревностный огонек, но быстро исчез под маской деланного равнодушия и безразличия.

— Как хочешь, — шумно выдохнула и, подхватив рюкзак, вышла из студии, чуть сильнее обычного прихлопнув за собой дверь.

— Жень… — в сердцах пнул ногой по стулу. Тот отъехал, ударившись в стену, и жалобно скрипнул. Внутри Воронцова будто что-то оборвалось и сразу навалилась неприятная тишина. Он поспешил вернуть стул обратно к столу, натянуть на себя наушники и включить знакомую заставку.

***

Васнецова ехала на трамвае, прижавшись щекой к холодному стеклу, и рисовала на запотевшем стекле узоры. В наушниках играло радио «Активное» и раздавался такой привычный голос Дениса. Непонятно почему, но ей катастрофически нужно было его услышать. Раз уж сегодня они с ним точно не увидятся.

Женька даже успела забыть — как это, когда на соседней подушке никто привычно не сопит. Или когда будильник Воронцова отчаянно трезвонит, а он даже не думает просыпаться, сладко уткнувшись лицом в подушку. Поэтому Васнецовой приходится тянуться через это кудрявое недоразумение до тумбочки, сквозь полудрему нащупывать телефон и выключать его, пока через пять минут он не зазвонит снова.

— Денис, мы с подружкой видели твою фотку на сайте. Ты такой классный, — последнее слово было нарочно протянуто сладеньким девичьим голоском, что Женька аж от отвращения фыркнула. — А у тебя есть девушка?

Васнецова отпрянула от окна, и хотела было сменить радиостанцию, но не решилась. Любопытство оказалось сильнее.

— Нет, — усмехнулся и задумался, — разве могу я посвятить себя кому-то одному, когда столько очаровательных особей женского пола хотят заполучить меня?

Женька закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Перед глазами всплыла картинка, когда Воронцов ее впервые поцеловал. Васнецова тогда впервые поняла, что такое полуобморочное состояние. Когда колени трясутся, голова кружится, а весь мир замыкается на ощущении горячих ладоней и требовательных губ. Плевать, что это все показное. Они же еще тогда не знали, что все это войдет в привычку. В такую сладкую и самую любимую привычку.

Сначала ее целовал Денис, потом Женька научилась первой касаться его губ, объясняя это примерно так: «Мне казалось, кто-то идет…». Воронцов усмехался и шептал, снова накрывая ее губы своими: «А вдруг не показалось…». Вообще, оказалось очень удобным — прикрываться мнимыми чувствами, когда на самом деле они были самыми настоящими. И, кажется, это видели все, кроме них двоих. Только вот Денис, в последнее время, все чаще затрагивал эту тему. Не напрямую, конечно. А Васнецова старательно отшучивалась и мысленно запрещала себе думать о своем напарнике, как о чем-то большем и значимом в ее жизни. Зачем? Если и так все всех устраивает.

Воронцова такой расклад не устраивал. Он неожиданно перерос эту игру, когда впервые остался у Жени на ночь. Смешная, она даже пыталась строить баррикаду в виде подушек, чтобы разграничить спальную территорию. Как будто Денису большого труда составило откинуть пуховую подушку в сторону и притянуть ее к себе. Ну, побрыкалась она минуту или две, оставила пару синяков на плече и след от укуса на запястье кудрявого парня. Но это того стоило, чтобы потом он смог спокойно утыкаться носом в ее затылок, обнимать за талию и слушать размеренное дыхание. А утром просыпаться от того, что рука ужасно затекла, но ощущать себя непривычно счастливым.