Мама с Дашей и Галиной Сергеевной нарезали салаты и сервировали стол. Маша выбирала, какое из новых платьев смотрится на ней эффектнее всего. Полина крутилась рядом со старшей сестрой в надежде утянуть какие-нибудь красивые украшения. Папа вот-вот должен был вернуться домой с елкой… А Женя собиралась на работу.

Мама вздыхала и охала, как же так, ребенок останется голодным в новогоднюю ночь. Поэтому до работы Васнецова ехала на такси: с тазиком «Оливье», шампанским и другими атрибутами праздничного стола. Вот и теперь радость медленно наполняла ее тело от макушки до пят. Не хватало только новогодней музыки, которая с минуты на минуту должна была зазвучать в студии радио «Активного».

— Начинаем?

Женька поспешно кивнула, натягивая наушники и наклоняясь к микрофону. Воронцов не смог сдержать искренней улыбки, глядя на горящие глаза подруги.

— Добрый вечер, дорогие радиослушатели! Сегодня с вами в этой предпраздничной суматохе диджей радио «Активного» Денис Васнецов и моя очаровательная соведущая Евгения Воронцова…

Телефон разрывался из-за непрерываемого потока звонков. Каждый желал поздравить с наступающим Новым годом друзей и близких. На фоне счастливых голосов раздавался звук работающего телевизора, смеха и звенящих бокалов. Люди наперебой поздравляли друг друга в радио эфире, выхватывая телефон, и признавались в любви. Денис чувствовал, как сводит щеки от нисходящей с лица улыбки. Диджеи даже не препирались между собой, потому что большую часть эфира занял «Новогодний бумбокс поздравлений».

— Стоп… — парень стянул наушники и поудобнее растянулся в кресле. В ближайшие двадцать минут в эфире должна была звучать только музыка. Можно было выдохнуть и расслабиться.

— Воронцов, ты есть хочешь? — заговорщицки прошептала Женя, пристально смотря на напарника.

— Спрашиваешь. Еще бы…

Васнецова быстро подорвалась к холодильнику и вытащила оттуда большую миску оливье. Вслед за ней на стол последовали бутерброды, нарезка, сладости, мандарины и шампанское. Глаза Дениса лихорадочно заблестели.

— Все это время у нас холодильник ломился от еды, а я об этом даже не догадывался?

— Ну, должен же быть и с моей стороны сюрприз, — весело усмехнулась, доставая стаканы для сока. — Прости, для шампанского бокалов нет.

— Неприятность эту мы переживем, — напел строчку из детской песенки и взял в руки бутылку с игристым напитком. — Саныч, если бы увидел, чем мы тут с тобой в рабочее время занимаемся, по головке бы не погладил.

— Он вчера и так увидел больше, чем нужно. А в наше с тобой оправдание могу сказать, что Новый год не Новый год без сожженной бумажки с заветным желанием, которую обязательно нужно растворить в шампанском.

Воронцов заинтересованно повел бровью, не имея ничего против таких праздничных традиций.

— Стой, Денис… Не разливай. Можешь погулять где-нибудь минут пять?

— Васнецова, здесь полный стол домашней еды, а ты отправляешь меня туда — не знаю куда? Хотя бы ради чего я это делаю, скажи? — попытался выпытать, когда девушка стала настойчиво подталкивать его к двери.

— Просто выйди.

Воронцову, томящемуся в ожидании за дверью, было невыносимо скучно ждать. От нечего делать, он крутил в руках массивную связку ключей, уже в который раз, косясь на наручные часы. Пять минут закончились две минуты назад.

— Жень, можно?

— Нет.

Пару секунд тишины.

— А сейчас можно?

— Я же сказала. Стой там. Зайдешь — не поздоровится.

— Не сомневаюсь, — проворчал, утыкаясь лбом в косяк двери. От скуки царапал красный кирпич в стене ключом. — Васнецова, я злой, когда голодный…

— Угу.

— И целоваться лезу.

— Заходи уже.

Денис появился в дверях и чуть не ахнул. На Женьке был серебристый комбинезон, красиво подчеркивающий женственные формы и тонкую талию. А в этом тусклом свете и переливе разноцветных огней, она выглядела вдвойне ошеломляющей. Он впервые увидел ее фигуру, не прикрытую мешковатыми футболками и мальчишескими джинсами. И это было восхитительно.

— Воронцов, неприлично столько молчать. Скажи что-нибудь, — поправила непослушный локон за ухо и закусила губу.

— А что тут скажешь, Васнецова, если это… Вау, — это все на что хватило обычно многословного диджея. — Будешь у нас сегодня вместо елки.

— Дурак, — разочарованно цыкнула и уперла руки в бока.

— Шучу, Жень… Ты великолепна. Скажи, а это… Для меня наряд?

— Ага, размечтался. Это просто традиция такая — встречать Новый год в новом наряде.

— Замечательная традиция. Одобряю, — сел в ее кресло и закинул руки за голову.

Васнецовой стало неловко от его пронзительного взгляда. Дурацкое смущение дало о себе знать горящими щеками. Оставалась надежда на то, что при неярком свете Денис этого не заметит.

— Давай, что ли, шампанское разливай… — спохватилась Женька и заняла место в кресле Воронцова. Коленки почему-то предательски дрожали.

— Слушаюсь, моя королева, — хихикнул в кулак Денис, ожидая какого-нибудь очередного нападка от Васнецовой за его выходку, но получил лишь укорительный взгляд. Впрочем, который она почти сразу же отвела, чувствуя смущение и неловкость. Она могла сколько угодно язвить и парировать, но когда с его губ срывался полу-флирт, направленный в ее сторону, всякая уверенность вмиг терялась. Воронцов решил воспользоваться моментом. — Жень, а посмотри на меня? — дождался ее взгляда. — Ты очень и очень красивая, — пододвинул к ней стакан, слегка коснувшись кончиками пальцев ее руки.

Случайно, конечно же, случайно.

Васнецова чуть заметно вздрогнула, ощутив горячие подушечки пальцев на своей коже.

— Спасибо, Денис…

За пять минут до Нового года, Воронцов вывел в эфир поздравительную речь президента. Женя стянула с головы серебристые наушники, так хорошо гармонирующие с ее комбинезоном. Внутри все больше подогревалось волнующе будоражащее чувство, которое бывает, когда сильно чего-то ждешь. Впервые она встречала этот праздник не в семейном кругу. Это было немного странно, но совсем неплохо. Просто иначе. Тем более, с Денисом не получалось соскучиться. С его губ все время не сходили веселые шутки, забавные истории и поздравления, которые радиослушатели передавали своим родным и близким. А еще с его губ не сходила улыбка. Самая потрясающая улыбка, которую Васнецова когда-либо видела.

— … слышишь меня? — Воронцов щелкнул перед ней пальцами, пытаясь привлечь к себе ее драгоценное внимание. — Говорю, желание загадывать будем?

— Ааа, да, конечно, — засуетилась Женька, доставая из ящика в столе два маленьких листочка и спички. Еще не хватало, чтобы он заметил, каким завороженным взглядом она на него смотрела.

— Ты уже знаешь, что напишешь?

— Возможно. А ты?

— Еще нет. Не придумал.

— В таком случае, пожелай себе богатой фантазии, — сыронизировала и прикусила кончик ручки.

— Очень смешно, — скривился Денис, независимо встряхнув кудрями. — Тебе оригинальности бы побольше, а предсказуемости поменьше, — не остался в долгу, отпарировав.

— А тебе бы язык покороче и извилины не такие прямые, как сейчас.

— Язва.

— Дебил.

— Я не буду с тобой ругаться в Новый год.

— Какое благородство, — недовольно фыркнула Васнецова. — С чего вдруг такие жертвы?

— Я верю в теорию о том, как встретишь Новый год, так его и проведешь.

— То есть ты рассчитываешь провести его со мной и ни разу не поругаться?

— Может быть, — загадочно улыбнулся.

Женька, словив его многообещающий карий взгляд, быстро уткнулась глазами в пустующий листочек. До начала боя курантов они больше не обмолвились ни словом. Кремлевские часы стали бить полночь и диджеи стали записывать заветные желания на клочках бумаги. Пять ударов — желание записано. Еще пять — сожжено и брошено в шампанское. Два удара и до начала звучания гимна РФ игристый напиток оказывается выпитым.

— С Новым Годом, Васнецова!

— С Новым счастьем…

— С вами были: такой же мудрый, как Дедушка Мороз — Денис Васнецов!