Оказавшись в тепле мягкой постели, я все-таки позволил себе закрыть глаза. Последние несколько недель были такими нервными и эмоционально сложными, что неудивительно, что я вырубался почти каждый раз, как только принимал горизонтальное положение. Кажется, я задремал, а когда открыл глаза, увидел перед собой Ричи и чуть не умер от страха.

— Твою мать, зачем ты так делаешь?! — я прижал руку к груди, и сердце оглушительно отстукивало ритм, — я чуть инфаркт не получил.

— Извини, — Ричи сложил руки на груди. Он снова принял спокойный, равнодушный вид, как будто бы мы с ним не целовались несколько часов (или дней?) назад. Я сел на кровати, протирая глаза.

— Может, ты хоть сейчас объяснишь, что, блин, тут происходит?

— Заезжал какой-то мужчина, неместный, спрашивал дорогу в… — Ричи осекся, я напрягся, — в соседний город. Не стоит тебе знать название.

— То есть ты хочешь сказать, что ты… — я едва зашевелил губами, — вывез меня из моего города?!

Ричи неопределенно пожал плечами.

— Будет лучше, если ты не будешь этого знать. Так спокойнее.

— Господи, — выдохнул я, закрывая лицо руками, — Ричи, пожалуйста. Выпусти меня. Чего ты еще от меня хочешь? Я же сказал, что согласен, чтобы ты… Чтобы мы… — я не смог произнести это слово вслух, а Ричи как будто только этого и ждал, не сводя взгляд с моих губ, как будто он был глухим и только так мог понять, что я говорю, — ты понял, в общем. Чего ты еще хочешь? Чтобы я тебя умолял? Встал на колени?

— Ты правда хочешь со мной переспать? — спросил Ричи, чуть щуря правый глаз. Цепочку с крестиком он спрятал под футболку, но я все равно видел ее очертания. Я подумал о том, как взял эту цепочку в рот, ощутив привкус старого металла на языке. Задняя сторона крестика слегка потемнела от частого соприкосновения с кожей. И откуда я только успел это заметить, если сам я просто умирал от чертова желания?!

Но вопрос Ричи застал меня врасплох. Правда ли я хочу этого? Когда мы целовались — хотел определенно, да так, что готов был позволить ему сделать все, что он только мог пожелать. Когда сейчас он сидел напротив меня с непроницаемым лицом, моя уверенность стала колебаться. Я же его не знаю. Он же псих. Но… Но…

«Эдди только попробуй ты еще маленький узнаю что ты занимаешься этим я оторву твой член и поставлю его тебе в комнату за стекло чтобы ты любовался им это грязное и мерзкое занятие оно нужно только для того чтобы рожать детей ты меня понял Эдди только попробуй ты можешь заразиться ужасными болезнями и ты умрешь в муках послушай меня я лучше тебя знаю и тебе это не нужно потом когда женишься тогда и поговорим»

— Да.

— Ты ведь не хотел.

— Я и здесь оказываться не хотел, но больше всего я не хочу умирать и я просто хочу вернуться домой, — твердо сказал я, — Ричи, пожалуйста. Что мне сделать?

Он молчал долго. Я уже начал крутить себе пальцы от нервов, не боясь, что могу вытащить их из суставов. Я смотрел на Ричи, не зная, что мне делать. Я никогда еще не чувствовал себя настолько беспомощным.

— Пожалуйста, — повторил я, и Ричи, наконец, снова посмотрел мне в глаза.

— Ты девственник?

Я опешил. Подтянул колени к груди.

— Ты же сказал, что сам знаешь про меня все.

— Я знаю, — Ричи выделил голосом это слово, — но я хочу узнать у тебя. И я не только знаю. Я видел, как ты запихивал в себя пальцы и эту штуку, — Ричи указал взглядом на край кровати. У меня лицо все сгорело от смущения, а по телу прошла дрожь.

— Ты не должен был этого видеть, — промямлил я, но Ричи даже не шелохнулся.

— Ну так?

— Фактически да, — я пожал плечами, — я не… Я не спал с парнями, если ты спрашиваешь про это.

— Хорошо, — Ричи кивнул, поднялся с кресла. Я следил за каждым его движением, и не мог даже предположить, что он будет делать дальше. Я замер, прислушиваясь к стуку собственного сердца. На удивление, оно было спокойно.

— Ты же помнишь, что я сказал, что не сделаю тебе больно?

— Да, — ответил я, вспоминая снова наш поцелуй. Он действительно не делал мне больно. И это кружило голову. Потому что Ричи… Делал то, что я хочу.

— Почему ты хочешь этого? — Ричи подошел ко мне, слегка наклоняясь. Тяжелые кудри упали ему на лицо, и мне захотелось их убрать. Я облизал губы.

— Если я скажу честно, обещаешь и мне рассказать что-то о себе? Искренне.

— Мне нечего рассказывать, — голос Ричи звучал гулко и глухо. Я на минуту подумал о том, что, возможно, у него какое-то пограничное расстройство личности, поэтому он так быстро переходит от одного состояния к другому. Он не умеет управлять собой, значит… Я смогу им управлять.

— Тогда и твой вопрос останется без ответа, — я сложил руки на груди, и сделал вид, что снова хочу лечь спать, подтянув к себе одеяло.

— Ладно, — сказал Ричи, присаживаясь на край кровати, — потом сможешь мне задать три интересующих вопроса.

— Почему только три?

— Просто так, — он пожал плечами. Я тяжело вздохнул.

— Я хочу этого, потому что я обычный, нормальный, здоровый парень шестнадцати лет, которого слишком сильно контролировали родители и не разрешали ни с кем встречаться и все такое. Моя мать, она… — я закатил глаза, — таскала меня по врачам, чтобы понять, что я не занимаюсь никакими плохими делами. И при этом мы не религиозная семья. Я и в церкви был всего три раза в жизни. Просто моя мама считает так, и не иначе. А ходить по таким врачам — унизительно. Боюсь представить себе, что со мной было бы, если бы я ее ослушался.

Ричи молчит. Я чувствую, как рот наполняется слюной, тяжело сглатываю.

— Видишь, я сказал тебе правду. Теперь твоя очередь.

— Чуть позже, — Ричи по-прежнему не сводил с меня взгляд. Вот сейчас он опять не казался опасным, — но это неплохо, что твои родители так за тебя переживают.

— Они не просто переживают, они не разрешают мне распоряжаться моим же телом. А я могу делать с ним все, что захочу.

У Ричи вдруг задергался глаз, он отвернулся.

— Ричи?

— Нет, ничего. Так, значит, ты готов пуститься во все тяжкие? — он поднес руку к глазам, закатил их, и стал поправлять линзы. Это простое действие завораживало.

— И ты меня выпустишь?

Ричи замер с рукой возле глаза, указательным пальцем касаясь верхних ресниц. Я тоже застыл, даже перестал дышать, как мне показалось. Ричи слегка задвигался на кровати, и она чуть заскрипела. Я снова ощутил то странное чувство, которое было до этого.

Хочу.

— Боюсь, что… — Ричи моргнул, поправляя линзу, — что тебе здесь так понравится, что уходить ты не захочешь.

========== 15. Порка ==========

Annie Lennox — I Put A Spell On You

— Ты правда хочешь этого? — голос Ричи срывается на шепот, и у меня внизу живота начинают рождаться мурашки. Я едва заметно киваю. Ричи садится на край кровати, прислонившись спиной к стенке, напротив меня, прямо в обуви и в кожаной куртке. Кладет руки на слегка разведенные колени, расслабляет кисти. Я смотрю и не могу перестать смотреть. В дальнейшем я скину это на стресс и моральную травму, но сейчас мне все равно. Я хочу его.

— Да, — произношу я, — а ты?

— Смотря, что ты хочешь, — Ричи слегка склоняет голову к плечу, — но ты помнишь условие. Я не сделаю тебе больно.

— Даже если я попрошу?

— Даже если.

Его слова отдаются во мне какой-то сладостной болью, которую я не могу контролировать. Я хочу, чтобы он продолжал говорить, своим тихим, вкрадчивым голосом проникать в меня, оставаться там, и я готов слушать все, что он скажет. Как будто бы он меня гипнотизирует, подчиняет себе, но я знаю, что Ричи тут ни причем. Я сам ведусь на это и не могу сопротивляться.

Могу, но

не хочу.

Ричи угадывает мои мысли и подзывает меня к себе пальцем. Меня смущает этот жест, направленный как будто собачонке, но я послушно переступаю коленями через одеяло и подползаю к Ричи по кровати. Эта кровать такая огромная. Я тут же вспоминаю свой маленький узкий диван, на котором мне и одному порой было мало места. Это, видимо, было сделано для того, чтобы я точно ни с кем не смог заняться грязными делами дома.