Я встал в стойку и начал смотреть в глаза отцу.

— Удар ножом сверху. Запомни, в действительности нож лучше всего перехватывать, когда противник только замахивается; когда лезвие уже летит в тебя, ты этого попросту не сделаешь. Скорость лезвия при ударе составляет чуть меньшую долю от скорости звука при замахе. Сможешь ты защититься от ножа в первом случае? Нет. У тебя нет такой реакции, поэтому когда видишь, что противник замахивается — выставляй локоть от себя и лови атакующую руку за кисть, а там делаешь болевой захват. После чего заканчивай его либо ударом в затылок, либо выхватывай нож и бей в голову. Пробуй!

Попытавшись справиться с накатившим на меня страхом, я уставился на своего учителя в ожидании нападения. Замах произошел как всегда неожиданно, но набитая шишками и политая кровью реакция сработала: я остановил руку с деревяшкой, нырнул под второй локоть отца и сзади схватил его за шею, больно надавив на кадык. Оружие упало на дощатый пол.

— Молодец! — прохрипел батя. — Вот теперь я вижу, что кое-чему я тебя научил…»

На моём счету это была моя четвертая драка на ножах. Ну что ж, отец, попытаюсь тебя не подвести… Я начал постепенно смыкать круг, идти на сближение с противником, ища его слабые места. Фанатик закрыл лицо громадным лезвием, постоянно делая обманные выпады и изучая мою реакцию на них. Наконец дистанция сократилась до нужного расстояния. Первый удар был за противником. Он сделал глубокий выпад, рассекая воздух громадным загнутым лезвием. Я успел отскочить назад, врезавшись в шкаф с документацией. Едва оклемавшись, я увидел, что фанатик уже бежит на меня с занесённым над головой мачете. Во второй раз я чудом увернулся — лезвие обрушило две полки и застряло в третьей. Это дало мне требуемую пару секунд для лоу-кика по коленному суставу. «Монолитовец» зашипел и опустился на колени. Второй удар рукой он блокировал, затем, вытащив из полки свое оружие, замахнулся и разорвал мне ткань на комбинезоне. Тем не менее болевого захвата руки мне удалось избежать, хотя я и потерял драгоценное время, за которое противник успел оклематься и протаранить меня, сбив с ног задней подсечкой. Мой трофейный нож звонко упал на пол, а берец «монолитовца» уперся мне в горло. Я пытался нащупать за поясом свой старенький штык-нож и схватился за деревянную рукоятку только тогда, когда кукри повис над моей головой как дамоклов меч. Со всей присущей мне резкостью я вонзил лезвие в икроножную мышцу соперника. Тот заорал, пытаясь одной рукой схватиться за лезвие, при этом теряя устойчивость. Я не стал тянуть, схватился за две ноги и потянул их на себя. Слуга «Монолита» треснулся головой об пол. Теперь ситуация поменялась.

— Ты умрешь, червь! Монолит… — договорить он не успел — лезвие проткнуло ему подбородок. Из горла донесся лишь предсмертный хрип. Даже сейчас его глаза не выражали никаких эмоций: ни страха, ни ярости — стеклянные зрачки, в которых в я видел свое отражение. Для пущей уверенности я прокрутил нож по часовой стрелке и вытащил. На пол хлынула алая кровь.

— Снайпер молчит, выдвигаемся! — приказал Пригоршня в рацию.

— Готов ваш снайпер! — доложил я и подошел к окну.

На полу лежала та самая мощная машинка «Монолита». Ходили легенды, что с ее помощью можно вывести из строя любую технику, ее мощи хватает, чтобы пробить череп псевдогиганту, сбить вертолет, да и еще много чего! И вот, я держу ее в руках. С виду ничем не примечательная и не особо эстетичная труба, обмотанная проводами разных цветов, внутри трубы находились катушки индуктивности. Батарея вместо магазина, питающаяся аномальной энергией от артефакта «Вспышка»; дуло словно снято с М4; оптический прицел ПКС-07; телескопический приклад, удобная пистолетная рукоятка и еще куча приспособлений. Ее огневую мощь я чуть не проверил на себе. С трупа я снял еще пару батарей, не знаю, насколько их хватит.

Как раз в этот момент в комнату забежали товарищи, а за окном пронеслась большая тень, затем на крыше что-то гупнуло.

— Гаусс?! — раскрыл рот Глеб.

— Ага, теперь-то мы и дадим им ответ! — с улыбкой проговорил я и не успел продолжить разговор, как над ухом что-то взвизгнуло и звонко отрикошетило от пола.

— Осторожно, в десятиэтажке еще один снайпер! — гаркнул Химик.

Новый выстрел выбил щепки из многострадального шкафа, место попадания постепенно начало гореть. «Зажигалками» бьют, падлы, судя по отдаленному хлопку, стреляли из СВД с высотного здания.

— Слуги «Монолита», я обращаюсь ко всем вам. Неверные снова ворвались на священные земли, они убили наших братьев, привели с собой существо, созданное не нашей матерью — выродка. Это НЕ ДИТЯ Зоны!!! Они хотят уничтожить нашу святыню, заселить Зону подобными тварями и управлять ею! Мы не допустим этого! Вперед, братья! Уничтожить их! Мы повесим голову того монстра над воротами нашего храма! За наших павших товарищей! За «Монолит»!!! — орал невесть откуда взявшийся мегафон.

В ответ мы услышали бурю восторженных криков со всех сторон от университета.

— Черт! — пробубнил я. — Плохи дела!

====== Бар “Сталкер” ======

Подумать только, полностью отшибленные на голову люди только что обвели нас вокруг пальца и заманили в самую настоящую ловушку, выход из которой ещё попробуй найди. Ради этого они как приманку выставили одного человека. Пожертвуй одной пешкой ради победы, правильно? Вот только оправдаются ли ожидаемые их потери, и достигнут ли они своего? В этом еще нужно разобраться.

— Ха-ха, а фанатики-то умные оказались! — с досадой проговорил Глеб. — Специально ждали удобного момента чтобы, напасть, даже своими пожертвовали ради этого! Гребаные психи!

Я наблюдал, как со стороны десятиэтажки поочерёдно появлялись фигуры в ярком белом камуфляже, куда лучше экипированные, чем те же патрульные — в штурмовых брониках, с новейшим оружием калибра 9×39, у некоторых за спиной виднелись одноразовые тубусы гранатометов. «Монолитовцы» шли тремя группами: одна заходила в центр стоянки, другие рассредоточились по флангам. Во главе каждой группы стоял командир в экзоскелете, энергично указывая жестами направление движения. Кажется, они даже не пытаются замаскировать командный состав. То есть смерти они не боятся, и в случае, если командир уйдет в покои к великому Монолиту, ему всегда найдут замену. Похоже, старый советский эксперимент, заключающийся в создании «идеального солдата», почти удался. Чем им только мозги промывают…

— Иккинг, — сказал я в рацию. — Остаешься с Астрид на крыше, атакуете только в крайнем случае. Химик, Пригоршня…

— Мы держим вестибюль на первом этаже! — перебил Никита.

— Сойдет. Глеб, прикрываешь меня. Следи за окнами высотного здания, где-то там спрятался снайпер.

Перехватив трофейный “Гаусс”, я направился в крайний кабинет с восточной стороны института. Довольно широкий зал, до потолка заставленный деревянными стеллажами с книгами, скорее всего — бывшая библиотека. Оттуда как раз хорошо просматривалось нужное здание, осталось найти снайпера. Я сел перед окном так, чтобы дуло винтовки не выглядывало на улицу, и стал наблюдать.

Отряды «монолитовцев» вышли на стоянку и открыли неприцельный огонь в нашу сторону. Над головой вжикнула шальная пуля, после чего глухо ударилась в стену за мной. Провокация. Другие пронеслись буквально в сантиметре от меня, заставив чуть подпрыгнуть от неожиданности. Вдох, выдох. Я попытался успокоить бушующее в грудной клетке сердце. Мне сейчас двигаться вообще нельзя, так как тот снайпер тоже сейчас смотрит в прицел, как и я. Вот только у него под наблюдением два этажа, а у меня — десять. Любое движение, пусть даже самое простое — верная смерть.

Наши сейчас бездействовали, и правильно — фанатики сейчас лупят по окнам для острастки, не знают наших точных позиций, и это нам пока на руку. Когда они подойдут поближе, тогда мы и ударим.

— Мы же не будем сейчас оборонять этот дом? — с надеждой спросил Вертухаев — У меня патронов почти не осталось!

— Нет, — ответил Пригоршня. — Ждем подходящего момента для отступления, если мы сейчас выйдем — нас всех изрешетят!