— Словом, никаких постоянных врат. Выйдем, сожжём изображение, и можем спать спокойно, — подытожил он.

Азирафаэль задумался. Объяснение выглядело вполне логично, но возникали некоторые вопросы. Поколебавшись, он осторожно предложил:

— Тогда, быть может, просто нарисовать сигил врат прямо здесь? Вдруг нам не удастся добраться до третьего Круга?.. Как думаешь, тебе удастся чудеснуть нужные инструменты?

— Забудь, ангел! Ты же не думаешь, что из Ада так просто уйти? <i>Она </i>позаботилась о том, чтобы мы не слишком часто бродили по Её любимой игрушке. Путь в Преисподнюю можно открыть только сверху, с Земли. Свободная воля, человек — венец творения, всё такое… Ну, и конечно есть парочка постоянных порталов, но туда лучше даже не соваться, их охраняют получше, чем райские врата. Кстати, я их понимаю. Представляешь, сколько желающих уйти отсюда?

— Не думаю, что больше, чем желающих войти во врата Рая… — машинально откликнулся Азирафаэль, разочарованно отводя взгляд. Руки его непроизвольно ощупывали порванную одежду, почти зудя от желания сделать хоть что-то, никак не желая запомнить, что сейчас он почти ничем не отличается от людей полной неспособностью творить чудеса. Он через силу улыбнулся, пытаясь загладить невольную бестактность:

— Прости, Кроули, я не подумал. Разумеется, ты бы сделал это, если бы это было возможно…

Кроули только глаза закатил. Несколько минут в темнице висело тяжёлое молчание. Обсуждать было уже нечего. Собственно, обсуждать в принципе было нечего, идеи Кроули заканчивались примерно на «Эй, ангел, привет, я пришёл за тобой!». Опыт с пошедшим под откос (как и планировалось, но совсем не по плану!) Армагеддоном лучше всяких слов подсказывал, что увлекаться слишком сильно стратегическим планированием не стоит. Поэтому он остановился на методике того самодовольного коротышки с комплексом неполноценности [2], которому когда-то подкинул идею скинуть Директорию и стать императором самолично — проще говоря, решил действовать по ситуации. Азирафаэль же просто слишком устал, чтобы пытаться придумывать что-то. И, если уж на то пошло, привычно доверился Кроули, как уже не раз делал за время их долгого знакомства.

— Тихо! — прошипел Кроули спустя десяток минут, заставив и без того молчащего и нервно теребящего оборванный карман Азирафаэля удивлённо воззриться на него.

— Но, дорогой мой, я и так…

— Тише, я что-то слышу! — демон стремительно отступил от двери, вместо этого принимаясь яростно махать рукой. Азирафаэлю потребовалось несколько секунд, прежде чем он понял, что этот суматошный жест означает просьбу подойти поближе.

— Так… кажется, их всего двое. Или трое… неважно. Сейчас мы… сейчас мы… — он замолчал, беспомощно крутя головой. Потом прищёлкнул пальцами. — Точно! Ангел, сколько у тебя осталось воды? Лей на пол! Немного, но так, чтобы было видно.

И, видя, что Азирафаэль не спешит выполнять его приказ, неуверенно глядя то на него, то на дверь, взбешённо зашипел, подскакивая к другу и хватая его за порванный воротник:

— Азирафаэль, чёрт тебя по… ради Бо… ангел, ты заснул?!

Тот всё ещё колебался. На лице его отражалась нешуточная тревога, а рука, которой он испуганно прижал в кармане жакета флягу, заметно дрожала.

— Кроули, это опасно! — испуганно выдохнул он. — Что, если в неё наступишь ты?

— Я не настолько плох, чтобы не перепрыгнуть небольшую лужицу, ангел! И потом, у меня туфли на резиновой подошве, не думаю, чтобы они растаяли от одного прикосновения к святой воде!

Он не стал уточнять, что от отличной резиновой подошвы его туфель наверняка остались жалкие ошмётки, как и от его пульсирующих болью ступней, вполне реально, судя по ощущениям, плавящихся при соприкосновении с освящённой землей. Не то чтобы он был ненормальным смельчаком, готовым рискнуть пройтись по святой воде. Скорее, он просто не думал, что это потребуется.

— В любом случае, Хастур и остальные после того, как я убил Лигура, и тем более после устроенного тобой спектакля с уточкой, наверняка трясутся от одного вида святой воды. Ну же, ангел! Решай! Если у тебя есть вариант получше — я его слушаю. Сейчас!

Азирафаэль прерывисто вздохнул. Можно подумать, у него было время придумать какой-то другой вариант… Он был уверен, что вариант был у Кроули; просто, как это часто бывает, не оказался готов принять его.

Но другого выхода, кажется, и впрямь не было. Снаружи загрохотал допотопный засов, словно в насмешку над идущим в ногу со временем Раем, и Азирафаэль, решившись, трясущимися руками вытащил из кармана флягу.

— В-всего несколько капель, Кроули! — прошептал он, осторожно опуская её к самому полу, чтобы, не дай бог, не брызнуть в сторону. Кроули невольно сглотнул, следя, как тоненькая струйка превращается в небольшую лужицу, и с содроганием отступил ещё на несколько шагов назад.

Тяжёлая каменная дверь со скрипом распахнулась. Две пары жабьих глаз непонимающе уставились на смертельно бледного ангела, застывшего напротив двери с открытой фляжкой в угрожающе поднятой руке.

— Ни шагу дальше, демон! — тихим, но неожиданно решительным голосом выдохнул Азирафаэль. — Остановись, если не хочешь, чтобы я облил тебя этой святой водой!

— Кваааа… — озадаченно протянула жаба на голове Хастура. Двое демонов за его спиной, пониже рангом, с лицами, испещрённые глубокими липкими язвами, испуганно отпрыгнули на пару шагов назад, а сам он попятился, недоверчиво разглядывая ангела.

— Ты блефуешь… — недоверчиво протянул он, переводя взгляд с бледного лица Азирафаэля на фляжку в его руке. — Откуда у тебя…

И тут его взгляд упал на стоящего сзади, очень недобро ухмыляющегося Кроули.

— Приве-е-е-ет! — осклабился тот, видя, что бывший соратник наконец сложил два и два. — Как вам понравился мой квест с бомбами? Весело, правда?

— Ты-ы-ы! — с ненавистью взвыл Хастур, делая шаг вперёд. Но тут же, осознав происходящее, шарахнулся назад, подальше от смертельно опасной фляги. Глаза его опустились вниз, скользнули по разлитой у порога лужице. Лицо вытянулось ещё сильнее.

— Ты псих, Кроули… — сдавленно прохрипел тот, не в силах отвести взгляда от такой обманчиво безопасной лужицы. — Просто больной ублюдок…

— Да, да, и ты обязательно убьёшь меня, и всё такое, — равнодушно отмахнулся Кроули. Подойдя к Азирафаэлю, он стал прямо за его плечом. Развязно сунул руки в карманы. — В этом твоя проблема, Хастур. Ты никогда не думаешь дальше, чем на шаг вперёд. Если я сумел протащить с собой в ад парочку пузырьков святой воды, то почему бы не предположить, что я могу оставить себе ещё немного, для страховки? И что дальше? Ты, кажется, собирался что-то сказать? Я тебя очень внимательно слушаю.

Лицо герцога Ада перекосилось от ненависти. Азирафаль, стиснув зубы, крепче сжал пальцы на фляжке, беспомощно оглядываясь на кажущегося абсолютно безмятежным и уверенным Кроули. Он не спешил озвучивать свои мысли (и в самом деле, для этого был не самый подходящий момент), но, если бы его спросили, он мог бы сказать, что ситуация становится патовой.

— Ты и сам не сможешь выйти отсюда… — прохрипел Хастур, наконец додумываясь до какого-то вывода. Ангел испуганно покосился на друга, но тот только закатил глаза, с брезгливостью кривя губы.

— Во имя Сатаны, Хастур, зачем бы мне это было нужно? Тебе не приходит в голову, что если я по доброй воле явился в Ад, то вполне настроен на разговор? Проблема в том, что я не желаю разговаривать с тобой. Я остановил Армагеддон, я придумывал такое, до чего твои куцые умишки не могут дойти даже постскриптум. Я не собираюсь вести переговоры с кем-то ниже князя Преисподней!

Хастур молчал, что-то напряжённо обдумывая. Потом по его гниющим губам вдруг скользнула недобрая, торжествующая ухмылка.

— Значит, святой воды ты всё-таки боишься, змеёныш… Пернатые были правы.

Улыбка Кроули резко увяла.

— Ох, а вот это нехорошо… — расстроенно пробормотал Азирафаэль, чуть поворачивая к другу голову. Мысль о том, что они так бездарно забыли о самой главной своей карте, которую можно было бы чудесно разыграть в этой партии, пришла обоим в голову одновременно. Но, увы, непоправимо поздно.