Илари многое знала, но эти знания в ее текущей работе были совершенно бесполезны, а забыть не позволяла память. Илари недоумевала: зачем ей знать историю Звездного союза и информацию о других планетах?!

У Илари Инайс был хозяин – корпорация «AirSpace Corporation», и для нее она представляла собой начальника условно дневной смены Эберни Ворса, начальника над всеми роботизированными механизмами, а также над тремя десятками техников – людей.

Она помнила момент, когда её сознание в первый раз включилось.

Она лежала на металлическом столе, и первое, о чем она подумала – чувствует спину. Огляделась – светлая комната, белые стены, белый потолок. Она лежит, накрытая до подбородка синей простыней. Где-то мерно гудят невидимые приборы. Все видимо, осязаемо, в ярком четком цвете, и вместе с тем – полное непонимание, кто она такая и где очнулась.

Кто-то вошел и произнес: «Она очнулась». И тут же потоком хлынула информация. Илари начала соображать, причём так стремительно, что подключенные к ней приборы взвыли.

Подошел человек. Он окинул ее внимательным взглядом.

– Какая яркая реакция! Не надо нервничать, малышка! Ты вспомнишь все, что будет нужно. – Человек вплотную подошел к столу, а в мозгу у Илари родилась мысль, что это мясник и что он сейчас достанет нож и сделает ей больно…

Илари попробовала отстраниться, но не смогла, а горячая ладонь мужчины легла на область шеи, проверяя пульс.

– Привет, Илари,– произнес он. – Твое полное имя – Илари Инайс. Запомнила? – Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

Илари кивнула, тревожно оглядывая подошедшего. Она отчаянно пыталась вспомнить хоть что-то, но кроме ассоциации на тему мясника ничего не вспоминалось. В мыслях – полный хаос.

– Не мучай голову, девочка! Твоя память девственно чиста, загрузку мы еще не проводили, – хмыкнул человек, заметив реакцию машины. Заметив панику во взгляде РЕУТ, произнес: – Слишком эмоциональна, но оставим все как есть: лучше будешь реагировать на контакт.

Человек какое-то время возился с приборами, потом тронул Илари за руку, привлекая ее внимание. Она скосила глаза, и в поле зрения попал предмет.

– Это тебе, дракончик. На память, скажем так, о нашей встрече. Меня ты помнить будешь, как и все, что внесем в карту памяти чуть позже. А теперь отдыхай! Поспи еще! Сон успокоит мысли. – И легонько тронул пальцем нос.

Вошедший еще раз окинул взглядом тело, положил рядом игрушку и вышел. Илари уснула. Ей ничего не снилось – не снилось долго, до самого момента прибытия на орбитальную станцию.

Первое, что она разглядела – мужчину, сидящего перед ней за большим столом. Илари скосила глаза на пол рядом со стулом. На полу стояла сумка, с расстегнутой на боку молнией, и оттуда выглядывал зеленый дракончик. Узнала, вспомнила момент. Щеки тут же зарделись. Илари глубоко вздохнула, ощутив горячий прилив, а человек протяжно вздохнул, окидывая РЕУТ взглядом.

Зеленый дракончик, как маяк, дал памяти сигнал включиться, и заработали настройки. Илари вспомнила момент, и следом загрузилось все.

– Это тебе. Сумка, игрушка…, – произнес мужчина. – Вспомнила?

Илари подняла глаза на мужчину и кивнула.

Сидевший напротив за столом Эберни Ворс тяжко размышлял. Кому-то понадобилось привязать ключ от памяти машины к игрушке. Фантазеры, мать их!

Печально глянул на сидевшую перед ним биомашину, опять вздохнул и перевел взгляд на окно, потом вернулся к разглядыванию машины. Спецификация, заводские настройки… Он все перечитал, и не раз, а дважды.

С момента своего второго пробуждения в кабинете начальника технической зоны Илари помнила все. Мужчина еще не представился, а Илари уже знала, как его зовут и даже какую должность он занимает. Загруженный блок памяти включился, стоило только взглянуть на зеленого друга. Сознание биомашины, как и положено сознанию робота, с этой минуты четко выдало информацию. Илари пристально посмотрела на сидящего … мгновение – и пришло узнавание: Эберни Ворс, начальник условно дневной смены, возраст 65 лет, рост 195 см, вес 97 кг. Сильно развитая мускулатура, процент биологического износа 56. Семейное положение: холост, прямых потомков не имеет.

Следом Илари почувствовала легкую вибрацию от вживленных имплантов – такое неприятное ощущение свербления в теле, от которого заныли даже зубы.

Человек в упор смотрел на машину. Кроме того, он проводил сканирование – открыто, напрямую, читая сидящую перед ним машину при помощи аппаратуры, разложенной на его рабочем столе.

А что же Илари?

Несколько секунд рассеянного созерцания сквозь чуть приоткрытые ресницы, слабые блики отражения от сканера на его столе, ощущение потрескивания в собственной голове…

Илари поморщилась и чуть изменила положение тела на стуле, продолжая сквозь ресницы осторожно рассматривать сидящего напротив человека.

Эберни Ворс дернулся чуть и прикрыл глаза, поморщившись:

– Не смотри в упор! Не надо, – добавил он тихо.

Илари отвела взгляд, уставилась на свои руки, зафиксированные магнитными наручниками.

– Зачем это? – Она подняла кисти выше. – Я не опасна.

– Привезли так. – Эберни Ворс поднялся, с грохотом отодвинув стул, и шагнул из-за стола. Илари выжидающе уставилась на него. – Сейчас освобожу.

В его взгляде промелькнуло что-то, похожее на сожаление, – Илари пока не разобралась. Она привстала со стула ему навстречу, протянула руки.

– Сядь, – прошептал он чуть слышно, снял браслеты и добавил тише: – Девочка.

Эберни Ворс при помощи нескольких фраз ввел Илари в курс дела, дал ей в руки планшет и указал на окно кабинета. За окном был ангар ремонтной зоны. Они вместе подошли и посмотрели вниз.

С этого момента она начала ремонтировать летательные аппараты.

Пять часов сна, двадцать три часа активного бодрствования, из них два часа на пересменок. Изнуряющий труд, полная занятость, в том числе и мозга. Однако Илари справлялась.

В ночную смену биороботы отдыхали, работали только люди и механизмы, не нуждающиеся в кислороде. Люди были защищены в помещениях, а машины специально собраны для этих целей. В условно ночную смену настраивалось оборудование, в ремонтную зону заводились новые звездолеты и отстыковывались отремонтированные. Что касается Илари и ей подобных, то они отправлялись на отдых и восстановление сил.

Когда Илари не спала, она прекрасно ориентировалась во времени, а еще чувствовала пространство вокруг и даже мысли улавливала – особенно, если рядом думала машина, наделенная искусственным интеллектом. Илари также была отчасти способна отслеживать мысли людей, и эта способность настораживала. Кто бы ей тогда сказал, что это такое?!

Вот Герда… Герда – человек, и ее мысли Илари были хорошо известны; может, потому, что у Герды все мысли отражались в мимике и взгляде? Иногда Герда Сторис так смотрела на нее, что даже сердце Илари-машины вздрагивало.

Но Илари быстро научилась не выдавать никаких лишних эмоций, а все потому, что она старалась как можно меньше привлекать к себе внимание – люди кругом. А люди на нее смотрели. Илари прибыла на станцию лысой, волосы начали расти, и вот она пару месяцев спустя стала ловить на себе взгляды…

«Я какая-то неправильная машина, – раздумывала Илари, ковыряясь в очередном звездолете. – Зачем такую создавать? Моей работоспособности мешают все эти взгляды, а собственные мысли в голове? Откуда это все?!»

Биомашина сильно уставала, отведенных пяти часов на отдых, ей лично, не хватало. Прошло несколько месяцев, и на это обратил внимание ее начальник. Илари плохо засыпала, часто просыпалась ночью, и от этого вскоре начала страдать.

Почему просыпалась? Как оказалось, по разным причинам: кто-то слишком громко дышал, кто-то ворочался во сне, кто-то бормотал или стонал. Но в отличие от нее остальные биороботы не просыпались вовсе до определенного программой часа, хоть за ноги их тащи. Она же…ее браслет попискивал и раз за разом колол ее невидимой иголкой, отправляя кому-то сигнал о пробуждении.