-Разве такое возможно?- воскликнула Кама, искренне изумленная.

-Один из древних законов позволял ему это.- пояснил Кут.- Правда, было множество условий и препятствий. И царю нужно было получить согласие совета. Но Игтеп привык добиваться поставленной цели. И так, во дворце появилась Майми, вторая жена царя. Она происходила из древнего рода, одной из ветвей династии, правда, пришедшего в упадок. Царица сохранила свой титул и государственные полномочия. Но вторая царская жена быстро показала, что не считается с правилами. Майми была очень красива и обладала изворотливым умом. Увы, заносчивость и жажда власти отравляли её душу. Однако царь без ума любил её, а она умела придать своим поступкам должный вид. Изобличить её в глазах царя было невозможно. Когда родилась Кабет, всем стало ясно, что царица и её сын обречены на забвение и прозябание. Все надежды царя Игтепа, вся его любовь предназначались Майми и её дочери. В том, кому перейдет трон, не сомневались.

Кама задумалась, слушая старого советника. Удивительно, что все эти перепетии семейной истории были скрыты от неё. Видимо, отцу неприятно было говорить о них.

- Но завещание написано в пользу Рама. - напомнила она. - Почему же мой дед не оставил трон дочери, как собирался?

Кут замялся на мгновение.

- Трудно сказать. Вы можете считать вашего деда жестоким и своенравным человеком,- сказал он.- Это не так уж далеко от истины. Он порой мало считался с другими. Полагаю, Кабет чем-то не угодила отцу и тоже попала в немилость.

Кама посмотрела на Кута внимательно. Ей показалось, что он почему-то не хочет говорить обо всех подробностях.

-А кто же предложил спрятать завещание?- спросила она.

-Ваша бабушка. Вдовствующая царица Кама.- ответил советник.- А несколько посвященных и преданных процветанию Ак-Барры людей поддержали её и умолили вашего отца согласиться с этим. Он долго не желал соглашаться.

- Что же стало с матерью Кабет? Я ничего о ней не слышала.- задумчиво молвила Кама.

-Она тяжело перенесла крах своих честолюбивых стремлений. Так тяжело, что заболела и вскоре умерла. Хотя вдовствующая царица и ваш отец, забыв обиды, поручили её наилучшим лекарям. Но яд зависти и гордыни неподвластен лекарствам.

Кут молчал, глядя на царевну, и, пытаясь понять, что за мысли бродят сейчас в её голове. Эти неприглядные страницы семейной истории не могли не огорчить её. Кама и вправду была немного ошеломлена, но не настолько, чтоб утратить ровный порядок мыслей.

-Если вы приняли когда-то такое решение,- сказала царевна, взглянув на Кута.- я верю, что вами руководила только любовь к нашему городу. Разве я сама лучше? Разве я не поддержала бы всех ухищрений Брийи, даже зная, что тот, кого зовут Дином, не избранный? Но я и сейчас уверена, что лучше бы нам обманываться и дальше, чем то, что случилось теперь. Нет, добрый Кут, я не осуждаю отца и тех, кто пытался уберечь наш город от Кабет.

Советник Кут снова замялся. В его проницательном взгляде мелькнула обеспокоенность, и он мягко ответил:

- Я рад это слышать. Но всё же не следует вам, ваше высочество, брать с нас пример. Сами видите, что сложилось всё только к худшему. Наш обман выставил нас в дурном свете и, вероятно, приведет к вражде с новым царем. А обман Брийи будет стоить ей жизни.

- Вражда Рама заботит меня меньше, чем жизнь Брийи!- вырвалось у Камы.

И Кут покачал головой. Так и есть, он не ошибся. Царевна готова на безумство, на прямое нарушение вековых законов. Но тогда ей грозит заточение или изгнание. Ведь она больше не наследница трона.

- Я попрошу вас об одном,- сказал верховный советник.- если вы задумаете какой-нибудь план по освобождению Брийи, который не будет… законным. Посвятите в этот план меня и позвольте мне осуществлять его. Чтобы в случае неудачи и кара пала на мою голову.

Кама даже отшатнулась, широко распахнув глаза.

- Нет, нет! Так невозможно!

- Я стар.- тихо и спокойно сказал ей Кут.- А вы нужны городу. Вам предстоит великая жертва. Не вините лорда Рама в смерти вашей подруги. Вините закон, вините ба Кабет. Приносите вашу жертву, а мне позвольте принести мою, если без неё не обойтись.

Царевна не смогла ничего сказать в ответ старику. Только дотронулась до его руки и быстро выбежала прочь.

***

Дверь в камеру открылась. Тюремщик-верзила почтительно пропустил посетителя. Брийя встала с жесткого лежака, зябко кутаясь покрывалом. Страх и растерянность отразились на её лице, едва переписчица увидела, кто пожаловал к ней.

- Не ожидала меня увидеть?

Рам остановился, окидывая узницу взглядом с ног до головы, взглядом, говорившим «и из-за этого недоразумения мне привалило столько проблем?»

- Рада видеть вас в добром здравии, лорд Рам.- пробормотала девушка.- мы все боялись, что вас унесет по реке богов.

- Так это ты подмешала мне снотворного в лепешки?- задал Рам второй вопрос как будто и не слышал, что она говорит. - Накануне поединка с иноземцем?

Брийя смогла лишь кивнуть в ответ, судорожно сглотнув застрявший в горле комок.

- Ну, ты и дрянь!- резко и быстро шагнул он вперед. Брийя в страхе попятилась, но не успела и рта открыть, как его рука сдавила ей горло.

- Как у тебя, библиотечная мышь, книжная моль, ничтожество, хватило наглости замышлять против будущего царя?!

Брийя задыхалась, слабеющими пальцами пытаясь разжать душившие её тиски. Искаженное гневом лицо лорда Рама расплылось перед её глазами белесым пятном, потом все потемнело. Очнулась она уже на полу, куда рухнула, когда лорд Рам её отпустил. А он, брезгливо отряхнув руку, повернулся к выходу.

-Ты понимаешь, что тебя казнят?- спросил он резко.

-Разве могут быть в том сомнения?- ответила Брийя, рукой схватившись за горло, и, все еще судорожно глотая воздух.

Рам обернулся, пристально вглядываясь в лицо ей.

-Так ради чего было жертвовать никчемной, но жизнью? Только сказок про любовь не надо — кто им поверит?

-Тот, кто в такой сказке хоть раз побывал, лорд Рам, не задавал бы таких вопросов.- тихо ответила узница и заплакала.

Что-то было в её голосе — не пафос, не вызов, но это отравило ему торжество возмездия, заронив непонятную ноющую горечь в сердце.

Молча он покинул камеру Брийи. И тюремщик крепко запер дверь, так что рыданий узницы никто не слышал.

***

Поговоришь там, поговоришь сям с разными людьми о событиях вроде незначительных, так и узнаешь что-то важное. Этим приемом инквизитор Балик умел пользоваться мастерски. Он как будто бы невзначай расспросил служителей в храме Усет, стражников, охраняющих порядок вблизи него и выяснил, что его раненым помощником интересовался человек, показавший вместо пропуска знак храма Оракула.

Балик смекнул, что приказ поменять показания пришел оттуда. Но ему никогда не доводилось замечать связи между храмом Оракула и верховной жрицей. Почему вдруг они решили так настойчиво вмешаться в дела города. Обычно они сохраняют нейтралитет. Пока что Балик не видел в этом большой беды или угрозы. Скорее его мучило простое любопытство. Впрочем, лучше точно быть в курсе, что за этим скрывается.

Сейчас инквизитор шел повидать верховного советника. Тот встретил его приветливо, хотя лицо Балика было мрачным.

- Какие новые беды грозят нам?- спросил Кут.- Или ба Кабет обвинила царя и меня еще в чем-то?

- А вы желаете дать ей повод?- спросил Балик. Взгляды их встретились, и Кут обо всем догадался.

- Верховная жрица приходила ко мне. Она утверждала, что стражу в тюрьме пытаются подкупить, чтобы устроить побег переписчице. И нити ведут к тебе, Кут.

Советник отвернулся. На его лице отобразилось разочарование.

- Она всё-таки прознала.- обреченно вздохнул он.

- Да. Правда, у неё недостаточно доказательств.- подтвердил Балик.- Но ты ходил по краю, мой друг.

- Какое несчастье, теперь они усилят охрану, сменят стражников.- словно не слыша его слов бормотал Кут.

- Не могу тебя осуждать, но это безумная попытка.- сказал Балик.- Ты мог очутиться вместе с Брийей на скамье подсудимых.