— Поль, че те надо?
— Твое предложение «погулять» — только для переписки?
— А че, ты вдруг созрел?
Поля ответил взглядом свысока.
— Ладно, — решил До. — Давай пройдемся.
До закинул рюкзак на плечо. Попытался забрать свой чупа-чупс. Поля увернулся. До раскрыл в восторге рот и попытался Полю захватить. Поля не дался и отступил. Было видно: он принял правила игры. До приободрился и сорвался с места.
II
Полины белые подошвы увязли в грязи. Поля спрятался за гаражом, высматривая До. Тот бы подкрался со спины, но тихо бы не получилось. Да и Поля бы удрал… если бы хотел. Так что… До появился с фронта, а Поля разрешил себя поймать.
До вжал Полю в стену, отнял у него чупа-чупс. Сначала посмотрел на уменьшившийся красный леденец, потом — на Полю. Как-то хитро, укоризненно.
Поля пытался отдышаться после беготни: принцессы… их к такому не готовят.
До еще раз посмотрел на чупа-чупс. Опустил руку, склонил голову и вдруг спросил:
— Могу — личный вопрос?
Поля дернул бровью.
— Ты же не втрескался в меня?
— А что?
— Да я так, на всякий. Просто я-то в тебя — нет.
Поля олицетворял собой неверие с головы до пят.
— Ага.
До утратил убежденность.
— Нет, ну может быть, чуть-чуть: я ж не слепой…
Полю не впечатлило. Он не понял:
— «Но»?
До вдруг задрал голову вверх и поискал повод в небе, но небо оказалось безоблачно. Он сочинил с трудом и выдал:
— Между нами нет химии.
— Ага.
До разулыбался. Привалился плечом к стене и повертел в руках чупа-чупс. Потом уставился на Полю, сощурился, потому что за ним светило солнце. Светило так, что почти создавало ангельский ореол вокруг розовых волос.
— Поль, — сказал До ласково, — ну ты же гонишь.
Поля не подтвердил.
До подождал для профилактики немного — и вдруг обиделся:
— Ну ладно. Ну допустим. Ну и че?
Поля тяжело вздохнул — и снова промолчал, словно его достал спектакль одного актера в этом погоревшем и перегоревшем театре.
До подошел к нему ближе.
— Ты свихнулся? Нафиг ты — в меня?
Полины глаза заговорили так, как не заговорили бы слова, и До чуть отступил, потом как будто бы увлекся тем, что Поля — битый. Потрогал его рассеченную бровь пальцем. Поля дернулся и зашипел. До открыл в восторге рот: он все испортил — и одним движением!
— Полина, крошка… — он вздохнул. — Ну не тупи, школа — мой максимум. Я завалю экзамены… и это, какой-нибудь главный… типа, жизненный. Все, как Марь Иванны говорят. А ты поедешь в Европу куда-нибудь и будешь там кататься, фоткать, учиться в академии искусств… Чем еще принцессы занимаются?.. Явно не бегом, да?
Поля усмехнулся. Он отвернулся, высматривая что-то в прозе на гаражных стенах.
— Так значит: ты — собака?
— Че?
— Ну та, что бежит за машиной… Она не знает, что потом, когда догонит.
Поля цитировал нолановского Джокера. До вдруг перестал улыбаться. А Поля вспомнил про ошейник — и коснулся пальцами. Вернул До взгляд. И попытался с ним серьезно:
— А я собака на цепи. Не знаю, что потом, когда сорвусь…
Он словно врезал До по голове, и у того не все, но что-то встало на места, и он показался каким-то другим… самым обычным. С простой историей — не яркой, до отстойного банальной. Мальчишкой. Димой. Кем угодно. Но это больше был не До.
Он уложил за щеку чупа-чупс и потянулся к Поле.
До был за свободу: #за_свободные_дороги, #за_свободные_отношения… А Дима, чертов Дима повернул Полин ошейник — застежкой назад. Чтобы ровненько. Как будто он сегодня #за_симметрию. А потом сказал:
— Может, и хорошо. Не носишься потерянный.
И этот скотский Дима щелкнул Полю по носу. В прямом и переносном смысле. Поля застыл — немой и оглушенный. Вернулся До, расхохотался — над его лицом.
— Ладно, бывай, — сказал, — домашний пес дворцовый.
Потом он сунул в карманы руки и отправился обратно, прыгая по доскам — мостам, проложенным над лужами. И «все понятно» разломилось окончательно.
========== #обмен (upd) ==========
Есть какая-то борьба,
оставленная внутри,
пусть мое прошлое
сгорит в огне.
morgxn — PUMP THE BREAK
I
Стеб начал перевоплощаться в трагедию, Поля — из принцессы в человека. Он сел прям в коридоре, прям в кроссовках и прям в куртке — и прям сильно задолбавшийся.
Вышла его матушка, отправилась на кухню за очередной порцией чего-то сладкого или, может, полусладкого. А возвращаясь назад и напевая то ли себе под нос, то ли бутылке, она вздрогнула, потому что Поля произнес:
— Привет.
— О! — она его заметила. — Славик, ты вернулся? Сколько времени?
Поля посмотрел, что полвосьмого, и сказал.
— Как дела в школе?
— Как обычно.
Она кивнула и уже вроде пошла, но обернулась, чтобы попросить:
— Ой, Слав, а ты не сходишь в магазин? Там твой любимый сок закончился. И вообще, что-то все остальное тоже… — она слабо поморщилась от бытовухи, словно от приступа боли. — Я тебе отправлю список, ладно?
— Ладно.
— А ты чего сидишь здесь?
— Жду. Когда ты спросишь…
— Спросила…
— Ага.
Она кивнула, снова вроде как засобиралась, выполнив непростой родительский долг, но опомнилась на полушаге, что выполнила, кажется, не до конца.
— У тебя же все в порядке, да?
— Ну как тебе сказать… Настроение — слушать песни о любви и плакать.
— Ой, Славик, не напоминай, у меня такое же.
Она сделала ручкой такой жест, мол, не напоминай. И вот теперь действительно закончила. Поля усмехнулся.
Потом он спросил тише:
— Я избитый, ты заметила?..
Но она не то что не заметила — она уже ушла.
В проеме появилась Мотя.
— Слав, ты в магазин? Купишь конфет?
Он спросил таким тоном, словно уже был при смерти — и конфеты волновали его меньше, чем стакан воды:
— Каких?
— На твой вкус.
Поля ответил ей бесцветно:
— Ты ненавидишь мои вкусы.
— Это не мне, это мистеру Д. За то, что он разрулил с теми парнями, которые тебя побили.
Поля помолчал. Секунды две. Потом растянул разбитые губы в улыбке. Он посмотрел на Мотю ясными — или, скорее, просветленными — глазами. И добавил для конкретности, насколько ему:
— Ясно.
Она скрылась в комнате. Поля посидел еще немного. Список продуктов всплыл уведомлением. Он медленно поднялся. Манерным жестом убрал розовые волосы назад, пропуская пряди через пальцы. Красиво и печально у него не вышло, потому что волосы спутались — и пальцы в них застряли.
