― Ты тоже выглядишь впечатляюще, ― поспешно пробормотал Ньют, и было явно заметно, что он попал в ловушку глаз Кроули. Лишь моргнув пару раз, он смог перевести взгляд на Анафему. ― Ты как?
― Нормально… Знаешь, Азирафаэль, лучше сними капюшон, а то кто-то подавится напитками и придётся вызывать скорую.
― Хорошо, хорошо, ― он тут же стянул с головы капюшон и обаятельно улыбнулся приблизившемуся учителю. Тот, кажется, побледнел, но коротко кивнул и вернулся на своё место. ― Извини, что слишком сильно напугал.
― Да ничего… Хеллоуин же, ― неуверенно пробормотала Анафема. Судя по её виду, она говорила это только из вежливости. Когда они с Кроули отошли от неё, Азирафаэль услышал тихое шипение на ухо, почти что змеиное:
― А ты производишь настоящий фурор.
― Это только твоя заслуга, ― тихо отозвался он. ― Идём в зал? Мне кажется, что там сейчас веселее всего.
― Ещё рано. ― Кроули приобнял его за плечи и резко завернул в туалет, где тут же вытащил из-под куртки ту самую бутылку коньяка. ― Ещё минут двадцать все будут стягиваться сюда, а пока мы найдём Хастура и заставим его плакать от страха. Я видел его машину, он уже где-то тут. Но прежде… ― его неестественные глаза заговорщически блеснули, и он приложился к горлу бутылки, после чего протянул её Азирафаэлю. ― Знаю, тебе не понравилось, но поверь мне, так будет веселее.
― Верю, верю, ― хмыкнул тот и, приняв коньяк, залпом выпил два глотка. ― Гуляем.
― Гуляем, ― довольно ухмыльнулся Кроули, забирая у него бутылку.
Хастура они нашли довольно быстро, а сценку, которую они разыграли для него, стоило бы заснять на видео, но, увы, для камеры телефона в коридоре оказалось слишком темно. Эта идея принадлежала Кроули и, честно говоря, Азирафаэль был от неё в восторге.
Он притворился мёртвым, улёгшись на полу около туалета на втором этаже, а Кроули подговорил кого-то из девушек сообщить Хастуру, что кому-то там стало плохо и нужна его помощь. Логики в этом не было никакой, но тем не менее, это сработало. Пока Азирафаэль слушал его приближающиеся шаги, он думал, что его сердце выскочит из груди, но умудрился не дышать аж полминуты, когда Хастур уже был слишком близко и когда он опустился рядом с ним и перевернул его на спину, чтобы увидеть лицо в червях и пугающе светлые глаза. Он действительно визжал как девчонка, особенно когда Азирафаэль вошёл во вкус и схватил его за ногу. Сиплый, громкий визг отражался эхом от стеклянных стен и долетел, наверное, до всех в школе.
Таким же образом они разыграли Сандальфона, который вырядился в белую простыню и играл вроде как привидение. На самом деле он больше походил на горку муки, а его визг был даже громче, чем у Хастура.
Справедливости ради стоит отметить, что Кроули тоже удачно разыграли. Когда после очередного пранка Азирафаэль и Кроули завалились в туалет, чтобы выпить ещё по глотку коньяка, совершенно тёмный и пустой угол внезапно открыл глаза и схватил Кроули за горло. Если бы Азирафаэль к тому моменту был чуть более трезвый, он бы, наверное, даже посочувствовал взвывшему от страха Кроули, но тогда, когда он понял, в чём дело, то мог лишь смеяться до икоты. Кажется, лечили его всё тем же коньяком, только разбавленным с колой.
А потом они-таки завалились в душный, шумный зал, где колонки гудели так, что своих мыслей не было слышно, но впервые в жизни это совершенно не пугало Азирафаэля и не вызывало желания уйти. Тут не было учителей, а если и были, очень хорошо прятались. Зато была кола и бутылки из-под минералки, наполненные водкой. Остатки коньяка Кроули пришлись очень кстати: кто-то придумал мешать его с водкой, и получалась просто убойная смесь. Попробовав её раз, Азирафаэль подумал, что то ли умер, то ли наконец воскрес, и определить, что именно из этого произошло, было совершенно невозможно.
Если бы у него спросили позже, играла ли на этой дискотеке группа или запись, он бы даже не смог ответить: он ни разу не посмотрел на сцену. На самом деле, воспоминания о том вечере после того, как он переступил порог, были очень отрывистыми. Азирафаэль точно помнил самодельные коктейли, пиво в пакетах из-под сока, от которого его начало мутить, и как трогал чью-то грудь. Ещё определённо были танцы, вроде бы Кроули показывал ему, как нужно двигаться, но к тому времени Азирафаэль уже нетвёрдо стоял на ногах и нормально повторить за ним у него получалось только через раз. Было довольно яркое воспоминание о механической мелодии, которая непонятно как затесалась среди клубных ремиксов и нагоняла мысли о роботах, такими, как их изображали в восьмидесятых*. Последним, что Азирафаэль помнил более-менее чётко, был поцелуй с Кроули под эту мелодию и то, какие горячие у того были губы. Наверное, в тот вечер горячим казался даже воздух, потому что каждое касание тогда обжигало, смешивалось во что-то непонятное, новое и совершенно странное, почти неописуемое словами. В какой-то момент голова Азирафаэля будто бы вообще оторвалась от его тела и улетела под потолок, как воздушный шарик, и он наблюдал оттуда, как его тело дергается со всеми под музыку, как Кроули вьётся вокруг него, обнимает и утаскивает в тёмный коридор, где снова целует, глубоко, с языком, а он сам отвечает ему не менее развратно, и телу это явно нравилось.
В какой именно момент воздушный шарик сознания наконец оторвался от шнурка, удерживавшего его поблизости, Азирафаэль не заметил. Он не помнил, как оказался в машине Кроули и как они доехали до его гаража, хотя Кроули определённо не стоило водить в пьяном состоянии. Азирафаэль не помнил, что было после того, как они оказались в гараже и ещё много чего из того вечера и ночи. Заснув на заднем сидении Шевроле Кроули, он давно был пьян настолько, что вряд ли бы узнал даже Гавриила, если бы тот сейчас оказался рядом.
Комментарий к Глава двадцать третья. Школьная дискотека и пара пранков
*имеется в виду Robot Rock от Duft Punk
Иллюстрации:
https://vk.com/photo-139148478_457239324
https://vk.com/photo-139148478_457239369
https://vk.com/photo-139148478_457239373
========== Глава двадцать четвёртая. Неприятное пробуждение ==========
Пробуждение происходило медленно и мучительно. Сначала Азирафаэль понял, что ему холодно, и попытался нашарить одеяло. Одеяло поблизости не обнаружилось, зато обнаружилась чья-то куртка, которая в принципе спасла ровно на одну минуту: руки под ней удалось согреть, а вот всё, что ниже пояса, всё ещё мёрзло. Дальнейшие поиски вслепую ничего не дали ― под ладонь попадались чужая одежда, волосы, голое тело, какой-то материал, на котором Азирафаэль, собственно, спал, и ещё что-то вязкое, жидкое, с противным запахом.
Через какое-то время стремление к комфорту победило. Немного поворочавшись, Азирафаэль попытался открыть глаза. Попытался, потому что стоило ему приоткрыть один глаз, как в него ударил яркий, белый свет, из-за которого в голове поднялся тяжелый звон. Понадобилось ещё четыре попытки, чтобы наконец разлепить глаза и начать соображать.
Он находился в машине Кроули, лежал на заднем сидении, используя самого Кроули, как подушку, и укрывался его же курткой. Свет вокруг оказался не таким уж белым, как ему показалось поначалу, на самом деле прямого источника света не было вообще. То, что показалось белым светом, оказалось утренним туманом, окутавшим город и сводящим видимость почти к нулю. Наверное, именно поэтому и было холодно: ночевать в машине было не лучшей идеей. Кстати, а почему он вообще остался в машине? И как он в неё попал?..
Постепенно начали возвращаться воспоминания вчерашнего вечера, а вместе с ними и попытками сесть ― головная боль и неприятное ощущение во рту. Поначалу Азирафаэль списал его на жажду и то, что не почистил зубы вечером, но с каждой секундой до него всё больше доходило, что тут должно быть что-то более серьёзное. Хотя бы потому, что последнее, что он помнил со вчерашнего дня ― это танец в школьном зале с Кроули. Ну хотя бы Кроули он не потерял, уже было неплохо, может, он помнит больше.
