— Я хочу узнать, что ты сам думаешь обо всём с тобой происходящем? — Ичимару пододвинул стул и сел на него, не сводя глаз с парня.

— Я не знаю, что мне думать, капитан. Можно сказать, что я напуган перспективой пойти на переработку, как испортившаяся вещь.

— Любопытно… — казалось, улыбка капитана стала ещё шире. — Мне сказали, что ты чей-то, а не государственный. Как тебе жилось с теми людьми?

— Думаю, я чувствовал себя не в своей тарелке: со мной обращались не так, как с другими ИИ.

— Хм… А как насчёт Соуске? Что ты о нём думаешь?

— Ну, я… Я благодарен ему за то, что он дал мне надежду и не пустил на запчасти.

— Всё интересней и интересней… — казалось, что улыбка Ичимару сейчас либо дотянется до ушей, либо вылезет за пределы лица. — Куросаки, ты хоть сам осознаёшь, насколько твоё поведение отличается от того, каким должно быть?

— А? — Ичиго был удивлён такой постановкой вопроса. — Чем это моё поведение отличается?

— Ну, для начала, ты только что непочтительно обратился к старшему по званию. Затем, ты не должен не то что вслух высказывать, но даже формировать мнение о людях, кроме того, ты просто не можешь испытывать любые чувства, в том числе страх и благодарность. Ты — одна сплошная ошибка программы, понимаешь? А твоё стремление к жизни так вообще никакой логике не поддаётся — такого просто быть не может. На фоне сказанного выше то, что тебе снятся сны, вполне закономерное явление. И на твоём месте, Соуске, — капитан повернулся к Айзену, заваривавшему чай, — я бы не меня сюда приглашал, а Укитаке. Он, конечно, зануда страшный, но это как раз по его части.

— Ага, уже за ним побежал, — иронично фыркнул капитан пятого отряда, разливая свежезаваренный чай по чашкам и протягивая одну Ичимару, вторую Ичиго, а себе забрал третью, — он же ученик старика до мозга костей: повесит бирку «опасный» — и конец разговору.

— Ты его недооцениваешь, — заметил Гин, делая первый глоток горячего чая, — его взгляды шире, чем кажется при первом знакомстве.

— Ты это о чём? — нахмурился Соуске.

— Ну да, ты же сидишь у себя в кабинете и ничего не знаешь, — фыркнул Гин, — что если я скажу, что за нашим любимым капитаном Укитаке ухаживает другой не менее любимый капитан.

— Сой Фонг, что ли? Никогда не думал, что она…

— Соуске, ты что, все мозги Куросаки отдал?

— Ну, с твоих слов я понял, что у капитана Укитаке появилась поклонница, а так как ты сказал, что она тоже капитан Готэя-13, то тут всего два варианта: либо капитан Сой Фонг, либо капитан Унохана. Но, насколько я знаю, капитан Унохана ровесница главнокомандующего, так что вряд ли она стала бы этим заниматься, поэтому мой вывод вполне логичный, разве нет? — приподнял бровь капитан пятого отряда, сверля коллегу вопросительным взглядом.

— Юный Шерлок, позвольте снять перед вами шляпу — ваша логика неоспорима, — Ичимару картинно снял воображаемый котелок с головы, — только ты услышал то, что ожидал услышать, а не то, что я сказал, поэтому для юных гениев дедуктивного метода повторяю: за нашим любимым капитаном Укитаке ухаживает другой не менее любиМЫЙ капитан.

— Только не говори, что он по… — Айзен явно был удивлён.

— Именно. И не только он, но ещё и его ухажёр, — кивнул довольный Ичимару.

— Простите, но я, кажется, чего-то не понимаю, — Ичиго растерянно смотрел то на капитана Айзена, то на капитана Ичимару, — во-первых, что означает «ухаживать»? Это как за растениями ухаживать? И почему за капитаном нужно ухаживать? И почему это не может делать капитан Сой Фонг?

Гин рассмеялся, как невоспитанный конь, а Айзен поперхнулся чаем. Картина маслом: капитан третьего отряда чуть со стула не падает от хохота, в то время как капитан пятого отряда поливает его брызгами вставшего поперёк горла чая и посреди всего этого такой прекрасный и невинный Куросаки.

— Ну хватит вам, капитан, — едва сдерживая смех, сказал Айзен, — не положено вам на полу валяться и детей высмеивать.

— Да прям детей… Ахаха… Не могу… За растением «ухаживать»… — Гин встал с пола на который всё же свалился, давясь смехом, но всё же стараясь держать себя в руках, — объясняй давай своему ребёнку, откуда люди берутся. Настало время Куросаки узнать о пестиках и тычинках.

— Прекращай давай, — огрызнулся Соуске, — простите его, Куросаки-кун, капитан Ичимару бывает немного несдержанным. Ухаживать — означает оказывать знаки внимания человеку, который вам нравится. Если симпатия взаимна, то люди начинают встречаться, и если у них всё хорошо складывается, то через некоторое время они узаконивают свои отношения и создают семью.

— Какая-то у тебя очень радужная теория, — фыркнул Ичимару, — а как же потрахушки?

— Не извращай мне ребёнка!

— Ого, он уже “твой”? — на лицо капитана Ичимару вернулась широкая улыбка, из-за которой казалось, что тот издевается над собеседником. — Молчу-молчу, — Гин выставил вперёд руки, показывая, что сдаётся, когда Айзен метнул в него сердито-осуждающий взгляд, — но как ты ему собираешься объяснять про голубеньких мальчиков?

— Ну… Понимаете, Куросаки-кун, природой предусмотрено так, что дети могут появиться только в семье мужчины и женщины, но это не значит, что симпатия человека может быть обращена только на представителя другого пола. Правда, это не везде считается нормальным, но так бывает.

— Тебе бы в детский сад или начальную школу — молодёжь просвещать, — хихикнул Гин.

— То есть, — Ичиго нахмурился, пытаясь разобраться, — мужчина может иметь детей только с женщиной, но ухаживать он может как за женщинами, так и за мужчинами. И создать семью может тоже с кем пожелает. То есть я, к примеру, могу создать семью с капитаном Айзеном, но детей у нас при этом не будет. И это можно узаконить.

— Я, пожалуй, пойду… — едва сдерживая смех, Ичимару попятился к выходу, — удачи вам, ребята.

— Ты чего уже там надумал? Он же сказал «к примеру»! Не смей чего-то там надумать и пустить слухи! Сам же прекрасно понимаешь, что это глупость! — кричал ему вслед капитан Айзен, но Ичимару уже скрылся за дверью. — Как же всё-таки с ним бывает сложно.

— Я сказал что-то не то? — спросил Ичиго.

— Не следует приводить примеры на знакомых людях — запомни это на будущее. Могут не так понять, — устало объяснил Соуске, убирая пустые чашки.

========== Часть десятая. Побег ==========

Мирные посиделки с книгой были прерваны самым неприятным образом. Всего за пару дней Куросаки уже привык к тому, что пока он находится в лаборатории капитана Айзена, то он в относительной безопасности. При определённых условиях даже свободен. Он мог читать книги, разговаривать с капитаном или лейтенантом, спрашивать практически о чём угодно и даже не особо следовать уставу. Сначала было странно, но он привык за первые же сутки. Такое положение вещей было для него практически нормальным, так он чувствовал себя дома — странно, но по-своему правильно.

Если бы кто-то попросил его описать то, что он испытывал по отношению к людям рядом с ним, он бы уже смог разобраться в тех странных реакциях своего главного компьютера и доступно объяснить, что, как и почему. В основном благодаря Айзену он поверхностно изучил человеческую психологию и начал понимать, почему им заинтересовались и почему его начали бояться. Он бы и сам, пожалуй, сначала выстрелил по роботу вроде себя, а уже потом начал разбираться. Со слов Айзена, это была чисто человеческая реакция.

— Но даже такие реакции можно перебороть при должном воспитании и уровне образования, — говорил он, улыбаясь Куросаки сквозь экран своего ПК.

С момента прихода капитана Ичимару Айзен вообще не отрывался от работы. Хоть он и старался это скрыть, но даже Куросаки, только-только начавшему понимать людей, было ясно, что тот разочарован ответом коллеги. Тот, по сути, ничего нового или интересного не сказал, поэтому парень вполне понимал Айзена в его чувствах. Но вот зацикленность того на работе сразу после ухода гостя оставалась для него загадкой. Если раньше можно было сказать, что капитан работал не покладая рук только с перерывом на еду и другие естественные потребности живого организма, то сейчас он не отрывался даже на разговоры. Тарабанил по клавиатуре, как сумасшедший, не отрывался от экрана, на единственный заданный Куросаки вопрос попросил не отвлекать и сказал, что позже всё разъяснит.