Когда робот только-только попал в эту странную семью, ему выдали ноутбук и предложили выбрать профессию по вкусу. От такого великодушия Куросаки воодушевился и выбрал ту, которую посчитал самой полезной обществу — работу полицейского. Ишшин тогда почесал затылок и махнул рукой, мол, занимайся чем хочешь.

Курс обучения Ичиго прошёл за полгода и сразу же поступил в Готэй-13 — организацию, которая отвечала за защиту общества практически во всех сферах: от морального ущерба до борьбы с терроризмом. Куросаки-15 работал как раз в последней. Она считалась самой опасной и поэтому полностью исполнялась роботами вроде него. Готэй делился на тринадцать отрядов, и у каждого было своё назначение, в которое Ичиго не вник до сих пор, он лишь знал, что первый отряд состоит исключительно из людей и занимается юридической защитой, десятый отряд занимался криминалистикой, двенадцатый — информационными технологиями и технической поддержкой, а одиннадцатый, в котором и состоял Куросаки, был военной силой — они зачищали захваченные объекты, ловили беглых преступников, сопровождали заключённых, охраняли высокопоставленных лиц или просто тех, кто нуждался в защите. У командира одиннадцатого отряда, единственного человека на весь отряд, было полномочие, утверждённое начальством и правительством: он мог временно модифицировать основную программу своих подчинённых, гласившую, что робот не может навредить человеку. Это было необходимо при задержании преступников, но настоящее оружие им всё же почти не выдавали — чаще парализующие бластеры или вообще отправляли роботов безоружными, справедливо полагая, что им хватит грубой физической силы. Конечно, идти безоружным на человека, который был обвешан гранатами, как куст — облепихой, было чистым самоубийством, но ведь роботы и так не живые, не правда ли? Да и права голоса они в такой ситуации не имеют — приказали значит приказали, ослушаться невозможно. Что-то с этим сделать тоже нельзя: любое действие против человека во время, когда первая программа задана чётко, тут же прерывается ЭМИ, который автоматически вырубает робота ещё до того, как он успевает что-то сделать.

Телепорт переправил Куросаки прямо в здание Готэй-13, в вестибюль, откуда он, пытаясь никому не попасться на глаза, нырнул в лифт и спустился на подземный этаж — к части своего отряда. В коридорах было подозрительно много народу: все куда-то спешили, пролетая на высокой скорости, чуть ли не сбивая коллегу с ног, бежали в разные стороны, таская снаряжение и форму.

Ичиго пробрался сквозь эту суматоху и ввалился в раздевалку, где буквально уткнулся носом в Ренджи — робота боевого типа модели Абараи-193. Хоть они были созданы совершенно в разное время, при разных обстоятельствах и разными людьми, окружающие отмечали, что программа, в которую был заложен их характер, практически совпадала, из-за чего парни регулярно вступали в конфликт. Абараи был на полголовы выше Ичиго, обладал кучей молниеобразных татуировок на лбу и теле, ярко-красными волосами, собранными в высокой хвост, и самыми сильными руками в отряде.

— По поводу такая суматоха? — поинтересовался Куросаки, обходя сослуживца и направляясь к своему шкафчику.

— Террористическая атака. Захватили что-то там в Йокогаме, — быстро ответил Ренджи. — Сбор и выдача оружия через пять минут — поторопись.

Затем он выскочил за дверь и присоединился к несущемуся потоку. Ичиго задумчиво сменил свою куртку на форменную: чёрная брезентовая штормовка с эмблемой отряда на рукаве. Террористические захваты — дело настолько редкое, что можно было бы сказать: они никогда не происходят. С тех пор, как правоохранение было переложено на Готэй-13, зачисткой террористов занимались исключительно роботы. Такой спецназ невозможно было остановить пулями, потому что те просто плющились об железное тело, или заложниками, потому что роботы стреляли точно по террористам и двигались быстрее, чем человеческий глаз мог бы их заметить.

К огромному удивлению парня, к обычному снаряжению, состоящему из защитной маски для глаз и парализующего луча, им выдали каждому по настоящему автомату и бронежилету — настоящее оружие им не выдавали ни разу с момента поступления Куросаки на службу, хотя в программе обучения был пункт о его использовании, а бронежилет был попросту ненужным, так как если люди и попадали в робота, то обычно большого вреда не наносили: при поступлении на службу в одиннадцатый отряд каждый служащий проходил модификацию, укрепляющую его тело.

— Так, металлолом, — начал речь капитан одиннадцатого отряда, обращаясь к вставшим по стойке смирно экипированным роботам перед ним, — вы, наверное, думаете: «На кой нам огнестрельное и бронь?». Объясняю: умники не смогли ничего узнать о террористах, так что там вас может ждать что и кто угодно, в том числе вооруженный утюгом холодильник. Автоматами пользоваться только с разрешения, которое вы должны запросить после того, как узнаете и передадите мне модель этого холодильника, понятно?

— Да, сэр! — стройный и мощный хор пронёсся эхом по комнате массового телепортирования.

— Отлично. Действуйте по обычной схеме. Есть вопросы? Нет? Тогда отправляемся.

Мгновение — и взвод оказался перед каким-то правительственным зданием, скорее всего, на другом конце страны — телепорт открывал ещё и не такие возможности. Здание было уже окружено кучей народу в форме Готэя, но с отличительным знаком десятого отряда: именно они были чем-то вроде полиции и, следовательно, обязаны первыми приезжать на вызовы. Капитан Зараки отчитался о прибытии кому-то из присутствующих на месте происшествия офицеров десятого отряда и сделал жест рукой: зачистка началась.

Вереница роботов с оружием наперевес быстро рассредоточилась, подойдя по десять человек к каждому входу в давно уже выработанной последовательности. Куросаки шёл вторым в группе, которая штурмовала главный вход, и, соответственно, прикрывал идущего впереди него. По сигналу все группы дружно ломанулись внутрь. Несмотря на то, что фактически роботы были почти неуязвимыми, зачистку они проводили по всем правилам: под огонь никто не лез, а скорее наоборот, старался скрыться и парализовать нападающего, прежде чем тот успевал что-то предпринять.

Группе заранее сообщили, что террористы засели на верхнем этаже, но всё же роботы двигались с предельной осторожностью, никуда не торопясь, методично обходя каждый из сотни с лишним этажей.

— Эй, а кто-то знает, чего эти террористы требуют? — поинтересовался голос из радиопередатчика.

— Не засоряй частоту, придурок! — ругнулся кто-то позади Куросаки. — Нам не сообщили, значит, это не имеет значения!

— А заложники там есть? — спросил уже кто-то в группе. — Или тут всё заминировано?

— Нам не сообщили, болван! — резко ответил идущий впереди Ичиго третий офицер отряда.

— Как всегда, нихрена не сказали и послали в самое пекло, — послышался хрипловатый голос из передатчика.

— Заткнись, Джаггерджак, а не то катушки перегорят, и хлопот потом с тобой не оберёшься, — рыкнул в передатчик Куросаки, узнав голос самого раздражающего служащего отряда.

Джаггерджак был боевым роботом люкс-класса, только вот характер у него был чересчур буйный, и его уже не раз ловили на поношении начальства и всего рода людского. Психолог определил его как «особо опасного», после чего базовая программа робота была изменена — теперь, если бы ему пришло в голову принести вред человеку, Джаггерджака не просто парализовало бы, но ещё и начали бы гореть микросхемы в его мозгу из-за дилеммы, что причинило бы тому адскую боль. Куросаки знал всё это потому, что в его программе были похожие изменения, но не из-за буйного характера, а скорее из-за особой программы характера и работы мозга, который часто выдавал самые неожиданные результаты. Психолог определил Куросаки как «потенциально опасного», после чего в программу были введены изменения, которые также вызывали бы противоречие в программе, и детали Куросаки тоже начали бы гореть и течь из-за перенапряжения, заставляя того испытывать боль.