Задумчиво проследив за тараканом, убегающим под плинтус, он вздохнул. Начало положено, остались мелочи.

― Я принесу продуктов на ближайшее время, ― сказал он молчаливой и хмурой в последние часы Дженни. Её лицо опухло от того, что она проплакала почти весь день, и стало ещё менее привлекательным, чем было до этого. ― А тебе лучше поспать.

Дженни только коротко кивнула и без лишних слов упала на кровать, не расстилая её. Похоже, она дошла до стадии депрессии в своём пути принятия случившегося. Оно было и к лучшему: в таком состоянии она вряд ли бы ушла отсюда и пошла искать приключений. Гавриил оставил ключи на прикроватной тумбочке и прикрыл за собой дверь.

На улице у входа в “мотель” его ожидала Вельз, появившаяся непонятно откуда.

― Как ты нас нашла? ― спросил Гавриил без лишних приветствий: его пассия не слишком любила пустые разговоры.

― Проходила мимо и увидела машину, которую хочет угнать вся местная шпана, ― мрачно ответила Вельз, кивнув на серый седан BMW, который Гавриил припарковал недалеко от входа. Машина могла бы сойти за самую обычную только для тех, кто плохо разбирается в таких вещах: эта модель поступила в продажу не так давно, и по Атланте таких ездило хорошо, если три. Видимо, пристрастие Гавриила к хорошим машинам выдавало его с потрохами. ― Ты оставил Дженни тут? Понимаешь же, что уже к утру она снова будет пьяной до белочки?

― Не думаю, что прямо так к утру. Ты не видела её, ― покачал Гавриил, попутно оглядываясь по сторонам в поисках супермаркета: всё же стоило снабдить Дженни хотя бы начальным пропитанием. ― Кажется, она в депрессии.

― А знаешь, что делают люди, когда у них депрессия? ― в голосе Вельз было столько сарказма, что хватило бы на слона. ― Подскажу: пьют. Причём так, будто в желудке у них открылась чёрная дыра.

― У неё нет денег на выпивку, ― спокойно возразил Гавриил, направляясь к машине: поблизости магазинов с едой не обнаружилось, но, кажется, по пути сюда они проезжали какой-то сетевой гипермаркет.

― Думаешь, что её это остановит? ― хмуро спросила Вельз, шагая следом и забираясь в машину, не дожидаясь приглашения. Гавриил едва успел снять авто с сигнализации, прежде чем она дернула за ручку дверцы. ― У неё никогда нет денег, тем не менее, всегда водится и выпивка, и травка, иногда даже что посерьезнее.

― Если ты за неё так переживаешь, почему не останешься рядом? ― Гавриил повернул ключ зажигания и начал медленно выезжать с парковки. ― Ты бы мне не говорила всего этого, если бы не волновалась за неё, не так ли?

― Мне кажется, или за три года нашего знакомства ты не поумнел? ― Вельз так нахмурила брови, что они почти слились в одну. ― На своей сестричке я давно поставила крест, как и на её муженьке. Во время судного дня мне это аукнется, но я надеялась, что без финансирования они подохнут под каким-нибудь забором от передоза и прекратят травить мне жизнь. Но, видимо, в какой-то прошлой жизни я чертовски подпортила себе карму, раз они продолжают ошиваться поблизости.

― Тогда зачем ты мне продолжаешь говорить о ней?

Вельз ответила не сразу, они успели проехать почти весь путь до 7-eleven, прежде чем она подала голос. И на этот раз в её словах не было ни сарказма, ни какой-либо придирки или пассивной агрессии. Гавриил еле подавил желание обернуться к ней и проверить, точно ли рядом с ним сидит та же самая женщина, что и минуту назад.

― Потому что я хочу предупредить тебя обо всём том, что несёт за собой родственная связь с Дженни и Джеймсом. Они ― совершенно не такие люди, к которым ты привык. Никаких понятий о том, что допустимо и что нет, они не понимают, что такое границы и что такое нормальная жизнь, вроде той, которой живёшь ты. Для них есть только то существование, которое ведут они, а все остальные ― скучные статисты их истории, которые не могут стать ни протагонистами, ни антагонистами. Как неигровые персонажи: они могут предоставить финансовую помощь и ничего больше. Даже если ты отдашь им последнюю рубашку, они не оценят, просто возьмут и решат, что так и надо.

Гавриил притормозил на стоянке и заглушил двигатель. Он ожидал продолжения, какой-то морали этой истории, но Вельз не торопилась заканчивать, как и выходить из машины.

― Так ты идёшь или подождёшь в машине? ― спросил он, прежде чем захлопнуть дверцу с водительской стороны и направиться за продуктами. Вельз одарила его самым холодным взглядом из своего арсенала и с тяжелым вздохом вышла из машины. Дверца под её рукой хлопнула так, что Гавриил удивился, как не вылетело стекло.

― Если ты хочешь набивать собственные шишки, продолжай в том же духе. Я тебя предупредила, ― рыкнула она и зашагала в противоположном от магазина направлении. Гавриил мог лишь проводить её взглядом: останавливать Вельз в таком состоянии было опасно для жизни и здоровья. Психического в том числе. Она была не той женщиной, которая хотела, чтобы её остановили, обняли и извинились ― это Гавриил понял уже давно.

Лишь после того, как Вельз скрылась за поворотом, он поставил машину на сигнализацию и направился к магазину. В голове, как осы над потерянным леденцом, роились мысли о том, что он всё же чего-то не понял из сказанного ему, и одновременно о том, что он попросту не мог оставить Дженни на улице без крыши над головой и хотя бы минимального запаса еды. И одежды. Стоит ли купить ей сменное бельё?..

***

Кроули не сразу понял, что Азирафаэль не отвечает на поцелуй, видимо, алкоголь ударил в голову, и было уже немного не до того. Когда же он это наконец заметил, то хотел было возмутиться: кому же понравится целовать бревно, но увидел взгляд, которым его ангел смотрел на сцену, и обернулся.

Заходя в бар, Кроули не то чтобы обратил внимание на постеры группы, которыми были увешаны стены. Но теперь, смотря на мужчину с гитарой, устраивающегося на сцене, он осознал, что его лицо было тут везде, и не заметить его мог только такой слепец, как сам Кроули.

Гитарист был рыжий, как лис, худощавый, высокий и в тёмных очках, хотя в помещении и без того было довольно темно. На нём были рваные джинсы, небрежно заправленные в чёрные высокие берцы не по погоде, и клетчатая рубашка, натянутая поверх грязной майки. На тощем лице виднелась недельная щетина с проблескивающей сединой, но даже она не могла скрыть того, что мужчина был очень похож на самого Кроули: такие же глубоко посаженные глаза, такой же нос с небольшой горбинкой и почти идентичная тонкая линия губ. Были, конечно, и очевидные отличия вроде запавших щёк, сутулой спины, взгляда исподлобья, которым Энтони страдал, только когда был в плохом расположении духа, и выборе одежды: пусть у Кроули и не всегда были деньги на новые вещи и порой ему приходилось покупать что-то в секонд-хендах, но он старался, чтобы его гардероб всегда был чист и выглажен. Джеймс Кроули такой аккуратностью явно не страдал.

― Кроули, ― одёрнул его Азирафаэль. ― Тони, посмотри на меня… пожалуйста.

Кроули обернулся, чувствуя всю сюрреалистичность происходящего. Всё было, как во сне: музыка вокруг, появление отца, озабоченный взгляд Азирафаэля и Адама, который пока не вмешивался, но явно испытывал какое-то беспокойство: это читалось в его взгляде.

― Пойдём отсюда, ― предложил Азирафаэль, когда Кроули наконец смог сосредоточить на нём взгляд. ― Выйдем хотя бы на улицу, подышишь воздухом, ты весь белый, как мел.

Он кивнул, и Азирафаэль потащил его сквозь толпу, крепко сжимая ладонь на его предплечье. Через какое-то время в лицо Кроули ударил порыв свежего ветра и он обнаружил, что находится на пороге того самого бара, а мир снова стал чётким. Азирафаэль всё ещё сжимал его руку и выглядел крайне обеспокоенным.

― Тебе уже лучше? Слушай, я понимаю, что это очень внезапно, поэтому я хотел тебе сказать… ― он замялся, явно пытаясь подобрать правильные слова. Какое-то глубокое внутреннее чувство подсказало Кроули, что лучше ему сесть, прежде чем новая информация обрушится на его голову. Недолго думая, он опустился на ступеньки у входа. Азирафаэль проводил его движение крайне виноватым взглядом. ― В общем, сегодня утром мы с отцом нашли Дженни на пороге магазина. Не совсем в трезвом состоянии. Я хотел тебе сказать и предупредить, что твой отец будет где-то рядом, но я не думал, что он будет тут…