Ей нравилось всё, что он делал, и раньше, и теперь. Напор и нежность – как две стороны одной медали. И всё же было в его поведении нечто настораживающее. Он будто говорил таким образом что-то, чего не мог сказать словами. Будто… просил прощения, что ли. Хотел, чтобы она запомнила эту ночь.

Васька думала, что он прикинул последствия их внезапного романа и понял, что не хочет проблем и не готов к ним. Но их отношения таковы, что проблемы рано или поздно неизбежно наступят. Она сама решила: если Данила, столкнувшись с проблемами, просто уйдет, она его не осудит, отпустит и будет благодарна за то время, которое он ей подарил. Существовать среди таких монстров, как отец и бабка, Данила всё равно не сможет. А Васька не сможет уйти. Несмотря на паршивые отношения, она прекрасно знала, что отец никогда не позволит ей уйти. Скорее, запрёт в подвале, где Васька будет сидеть до самой смерти. Скорее, собственноручно задушит.

Васька не могла разрубить этот узел. Только принять чужие решения и смириться с ними.

Вот как бывает. Во всём мире новые законы, а она живёт в средневековье.

Под утро Данила ушёл. И всё тянул, уже одетый стоял у кровати, держал Ваську за руку и кривился, будто у него болел зуб.

– Я тебя люблю, – просто сказала она. На случай, если он решил расстаться. Пусть знает, что она ни в чём его не винит. И будет вспоминать добрым словом.

И Данила весь побелел. Застыл перед ней, как кролик перед удавом.

Ну правильно, подумала Васька – от такого признания всякий растеряется. Ну и пусть. Она жалела бы, если бы не сказала ему этого ни разу.

– Я тоже тебя люблю, – через некоторое время ответил он. Васька поверила. Или ей просто очень хотелось верить?

Этим днём он был занят, так что они не виделись. На следующее утро сразу после завтрака Васька получила на свой экран приоритетное сообщение. А значит, отправить его мог только один человек.

И правда, на экране показался Данила. Какой-то почти болезненный, лихорадочный взгляд. Красные, не выспавшиеся глаза. За его спиной шумел космопорт, многоуровневая стоянка, увязшая в тумане и тусклых огнях.

– Что бы ты ни услышала обо мне, – резко подавшись вперёд, к экрану, сказал Данила. – Не важно. Я за тобой…

Вдруг экран выключился. Васька удивлённо подняла брови, спустя мгновение экран включился, но сообщение прервалось.

Потом стало происходить что-то непонятное. По экрану побежали чёрные точки, которых становилось всё больше и больше. Потом стали открываться сообщения… их переписка. И мгновенно стираться. Васька в панике попыталась остановить происходящее, отменить удаление, но гаджет не слушался.

Через пару минут всё было кончено. Вся память была очищена, ничего не осталось. Она пыталась найти… фотографию, сообщение, хоть смайлик, который остался бы от Данилы. Ничего. Вакуум. Будто они никогда не существовали. А потом отрубилась домашняя сеть.

Что… что это?

Васька вскочила, чтобы найти кого-нибудь из прислуги. А лучше сразу кого-нибудь из сетевой безопасности. Или даже отца. Может, они объяснят, что происходит?

Васька вышла из комнаты в общую гостиную и обомлела. Вокруг бегали люди. Охрана, которая искала непонятно что, заглядывая во все шкафчики и даже под стулья, а двое из сетевой безопасности связи лазали вдоль плинтусов и выковыривали провода.

– Что случилось? – спросила Васька.

Половина людей покосились на неё и продолжили заниматься своими делами. А вторая – и внимания не обратили. Двери и окна, кстати, были нараспашку, по полу сильно дуло.

– Василиса! Немедленно ко мне!

Отец выскочил из своего кабинета и повторять явно не собирался. Он окинул происходящее в гостиной внимательным взглядом, но без удивления. Отец понимал, что происходит.

– Вот ещё один!

Системник разорвал обои и открыл сидящий в выдолбленной дырке в стене небольшой черный аппарат, на котором мигало несколько красных огоньков, похожих на фасеточные глаза насекомых.

Отец выругался.

– Ищите дальше! А ты – быстро за мной!

Последнее относилось к Ваське. Она послушно вошла в отцовский кабинет. Нужно же узнать, что происходит. Тут тоже всё переворошено, деревянные стенные панели нещадно отодраны и прислонены к стенам, ковры сдвинуты гармошкой, шторы сдёрнуты.

– Что такое? – спросила Васька и увидела начальника охраны. Взгляд у того был почти довольный, почти злорадный. Он, хоть и стоял, но не навытяжку, как обычно перед отцом, а вполне себе расхлябанно.

– Они нашли ещё один глушитель, – отец схватился за горло, но быстро отпустил руку. – Василиса, сядь!

– Нужно найти все. Системщики говорят, их должно быть не менее десяти.

– Какой теперь от этого толк? – рявкнул отец.

Начальник охраны мудро промолчал. Тогда отец обернулся к Ваське.

– Ты, значит?..

Его взгляд был жутким, будто отец её ненавидел. Или, наконец, просто перестал это скрывать.

– Я?

– Ты завела интрижку за моей спиной?

Василиса сглотнула. Она знала, что рано или поздно отец раскопает, слухи дойдут, увидит кто… вечно скрываться невозможно.

– Отвечай!

– Я… у меня появился молодой человек. Мы встречаемся.

Отец сухо и коротко рассмеялся.

– А ты чем старше становишься, тем меньше соображаешь!

Васька прикусила губу и промолчала. Неважно, что она скажет – отец в любом случае будет недовольным и вывалил на неё тонны грязи.

– Ты его сюда привела? Говори!

– Кого?

– Вора!

Васька растерялась.

– Ты о чём? Я… я встречаюсь с молодым человеком, мы друг друга любим. У нас всё серьёзно. Я думала, ты узнал и поэтому…

– Да плевать мне, с кем ты там кувыркаешься! Сегодня утром со счетов компании сняли столько денег, что мы будем затягивать эти дыры годами! Вор в нашем доме! Он поставил на сеть заглушки, подобрал коды к моим счетам! И кто-то запустил эту змею в дом.

Отец замолчал, и эта тишина звучала жутко. Васька сглотнула с трудом – горло словно перекрыли.

Он что… на что он намекает?

– Я не понимаю…

– О, да! Куда тебе. Скажи ей, – обратился отец к начальнику охраны.

Тот с готовностью заговорил:

– После факта кражи мы подняли и проанализировали данные. Судя по всему, в дом проник человек, который вскрыл сеть и наставил по всей её длине глушилки. Так как проникновение происходило изнутри, система безопасности не отреагировала. Мы подняли дни и часы установки новых узлов сети. График полностью совпадает с днями дежурства одного из охранников, Данилы Тапиенко. Кроме того, по «счастливому» стечению обстоятельств отчего-то в эти ночные часы в доме не работало видеонаблюдение.

Похолодела – это слово очень отдаленно напоминало ту стужу, которая сковала Ваську. Она не хотела слушать, не хотела знать.

– Поэтому я спрошу только один раз, и я советую тебе говорить правду. Ты сговаривалась с охранником? Ты его провела в дом?

– Нет, – еле выговорила Васька. Руки дрожали. – Я ничего не знаю. Ничего не понимаю… Что происходит?

Отец с отвращением помотал головой.

– То и происходит, что обычно происходит со всеми пустоголовыми девицами, помешанными на романтике. Ими пользуются, а потом выбрасывают. Иди к себе. Позже расскажешь детали вашего «романа».

В его устах это слово прозвучало с отвращением и больно ударило. Васька невольно сжалась. И ушла. В коридорах и гостиной царил ещё больший бардак.

В спальне она забралась на кровать и долго думала. Данила – вор. Да? Или остался вариант, что это неправда? Так хотелось обмануться. Он ведь недавно звонил, хотел предупредить о чём-то, но не успел. Зачем звонить, если он встречался с ней только для того, чтобы вынудить выключать видеонаблюдение… вот что мучило больше всего. А может, всё было иначе? Ведь какой толк от наблюдения, когда его личность всем и без того известна? Может, отец узнал про их связь и решил, что его такой зять не устраивает? И подставил Данилу. Как бы хотелось в это верить! Но отец не стал бы грабить собственные счета и громить свой дом, только чтобы уничтожить одного человека. Есть другие, более тихие и не менее действенные методы. Голова кружится…