– Давайте, вливайтесь, только вас и ждали, – сказал Гиббон и заглянул в свои карты. Возмущённо фыркнул.

– А что нужно делать? – спросила Васька, глядя на стол. Только её карты ещё лежали на месте, остальные игроки свои уже подняли и жадно разглядывали. Вилка даже ноготь грызла от волнения.

– Я покажу, – Данила отложил свои карты и схватил её. – Всё просто. Есть два типа карт – магия и существа. Вот магия. Вначале ходишь, магию набираешь, на неё существ вызываешь. Ими дерешься с остальными. Всё просто.

– Да уж, – сказала Васька с сомнением.

Всё оказалось совсем непросто, но очень увлекательно. Данила ей постоянно помогал, практически играл за двоих. В результате проиграл и он, и Васька, но сам процесс того стоил.

За два часа они сыграли три партии, съели кучу пицц и роллов, выпили тьму-тьмущую газировки и кофе.

Это было здорово. Васька пребывала в тихом восторге от компании и такого, вроде бы, на первый взгляд, незатейливого занятия, которое по факту захватывало похлеще современных виртуальных игр. Но больше всего её тронуло, что никто не знал её социального статуса. Судя по разговорам, Данила никому не сказал, что она дочка его босса, что он на них работает. А в конце вечера, после игры, когда все скидывались, он заплатил за неё. Васька пыталась возразить, что сама может за себя заплатить, но Данила только рукой махнул.

– Я же тебя пригласил.

– Правильно, нечего! – заявили девчонки. – Пригласил – пусть платит! Все так делают!

Тогда Васька пожала плечами и согласилась. Они ещё перекинулись парой шуток, пригласили Ваську приходить снова, и Данила сказал, что им пора уходить. Остальные остались смотреть какие-то рисованные мультики.

Они вместе пошли к выходу.

– Это твои друзья? – спросила Васька.

– Да. Сетевые.

– Сетевые?

– Ну, мы встречаемся только для игр в этом клубе. Нашли друг друга по интересам. А в жизни не общаемся.

– Надо же! А так разговариваете, будто сто лет знакомы.

– Ну, так мы уже несколько лет периодически играем. Многое знаем друг о друге. Бывает, кто-нибудь исчезает на несколько месяцев, потом снова появляется. У нас тут настоящий игровой клан, только в реальности.

Они вышли на улицу, сделали несколько шагов прочь от входа.

– Где ты оставила машину? – спросил Данила.

И сказка закончилась. Снова вернулись былые роли. Охранник и его рабочий объект.

– Там, за углом.

– Доведу до угла, а дальше сама, да? Ты же не хочешь, чтобы нас видели? – не оборачиваясь и не показывая лица, спросил он.

Васька об этом не думала, но если подумать – нет, не стоит, чтобы их видели вместе. Данилу тогда сразу уволят. Сразу же!

– Да, лучше не надо.

Они шли, еле-еле переставляя ноги, будто не хотели, чтобы этот чёртов угол приближался. Но двадцать метров – слишком небольшое расстояние, чтобы пытаться его растянуть. Вот и угол.

– Спасибо… за все, – почти заставила себя сказать Васька, поравнявшись с поворотом. Потом обошла Данилу, который остановился за пару шагов до этого.

– И тебе.

– Мне за что? – она удивлённо повернулась к Даниле. Вдруг оказалось, что он очень близко. Васька стушевалась, смущённо улыбнулась и отодвинулась.

– За то, что пришла.

Васька неловко кивнула. Она очень смутилась: почему-то наедине с ним было гораздо сложнее разговаривать, чем в компании людей. Да и он стал другим. В клубе вёл себя дурашливо и весело, не то что сейчас – будто сам себя конвоирует. Каждый шаг, каждое движение – под строгим контролем. В глазах блеск, а губы сжатые и строгие.

Дальше она пошла одна, а Данила остался стоять на месте и смотреть ей вслед.

Вечер был таким чудесным, что Васька даже внимания не обратила на выговор от бабки, которая, оказывается, рассчитывала на проявление со стороны внучки хоть какого-то элементарного уважения! Или хотя бы малейшей благодарности за всё то, что бабка для неё сделала!

Васька про себя подумала, о какой, интересно, заботе со стороны бабки идёт речь? Она никогда не возилась с Васькой, пока та была ребёнком, да и теперь ограничивалась лишь нотациями. Сразу понятно, в кого отец. Ни разу к ней даже не прикоснулась. А расписывает всё так, будто ночей не спала – Ваську укачивала, не доедала и не допивала!

Отец тоже устроил головомойку. В час ночи. Вернулся от очередной своей подружки – и сразу к Ваське. И про отношения внутри семьи речь завёл, и про обед, на который она посмела просто не явиться! Это, по его мнению, верх цинизма! Забыть про свою семью – единственных родных людей на свете? После всего, что они с бабкой для неё сделали!

И Васька стояла босыми ногами на полу, привычно рассматривая рисунок паркета, чтобы глаз не поднимать. А думала о другом. Вспоминала Данилу и его глаза, круглые от возмущения, когда карты не шли, и хитро прищуренные, когда он был доволен раздачей. И то, как он хмыкал, когда придумывал, с какой карты ходить, и как уверенно блефовал, хотя на руках ни одного полезного существа…

Когда отец выдохся и ушел, Васька забралась в свою мягкую, пахнущую цветами постель, обняла подушку и счастливо улыбнулась.

Так всё и началось. И сразу покатилось, как колесо с горы – с бешеной скоростью. Только ветер в лицо, и мир несётся навстречу, а ты ничего не можешь сделать – лишь смотреть и улыбаться.

Днём Данила играл роль статуи, хладнокровно скользя взглядом мимо Васьки, а вечера они проводили в клубе. Вместе. Правда, теперь Васька платила за себя сама – настояла, и Данила согласился.

Не всегда играли в карты, иногда во что-нибудь другое. Смотрели фильмы. Участвовали в местной лотерее. Слушали музыку и учились воспроизводить какие-нибудь дурацкие танцы.

Остальные члены компании тоже часто тут бывали. За ними интересно было наблюдать. Такие разные, смешные, слегка бестолковые… Они никогда не мерились достижениями. Это была какая-то запретная тема. Все разговоры только о клубе и о текущем времяпрепровождении.

Конечно, чаще всего Васька наблюдала за Данилой. Иногда по полчаса глаз от него не отводила. Остальные этого тактично не замечали.

Данила легко сходился с людьми. Не раз знакомился с другими посетителями клуба – и парнями, и девушками – и все они были от него без ума. Ещё бы, Васька прекрасно их понимала. К его бьющему ключом жизнелюбию слетались как мотыльки на огонь.

Видимо, это была дружба. Васька, хотя её сердце и замирало возле Данилы, была согласна на дружбу – главное, чтобы это ощущение счастья никогда не проходило. Конечно, оно немного горчило от осознания того, что ты не нравишься ему так же сильно, как он нравится тебе… но даже такая дружба лучше, чем ничего.

А потом одним вечером всё вздрогнуло, как от удара, и встало на свои места.

Данила, как обычно, провожал её к машине и за несколько шагов до поворота остановился. Сегодня они задержались дольше обычного: партия вышла длинной, к тому же он выиграл, и компания отмечала этот редкий, практически небывалый случай шоколадными кексами. Теперь в переулке сгущались фиолетовые сумерки, а лампы фонарей беззвучно покачивались на ветру, косо расчерчивая асфальт светлыми, словно расплывающимися пятнами.

– Спасибо, что пришла.

Он каждый раз это говорил.

Васька, как обычно, улыбнулась, неловко отвела глаза, даже сделала шаг прочь… а потом почему-то повернулась к нему снова. Так, как не делала раньше.

Просто утром она уезжала на целые сутки, и ей до боли захотелось сделать ещё один глоток его обаяния, чтобы хватило до новой встречи. Сейчас, когда вокруг больше никого, кто на него претендует.

Фонарь, словно живой, отшатнулся и оставил их в полумраке. Всего несколько секунд глаза в глаза – и жар вспыхнул, выдавая друг другу общий секрет.

И он сорвался. А может, она – кто знает? Данила схватил её, почти смял в крепком объятии и отчаянно поцеловал. Сразу сильно, нахрапом, как бывает, когда больше нет сил терпеть.