– Что-о-о-о? – Киса вмиг утратила довольный вид. – Как ты можешь с ней встречаться?!

– Да я и не встречался, дорогая! – попытался урезонить её Рыцарь. – Это просто светский жест. Она же королева. Потому что Себастьян….

– Фррр! – фыркнула Киса, разъяряясь ещё больше. – Ты называешь королевой этот пустой шерстяной клубок! Да какой ты Рыцарь после этого!

– Погоди, Киса! Киса!

Но та не слушала мейн-куна, а резво вскочив на самую верхушку пня звонко крикнула:

–– Знаете, какое настоящее имя вашего несравненного Рыцаря!?

– Стой, Киса! – мейн-кун заволновался по-настоящему.

– Знаете, как его называет старушка-хозяйка? А?

– Киса! Нет!

– Барсик!!!

– Что? Не может быть! Он же Рыцарь! Рыцарь Барсик? Ха-ха-ха! Барсик? Ха-ха-ха! Киса, за что? Это правда!? Ну дела, парни! Наш Рыцарь-то оказывается обманщик! Барсик!

Во время этого галдежа Рыцарь нашёл глазами съежившегося от ужаса Ваську. Шерсть мейн-куна вздыбилась так, словно он готов взорваться изнутри.

– Ну, берегись! – прошипел Рыцарь.

Но тут на компанию пролился поток холодной воды.

– Мяууу!!!! – заголосила поляна на разные лады.

Коты в первобытном ужасе разбегались по кустам. А над поляной из открытого окна водонапорной башни разносилась брань разбуженного кошачьими воплями сторожа.

Когда Касик под каким-то кустом натолкнулся на мокрого Рыцаря, тот, узнав его, хмуро сказал:

– Повезло твоему дружку. Иначе я бы его…

– Простите его, пожалуйста. Он иногда бывает совершенно бестактен.

– Можешь мне не «выкать». Я же Барсик…

Рыцарь помолчал, явно удрученный этим фактом своей биографии.

– Короче, как там тебя?

– Меня зовут Касик.

– Так, Касик, мне все равно надо после этого конфуза исчезнуть на пару дней, поэтому я отведу вас к Бибрикусу. И Киса успокоится… Завтра утром приходите сюда.

– Ну и где твой рыжий друг-наглец? – спросил Рыцарь.

– Сам не понимаю, – озабоченно ответил Касик. – Договорились, что после утренней кормёжки сразу сюда.

– Утренней кормёжки, – фыркнул Рыцарь. – Это завтрак называется. Тоже мне, барон.

Рыцарь уже пришёл в себя после вчерашнего конфуза и выглядел величественно. Называть его Барсиком не было никакого повода.

– Да, действительно, – сконфузился Касик. – Простите, я забываю о манерах.

– Ты можешь ко мне обращаться на равных, – сказал ему Рыцарь. – Разрешаю. Как зовут твоего друга?

– Васька, – вздохнул Касик. – Он хороший друг. Не обижайся за вчерашнее, Рыцарь.

– Я его уже простил, – ответил Рыцарь. – Но вот если он не придёт в ближайшие пять минут, мне придётся прощать его ещё раз. Как вы с ним договорились?

– Сразу после завтрака, а он у нас в одно время, мы бежим сюда, – торопливо объяснил Касик.

– По часам не могли определиться что ли? – удивился Рыцарь.

– Мы ещё не умеем, – извинительным тоном ответил Касик. – Я путаюсь в этих стрелках, они вечно замирают там, где не написаны деления, и ещё днём и ночью почему-то обозначают разное время. Лучше уж электронные, но у меня в доме их нет.

– Ага, – мрачно сказал Рыцарь. – Двадцать первый век, а они в часах разобраться не могут.

Мейн-кун поднялся и, чтобы убить время, стал обходить площадку вчерашнего боя. Иногда он останавливался и принюхивался, довольно урча, видимо, вспоминая какие-то детали поединка. Касик напряжённо оглядывался по сторонам. Наконец, в кустах мелькнуло рыжее пятно. Касик подождал, но ничего не происходило. Он даже подумал, что ему почудилось, но потом догадался.

– Васька! – громко крикнул он. – Ты можешь смело выходить.

Кусты молчали.

– Васька! – повторил Касик. – Я тебе честно говорю, Рыцарь на тебя больше не сердится.

Кусты продолжали молчать. Касику показалось, что они делали это недоверчиво.

– Рыцарь, скажи ему, – позвал он мейн-куна.

– Эй, рыжий наглец! – немедленно заорал тот. – Если ты сию минуту не покажешься, то я найду тебя в этих кустах и, клянусь, вся твоя шерсть будет висеть на них вместо листьев.

Кусты застыли в ошеломлении. Из них, прижимаясь к земле, выполз рыжий Васька. Хвост его был опущен, уши прижаты, глаза виноватые. Касик только один раз видел его таким. Как-то давно Васька умудрился стащить с кухонного стола свежеприготовленный стейк и успел его изрядно повалять на полу. Стейк был горячим, потому Васька не мог съесть ни кусочка, а остыть мясо не успело, ибо пришёл хозяин. Тогда и пришлось Ваське демонстрировать всю глубину своего раскаяния. Тогда Касик наблюдал эту драму с безопасного расстояния через окно.

Сейчас он видел вблизи, как Васька подползал к Рыцарю, видимо, в любой момент ожидая нападения и готовясь быстро слинять.

– Ага, явился, – зловеще сказал Рыцарь. – Слышал людскою поговорку, что любопытство сгубило кошку? А знаешь, что сгубило кота?

Васька покачал головой.

– Длинный язык! – прорычал Рыцарь. – Всё. Хватит тут ползать. Раз пришёл, то можно пойти к Бибрикусу. Путь не близок.

Васька вмиг повеселел, уши поднялись торчком, а хвост перестал напоминать мокрый канатик. И когда они шли вместе с Касиком за Рыцарем, то Васька трусил уже как ни в чём ни бывало, задорно гоняясь за некстати пролетевшей бабочкой, или задерживаясь обнюхать низко свисавшую ветку.

–– Ты почему опоздал-то? – спросил его Касик. – Мы тебя долго ждали.

– Извини, Каська. Я решил пойти другим, коротким путём.

– И заблудился?

– Нет! Никогда! Ты же знаешь, я по части ориентирования любого кота обставлю!

– Тише ты, Рыцарь оглядывается.

– Я встретил одну кошку, – тише сказал Васька.

– Что? Нашёл время!

– Ты не понимаешь. Я никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным.

– Ты издеваешься? – Касик даже остановился на секунду. – Да в нашем городе тьма кошек, которых ты в глаза не видывал и про каждую вторую можно сказать, что она неповторима.

– Ты не понимаешь, – упрямо повторил Васька. – Я не про её внешность. Хотя она очень мила – миниатюрная, черненькая с белым. У неё такие милые белые лапки и сердечко на груди. Зовут Клёпа.

– Ты влюбился, Васька?

– Погоди. Она живёт в доме инженера. И представляешь, он никогда не выпускает её на улицу. Мы с ней разговаривали через открытое окно с сеткой.

– Никогда? Почему?

– Он боится, что она потеряется и не вернётся к нему.

– Неудивительно! Не хозяин, а тюремщик.

– Но Клёпе он нравится, она любит смотреть, как он мастерит что-то в своей лаборатории и с ней разговаривает. И она мне призналась, что сама боится потеряться. Если она окажется на улице среди грохота и шума, среди людей и котов, то у нее начнётся паника, и она забьётся в такое место, где её никогда не найдут, и она сама не найдёт путь домой.

– Он с ней разговаривает? Он её понимает? – уточнил Касик.

– Нет. Но очень хочет научиться, как говорит Клёпа. Для этого он читает много книг про нас, про кошек.

– Эй! – крикнул им Рыцарь. – Хватит болтать, идите сюда.

Три кота огородами вышли к густому кустарнику, за которым начиналась дорога.

– Здесь осторожнее, – предупредил Рыцарь. – По дороге быстро бегают какие-то металлические твари. Они нашего брата давят.

– Люди называют их автомобили, – подал было голос Васька.

– Цыц, рыжеухий, – оборвал его Рыцарь. – Тут тебе не милые добрые хозяева. Не будете меня слушаться, потеряете ваши слишком болтливые головы.

– Мы слушаем тебя, Рыцарь, – примирительно сказал Касик.

– То-то же. По моему сигналу перебежим через дорогу, дальше по высокой траве выйдем к речному берегу. Нам надо перебраться на другую сторону.

– Через воду? – в ужасе переспросил Васька. – Я н-не ум-м-мею плавать!

– Все коты умеют, – презрительно сказал мейн-кун. – Только не все любят.

– А там нет моста? – осторожно поинтересовался Касик.

– Есть, конечно. Вечно договорить не даёте. Связался я с вами.