Незнакомец шагнул им навстречу и показал яркий экран диспикера последней модели.

– Вот этих знаете? – спросил он.

Головин пригляделся, и его стало тошнить. Это было видео с камеры наблюдения где-то возле ангара, где они сегодня затаривались продуктами. На этом видео шагали они с Фредди – счастливые, с полными пакетами.

– Ну, знаете их?! – с угрозой в голосе повторил незнакомец.

– Не… Пе… Первый раз вижу, – промямлил Головин.

– Эй, да я их знаю, – бодро вмешался Фредди, – только что на Корде видел, они там сделку обсуждали с местными пацанами. Смеялись все, говорят, лохов каких-то обули.

– А я говорил тебе, Леон, это их подстава! – раздалось из темноты.

– Пора предъявить им, Леон! – поддержал коллегу ещё один человек.

– Валите отсюда, – коротко бросил Леон, и Фредди с Головиным засеменили прочь. А в противоположную сторону двинулась большая группа людей. Слышно было их дыхание, топот и лязг затворов.

– Бежим, Марк! Бежим, сейчас начнётся! – крикнул Фредди и дёрнул Головина с такой силой, что тот едва не упал.

Напарники успели пробежать метров шестьдесят, когда послышались выстрелы.

Сначала частые одиночные, потом застучали автоматы и захлопали взрывы гранат. Это заставило прибавить скорости, и теперь Марк с Фредом неслись, едва касаясь земли. А когда они выскочили на «обитаемую» территорию, с нормальным уличным освещением и ровными тротуарами, им встретилась целая вереница полицейских машин во главе с лёгким броневиком.

А над машинами, прикрывая с воздуха, летели вооружённые дроны в полицейской раскраске.

Чтобы не бросаться в глаза, напарники перешли на шаг и, тяжело дыша, отводили взгляд от попадавшихся навстречу знакомых. Но до них никому не было дела – все, кто находился на улице, были поглощены этим полицейским парадом.

Оказавшись у себя в блоке, Фред с Марком наконец перевели дух. Головин сразу снял ботинки, обулся в лёгкие стоптанные туфли, заменявшие ему тапочки, и решил умыться, не побрезговав прополоскать рот водосодержащей жидкостью.

Прежде он ею только мылся.

После всех этих процедур, посвежевший, он зашёл в комнату Фредди и сел на целый стул, в то время как сосед валялся на койке.

– Ты как, Фред, в порядке?

– Время ускоряется, Марк…

– Чего? – не понял Головин. Фредди часто произносил непонятные и странные фразы.

– Я это чувствую. Время ускоряется, и события вокруг начинают сжиматься, концентрироваться, спрессовываться. Понимаешь меня?

– Нет, – признался Головин.

– Я не удивлён, – сказал Фредди. Потом спустил ноги в ботинках на пол и стал разуваться, после чего прошёлся по комнате в носках – никаких тапочек он не признавал.

– Давай уже посмотрим, из-за чего мы рисковали, – предложил Головин.

– Вон – на столе. Смотри.

И только тут Головин заметил свёрток упаковочного пластика, почти такого же, в какой был завёрнут пистолет.

– А ты сам посмотреть не хочешь? – спросил Головин, начав разворачивать пакет слегка подрагивающими руками.

– Время сжимается, Марк, – повторил Фредди и, подойдя к столу, сел на трёхногий стул.

– Что-то тонковатая пачка, – заметил Головин, продолжая разворачивать свёрток.

Наконец, показались деньги. Это были ассигнации по пятьсот чаков. Головин пересчитал – их оказалось сорок штук.

Головин пересчитал ещё раз, всё ещё на веря, что держит в руках двадцать тысяч. Пару раз ему приходилось видеть сотенные купюры, но про пятисотенные он только слышал.

– Фредди, мы богачи, – свистящим шёпотом произнёс Головин, чувствуя, как весь погружается в жар.

– Ну да, – кивнул напарник.

– Я теперь смогу… Я куплю нормальную лицензию на ботинки, Фред! Да что там лицензию, я куплю новые ботинки вместе с лицензией!.. А ты?

– Не знаю, – пожал плечами сосед, – даже не знаю, что можно пожелать. С таких денег сторчаться можно, это факт.

– Да не обязательно покупать таблетки, Фред. Начинай уже пить нормальную воду из магазина. Купи себе настоящий компьютер вместо самодельного терминала. Опять же – лицензионные ботинки.

– Приборчики забыли, – произнёс Фред.

– Чего?

– Шпионские гаджеты водяной компании, которые я поснимал с композиции. Я же их припрятал. А забрать забыл.

– Завтра заберёшь.

– Это да. Я вот что думаю, Марк. А давай-ка мы мягко так накатим?

– Нет, я химию только под рубежные зачёты пользую.

– А мы не химию.

– Алкоголь?

– Да, алкоголь, причём полусинетик.

– Но это же дорого… Ах да, мы же теперь можем себе позволить.

– Вот именно. Я тут на тридцать восьмом этаже одного шинкаря знаю. У него имеется всё, что нужно, причём качество он не бодяжит. Сейчас метнусь, и мы отметим.

Накануне, около двух часов ночи, начальнику полиции города пришли окончательные сводки по операции в районе «бывшей промышленной зоны номер два».

Выглядело всё очень впечатляюще – восемь задержанных, оружие, принтеры трёх- и четырёхзначных голограмм, которыми защищают официальные документы, и много чего по мелочи.

Не откладывая в долгий ящик, начальник полиции лично промучился два часа над отчётом, чтобы сделать его покрасивее, и в начале четвёртого утра отправил вышестоящему начальству.

После этого довольный собой полковник вызвал дежурную машину и уехал домой, где проспал до десяти утра, пока его не разбудил звонок начальства.

– Ты почему дома, полковник? – строго спросил генерал из округа, и полковник вскочил с кровати, встав по стойке смирно прямо в пижаме.

– Прошу прощения, сэр, работал всю ночь, сейчас как раз собирался выехать на службу, – доложил начальник полиции и подумал, что генерал, наверное, не читал его победных реляций, потому и сердитый. Наверное, стоило ему намекнуть, чтобы спросил у секретаря. Но как? Как бы не вышло хуже.

– Читал я твою писульку. Ну, хорошо, конечно, что как-то там ещё сучите ножками, хотя профилактическая работа, конечно, завалена. Экие вы там бандитские команды вырастили, что они у вас войны устраивают.

Полковник сник. Не этого он ожидал услышать от генерала.

– Ладно, это текучка, полагаю, как-то справитесь, да и в показатели всё это засунуть можно. Одним словом – сгодится. А вот коммерсанты, хозяева вашей территории, жалуются, что от вас никакой помощи. Что, дескать, полиция самоустранилась, а мы, дескать, налоги платим.

– А что не так, сэр? Когда они просят, мы их всегда поддерживаем, когда надо, усиливаем их службу безопасности своими сотрудниками.

– Ты немного не догоняешь, полковник. Тут такое дело – у нас через две недели отчётность перед ого-го какой комиссией. Помнишь, надеюсь?

– Так точно, сэр!

– Нам не хватает показателей, как мы помогаем коммерсантам бороться с нарушителями лицензионного законодательства.

– А, ну так мы это исправим, сэр! Я сегодня же дам указание, и мы начнём…

– Да подожди ты, не перебивай. Начнут они. Это должно быть сделано вчера, понимаешь?

– А… Как же сделать, чтобы вчера, господин генерал?

– Ну, полковник, что ты как ребёнок. Поднимите архивы, пройдитесь мелкой, так сказать, гребёнкой. Короче, с тебя пятьдесят случаев помощи по лицензионному праву, понял?

– Так точно, сэр!

– Даю три дня, действуй.

Связь прервалась, и полковник ещё минуту стоял по стойке смирно, постепенно приходя в себя.

Это был неприятный удар. Он рассчитывал на похвалу, а получил по заднице.

– Милый, ты с кем там разговариваешь? – крикнула из столовой жена.

– С кем надо, – буркнул полковник и стал набирать номер городского дежурного.

– Дежурный лейтенант Дроун, слушаю вас.

– Лейтенант, это полковник Смоллет.

– Я узнал вас, сэр!

– Ладно врать. Ты вот что скажи, наши айтишники на службу пришли?

– Пришли, сэр. Но только четверть часа назад, – со злорадством доложил дежурный. Айтишников в Управлении не любили из-за того, что у них было много льгот и послаблений.