Для меня некоторого рода шокирующим стало открытие, что людей больше не приводят в ужас и трепет разговоры о смерти. Я не прошу меня жалеть, отнюдь, я всего лишь хочу, чтобы к проблемам каждого человека относились серьезно, если эти проблемы серьезны для него самого.

«А почему ты решил умереть?» – спрашивают они, как будто бы я решил выйти в магазин. Да, выплыть в магазин и не вернуться. Прозвучит крайне иронично, учитывая всё, что было сказано ранее, но я должен признаться – я панически боюсь смерти. Я начал задумываться о ней с самого детства, ничего не мог с собой поделать, эти мысли сами приходили перед сном. Я лежал в своей кровати, пытаясь не думать ни о чем, но у меня не получалось, они приходили, роились в моей голове, ломали мой рассудок. Я плакал, мне было страшно, но я молчал, не говорил никому. Что пугало меня больше всего? Пустота. Та самая, которая возникнет, когда мое сознание перестанет существовать. Напрасно я пытался успокоить самого себя мыслями о том, что к тому времени, как это уже случится, меня это не будет волновать – я не почувствую ничего. Когда мое сознание исчезнет, вместе с ним исчезнет сам инструмент, заставляющий меня чувствовать дискомфорт или страх. Но это не помогало. Я всё время возвращался к одному и тому же – жизнь продолжается, жизнь идет своим чередом. Без меня. Меня не существует. Я не ощущаю себя как разумное существо, мой разум не существует ни в одном из миров. Смерть – это конец. Даже не темнота, ведь чтобы видеть и ощущать темноту, нужно что-то, чем можно было бы это ощутить. У меня же не будет ничего. Жизнь будет продолжаться, люди будут жить, а я не увижу ничего из этого, я не перемещусь в другое тело или в другое место, мой разум просто погаснет и выключится. Дальше нет ничего. И с каждой секундой я приближаюсь к этому забвению, к этой пустоте. И я ничего не могу с этим сделать. И с каждой секундой паника всё нарастает. Я умру. А что будет дальше? А нет никакого «дальше». На этом конец. И нет никакой «той стороны». Мне страшно. Действительно страшно. Я не хочу такого исхода. Только безумец может его желать. Не будет второй попытки, не будет рестарта. Реинкарнация, загробная жизнь – чушь, призванная успокоить людей вроде меня. Но меня это не успокаивает. Потому что я умнее. Горе от ума, не правда ли? Иногда я хочу разучиться думать. Но идет десяток за десятком лет, а я всё лежу в постели, и думаю перед сном о смерти. Сон – это тоже маленькая смерть. Видимо, поэтому я думаю о ней именно тогда, когда уже готов погрузиться в её подобие. Иногда я боюсь засыпать. У меня начинаются панические атаки. Это навязчивое состояние, навязчивые мысли, я не могу перестать думать об этом. Но усталость берет своё. Этой же фразой можно объяснить и те вещи, которые могут показаться несовместимыми – паническая боязнь смерти (не как процесса, а как того, что за ней следует), и (само)убийство. Усталость берет своё. Даже столь сильный страх может отключиться из-за банальной усталости. И вот – ты засыпаешь. Засыпаешь себя землей. Сам. Когда ты в отчаянии – тебе уже не страшно. Страшно становится, когда много задумываешься. Когда твоя депрессия длится несколько месяцев, ты уже слишком уставший, чтобы задумываться. На это попросту нет сил.

Я закрываю глаза, и подобие смерти укутывает меня вязкой, пыльной пеленой…

Густые кроны леса тянут ко мне свои руки-ветки, я пытаюсь сопротивляться, но это не может продолжаться вечно. Комары летают у наших лиц, они кусают твои руки и ноги, воспользовавшись твоей забывчивостью – мы ведь шли в лес, настоящий лес, но твоя одежда слишком коротка, много открытых мест, где можно напиться крови. Ты отмахиваешься от насекомых, я смотрю себе по ноги, пока мы углубляемся в этот загадочный, темный мир. На тропинке движение. Я опускаюсь на корточки. Передо мной предстает жуткое зрелище – жук-олень, у которого отсутствует задняя половина тела. Он пытается ползти, он всё тянет и тянет свою оставшуюся половинку, рога его тяжелы, на идеально ровном срезе зияет черная пустота. Кто мог сделать это? Кто способен сделать такое? Я понимаю, что он уже обречен. «Отвернись» – прошу я, поднимаясь в полный рост. Тебе незачем это видеть. Я спасу его – единственным возможным в такой ситуации способом. Хорошо, что жуки не умеют кричать. Я уверен, что он кричит от боли, так же, как сейчас кричит всё во мне – от его боли, от его безысходности, от того, что у него уже нет шансов на жизнь. Всё мое сердце – это один сжатый в комок камень. Один удар. Я постараюсь сделать это очень быстро, чтобы он был избавлен от предсмертной агонии. Хорошо, что ты стоишь спиной ко мне и не видишь эту гримасу отчаяния на моем лице. Нога опускается на половину ещё живого тельца, и слышится хруст. Один точный и быстрый удар. Внутри меня всё ревёт и стонет, что-то рвется, струна за струной. Прости меня. У тебя не было шансов спастись. Я лишь завершил твою агонию. Мои глаза сухи – я плачу где-то внутри, где-то глубоко, там, где колодцы моих глаз возьмут эту влагу. Смерть. Она повсюду. Закрадывается под кожу. И сидит там. Молча наблюдая. Сколько ещё я возьму на свою душу, прежде чем она освободится? У меня нет ответов. Я начинаю буквально физически ощущать тошноту. Мне плохо от произошедшего. Меня подташнивает, ладони превращаются в ледышки. Руки мои трясутся. Мы идем дальше.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.